О Беслане и об избирательной памяти российской власти
Владимир Путин не планирует участвовать в памятных мероприятиях, связанных с захватом в 2004 году школы №1 в Беслане. Если заглянуть на сайт президента, то последнее упоминание о Беслане датировано 2005 годом. Вот уже 15 лет глава государства занят в эти даты чем-то другим.
Диктант Победы вместе с акцией памяти
Трагедия Беслана в этом году выглядит особенно чуждой российскому руководству. Государство показало полное отсутствие эмпатии к собственным гражданам, назначив на 3 сентября новую (хотя и не очень) памятную дату - День окончания Второй мировой войны. В итоге 3 сентября 2020 года по всей стране проводят диктанты Победы, фестивали и виртуальные выставки военной техники.
Акции памяти в связи с захватом школы №1 в Беслане остались где-то на периферии официальной государственной жизни. И неважно, круглая дата или нет - власть не хочет помнить об одной из самых страшных трагедий новейшей истории России. Другой дело - отмечать победы так, чтобы обособить себя от условного Запада. Тут есть, где развернуться президенту, который в последнее время все больше и больше погружается в изучение истории второй половины 20-го века. В то время, как страшные даты века 21-го, кажется, вовсе его не интересуют.
Беслан: помнить нельзя забыть
Но память о жертвах теракта, которую так тщательно пытаются стереть власти, не исчезает. Год тому назад произошло то, к чему власти были не готовы. Юрий Дудь снял 3-часовой фильм про Беслан. Сейчас, спустя год, у этого видео более 21 миллиона просмотров. И число это растет. Пока федеральные каналы в массе своей игнорируют тему захвата школы (лишь на телеканале "Россия-1" анонсирован документальный фильм), одно видео на YouTube сделало больше, чем все российское телевидение вместе взятое.
Видимо, это был удар по больному месту: сразу после выхода фильма целый ряд пропагандистов с федеральных каналов обрушились с самой абсурдной критикой в адрес Юрия Дудя. И это лишнее доказательство: государство не хочет, чтобы тему Беслана обсуждали. Любые вопросы к операции по освобождению заложников вызывают шквал оскорблений и обвинений в одобрении терроризма. Для власти дело о захвате школы закрыто, и никто не должен его отрывать вновь. Хотя формально расследование Генпрокуратуры РФ продолжается, а ряд вопросов по-прежнему находится без ответа, прозвучав в последний раз на слушаниях в ЕСПЧ.
Обществу нужны ответы
Позволяла ли оперативная информация перед 1 сентября 2004 года считать, что школа №1 может стать местом захвата заложников, и приняла ли местная полиция достаточные меры предосторожности? Была ли стратегия работы оперативного штаба направлена на обеспечение безопасности как можно большего числа людей, и все ли члены штаба были вовремя проинформированы о своих обязанностях? Было ли использование государством смертельного оружия при штурме 3 сентября абсолютно необходимо, и привело ли это к гибели и травмам среди заложников?
Эти вопросы звучали в ЕСПЧ. На эти вопросы должно четко и честно ответить российское государство. Потому что за этими вопросами - жизни 334 человек, 186 из которых - дети. Это сотни семей, жизнь которых поломана. 16 лет спустя российское общество должно помнить о Беслане, пусть и вопреки воле государства. Помнить не только о жертвах, но и о том, что многие вопросы к власти так и остались без ответа.
