Беседа происходит за накрытым под сенью деревьев столом. По словам Сависаара, в доме и беседке могут быть установлены жучки КаПо, и лучше разговаривать там, где никто точно не сможет подслушать, даже если разговор предназначен для публикации. За время интервью облаченный лишь в костюм Сависаар ни разу не пожаловался на холод.

Сегодня ты целый день провел в суде. Насколько этот судебный процесс выматывает тебя морально и физически?

Я бы не стал слишком драматизировать. Я так долго занимался политикой — а этот процесс ведь политический — , поэтому я смотрю на все это под другим углом. Мне от этого не грустно и не смешно. Судья делает свою работу. Прокурор тоже, наверное, делает свою работу, хотя сомневаюсь. Но все равно. Это их дело.

[…]

Несмотря на то, что тебя обвиняют в уголовном преступлении, ты на удивление и на страх многим вновь баллотируешься на местных выборах. Каковы твои прогнозы относительно результатов в свете всех этих судебных разбирательств?

Ну, ты ведь читала предсказание Мэрилин Керро, в котором она говорила, что Сависаар возродится на этих выборах как Феникс из пепла. Звучит неплохо. Таких предсказаний было несколько. С одной стороны предсказание Postimees, что мы получим 7-8% голосов, с другой — предсказание Sputnik о 53% голосов. Думаю, правда находится где-то посередине. Я не занимаюсь пророчествами и никогда ими не занимался. Давайте дождемся. Решают люди, и я не хочу им в этом мешать.

Ты готов к тому, что твой личный урожай голосов может оказаться меньше, чем ты привык?

Мой урожай голосов всегда был переменчив. Когда мы начинали в Таллиннском горсобрании, у меня было пять мандатов. Но я не думаю об этих вещах. Пусть голоса сейчас считают те, кто после выборов будет молчать. Я посчитаю голоса после выборов.

[…]

Но ты ведь не хочешь стать мэром?

Почему нет? Я и сейчас мэр. Но, как я и сказал, я не хочу заниматься предсказаниями. Знаешь, какова моя мотивация? Чтобы жители Таллинна были счастливы. Чтобы у них дела шли хорошо, вне зависимости от их зарплаты или национальности.

[…]

Насколько ты в своей нынешней ситуации способен стоять за народ?

Хочешь, я покажу тебе, насколько? (Встает с инвалидной коляски и держится какое-то время) Ну? Видишь, так и стою!

Но надо прилагать много усилий?

Вся жизнь — сплошные усилия. Я этого не боюсь.

Как ты сейчас справляешься с повседневными делам? По вечерам ты на Хундисильма совершенно один?

У меня много друзей, которые меня поддерживают, приезжают сюда и хотят мне помочь. Их больше, чем ты думаешь. Мне не кажется, что вечеров, которыми я находился бы здесь один, много. Всегда кто-то помогает.

Одиночество тебе чуждо?

Когда я открываю ворота Хундисильма, то количество людей, которые хотят в них войти, скорее велико, чем мало.

Они приходят, помогают, а затем возвращаются домой к своим семьям. После развода с Вильей не чувствуешь ли ты себя порой одиноким?

Что касается Вильи, то в последний раз я встречался с ней несколько недель назад в Нымме. Она ведь тоже баллотируется, только в списке Партии реформ. Ну, ничего не поделаешь! Но с ней у меня связаны только хорошие воспоминания. Я поддерживал с ней связь и буду поддерживать дальше. Этот брак был очень долгим и счастливым. Она была хорошей девочкой, но просто больше не выдержала. И, конечно, я скучаю по ней.

Годом ранее Вилья сказала мне в интервью, что находила на Хундисильма презервативы и не смогла больше выносить твои измены с молодыми фанатками. Ты не был ей верен?

Ну, если она их находила, то откуда-то они появлялись…Но я не стал бы слишком серьезно к этому относиться. В браке я был таким же верным, как сейчас. Я моногамен и думаю, мои жены это понимали. Вне зависимости от того, как заканчивались браки.

