– Первый вопрос: Каково быть человеком, которого знает вся страна? Наверняка на улицах часто останавливают, здороваются, заговаривают и т.д.

– Приятно. В политике это знак того, что твоя деятельность не остается незамеченной. Меня любят и ненавидят, но во всяком случае ко мне не относятся равнодушно, и это тоже знак того, что я имею определенное влияние. Хотя, конечно, с широкой известностью сопряжены некоторые неудобства: в Эстонии я не стану целоваться на улице или пить пиво на лавочке в сквере. Не хочу увидеть соответствующий фоторепортаж.

– Множество людей вам симпатизируют, но многие и критикуют. Как относитесь к критике?
– С интересом. Вообще с годами я убедилась в верности старой максимы: самый ценный опыт — негативный. Это не значит, что критика меня радует, но она позволяет спрогнозировать тактику противника, а также извлечь те здравые зерна, которые можно в себе прорастить.

– Чего вы боялись на самом начале вашей карьеры?
– Ничего. Это моя личная точка зрения, но это и верно для меня лично: тот, кто боится, не добивается поставленных целей.

– Ваша самая характерная черта?
– Лень. И, как многие неглупые лентяи, я пытаюсь сделать этот недостаток продолжением своих достоинств: если сделать работу хорошо с первого раза, не приходится переделывать. Это, впрочем, не касается текстов — их я могу шлифовать до бесконечности. Но писать — не работа, а чистая радость, так что писать лень не бывает.

– Что вы больше всего ненавидите?
– Какое сильное слово. Даже не знаю, ненавижу ли я что-нибудь? Но есть, конечно, вещи, которые я не приемлю. Думаю, список можно ограничить известной песней Высоцкого — за исключением ”железом по стеклу”: терпимо, хоть и неприятно.

– Вы родились и живёте в Эстонии, а в какой стране Вам хотелось бы жить?
– Если бы я хотела жить где-то помимо Эстонии, к своим пятидесяти двум годам я бы там жила. Это моя страна, и если мне в ней что-то не нравится, я пытаюсь это поменять. Эмиграция — не для меня.

– Есть ли что-то, что бы вы хотели изменить в своем прошлом и почему?
– Конечно бывали такие моменты, когда я думала: боже мой, зачем я связалась с этими людьми! Или — подписала этот договор. Или — взяла на себя эту работу. Как говорится, нужное подчеркнуть. Но у меня есть счастливое свойство — я не помню плохого. На самом деле. Не потому, что такая добрая и хорошая, просто у меня так устроена голова. Видимо, когда-то я поняла, что страдания по поводу допущенной в твой адрес несправедливости сжирают массу эмоциональной энергии и научилась забывать. Совершала ли я сама поступки, о которых приходилось жалеть? Через день. Но я не жалею.

– Говорят, что в жизни нужно попробовать всё. Есть ли вещи, которые вы никогда не попробуете?
– Конечно есть. Причем их намного больше того, что я успею попробовать. По поводу ”никогда”… мой отец любит приговаривать: ”зарекалась ворона каркать”. К примеру, я постараюсь избежать прыжка с парашютом, но если будет очень надо — прыгну, куда я денусь. Надеюсь, рядом окажется памперс.

– Как вы можете отличить хорошего человека от плохого?
– Не уверена, что имею право делить людей на хороших и плохих. Я и сама не подарок. –

– Бывают ли у вас моменты когда вы теряете веру в себя?
– Вот тут я зависла… Кажется, в арсенале моих эмоций нет веры в себя. Я думаю, что когда мы чего-то добиваемся, когда мы выполняем какую-то работу или успешно решаем какие-то проблемы, это не результат веры в себя. Это результат именно что работы. Я, как правило, могу спрогнозировать, справлюсь ли я с определенной работой, но это опять-таки не вопрос веры.

– У вас сумасшедший график жизни, вы одновременно должны быть во многих местах. Хватает ли времени на семью? Когда вы в последний раз занимались домашними делами?
– Ну, не одновременно, это все же преувеличение. Хотя верно, что я очень много летаю и езжу, но, кажется, еще не отыгралась за те годы, что провела дома с детьми. Мне с ними очень повезло — никогда никаких проблем и полная поддержка во всех моих начинаниях. Ну и да, надо всё же уточнить, что четверо моих детей — взрослые семейные люди, которым не нужно по утрам варить кашу. Кстати, кашу я не ем — наелась на три жизни вперед.

Хватает ли времени? Ну а где эти критерии, что столько-то часов надо провести в кругу семьи? Тем более в наше время, когда вечер в скайпе — не роскошь, а средство общения? Домой я приезжаю каждые выходные, обязательно готовлю обед, причем по возможности с подвывертом — пироги, паштеты, суфле и прочие странности, — раскладываю все это по коробочкам, везу родителям, заманиваю в гости ”бывшего младшего” сына (когда ему было 14, родился еще один, но самым старшим Федор от этого не стал), иногда вытаскиваю младшего в театр. В общем, как говорит моя лучшая подруга, ”даю детям мать”. Наверное, могла бы делать это чаще, но таков сложившийся порядок и пока он всех устраивает.

– На какие жертвы вы шли или приходится идти?
– Если развод это жертва, то я развелась. Это история про гендерные роли — то, с чего Вы начали свое интервью: предназначение женщины и далее по тексту. Я согласна — про детей, про огонь в очаге, про уют в доме. Это все правда и это все правильно, но ничто из перечисленного не должно становиться препятствием для женщины, которая хочет себя реализовать. У нас в последнее время очень много рассуждают про ”стеклянный потолок” для женщин, а мне кажется, что главный стеклянный потолок — это любимый мужчина, для которого фраза ”госпожа такая-то с супругом” становится источником серьезного жизненного дискомфорта.

– Чем вы занимаетесь в свободное время?
– Пишу книгу. Ну то есть именно сейчас в свободное время я пишу — после почти годового перерыва. Когда мои коллеги-политики наперебой бросились писать и презентовать свои книжки, я это дело забросила. Во-первых, не люблю ходить строем, а во-вторых, тут я себе не вполне доверяла — предвыборный инстинкт стал бы подталкивать меня к проведению презентации накануне выборов, а это по определению девальвирует любое творчество. Тот случай, когда я обернула природную лень на пользу этике).

– Какой был самой лучший, самый значимый подарок в вашей жизни?
– Самые важные подарки — от детей. Книжки, которые они считали важными к прочтению именно мной. Открытки ”самой лучшей маме не свете”. Вот это все. Счастье.

– Самый прекрасный возраст на ваш взгляд и почему?
– Назад пока не тянет, впереди — сравнить не с чем. Так что пусть будет 52.

– На какой вопрос вам хотелось бы самой ответить, но вам его никогда не задают?
– Вот прямо сейчас — пишу эти строки в самолете, — я бы с радостью услышала от стюардессы: Anything else? Но мы идем на посадку, и еще чашечка кофе мне не светит.

Поделиться
Комментарии