Но почему тогда постоянно говорят о Сависааре и его многочисленных женщинах? Вот и сегодня я прочитала в онлайн-издании, что у тебя новая пассия — руководитель нарвского округа Елена. Как ты прокомментируешь эти разговоры?

Слушай, ну это же здорово! Если обычно пишут, что я старый инвалид, то теперь выясняется, что у меня опять новая невеста! Люди ведь рады этому. И я сам тоже.

Так у тебя новая невеста?

Я свободен.

Но откуда ты берешь всех этих молодых помощниц? Например, сегодняшняя Ольга.

Тех, кто хочет меня поддержать, — и совершенно бесплатно — очень много. Любых возрастов и национальностей. Ольгу я знаю с ее детства. Наверное, я запал ей в душу, и она мне. У нее свой дом, двое прекрасных детей, муж-немец. Сама она из Нарвы, но шесть лет жила в Норвегии. Таких людей, которые просто помогают и поддерживают меня, очень много. Я искренне благодарен им, поскольку это придает мне сил.

[…]

Тебе жаль, что, будучи основателем Центристской партии, ты баллотируешься сейчас по отдельном списку? Юри Ратас может довольно сильно обидеться.

У меня причин для обиды ох как много, но я не обижаюсь. Центристская партия мне ничего не предлагала, и я тоже у них ничего не просил. Первый номер в общем списке, о котором говорили в прессе, ведь ничего не стоит, так как за общий список голосовать нельзя.

[…]

За чьи интересны в Таллинне ты хочешь стоять больше — русских или эстонцев?

За интересы жителей Таллинна, вне зависимости от их национальности и того, сколько они получают. К тем, кто рьяно делает из меня защитника русских, не стоит относиться слишком серьезно.

Несколько дней назад тебя на Delfi назвали агентом влияния России. С кем из сильных России сей ты встречался, чтобы оправдать это звание?

А, может, я все-таки агент влияния США? Я три-четыре раза был в Белом Доме и встречался с президентом. Некоторое время назад я был человеком, который чаще всего встречался с американскими топ-политиками.

Что касается России, то я много раз встречался с Путиным как в Эстонии, так и в Петербурге, когда он еще работал там. Время от времени Владимир Вельман в составе эстонско-российской группы бывает в Москве и привозит мне приветы от Путина. Это мило. Ярлык агента Кремля на меня повесили после строительства церкви в Ласнамяэ. Я очень горжусь тем, что я ее построил, поскольку много ли вообще существует людей, которые построили церковь?

Этим ты обеспечил себе вечное доверие со стороны русскоязычных жителей столицы?

Среди эстонцев тоже довольно много православных. Далее я хотел построить в Мустамяэ лютеранскую церковь и даже имел несколько встреч по этому поводу со старейшиной церкви, но дело осталось незавершенным, так как меня заставили заниматься иными вещами. Кому понравится, что я хочу построить еще одну церковь? Жаль.

[…]

Как ты сейчас справляешься? На что живешь?

У меня есть пенсия. Давайте не забывать, что у членов первого созыва Рийгикогу она больше, чем у остальных. Ну и другие возможности.

Другие возможности?

Ничего подозрительного.

Сыырумаа поддерживает?

Да, Сыырумаа — мой хороший друг, но мы с ним никогда не говорили о финансах. У нас и без этого есть темы для разговоров.

[…]

Когда ты после наряженного рабочего дня сидишь перед камином, то каковы твои вечера?

Стараюсь проводить на улице максимально много времени. Потом развожу огонь в камине. Потом мы вместе с помощниками ужинаем. Потом принимаю необходимые таблетки: четыре вечером и семь утром. От высокого давления и диабета, от сердца. У меня шесть неизлечимых заболеваний, как написал мой лечащий врач из Тарту Яан Эха. Седьмое было диагностировано этим летом. Я перенес два инфаркта сердца, но выяснилось, что недавно перенес еще и инфаркт мозга.

Такие вещи, должно быть, сильно влияют на память?

Ничего. Я справляюсь. Есть вещи, которые я, может, просто не хочу помнить.