Спасение для агрессивных комментаторов: почему их угрозы и враждебные высказывания не считаются преступлением
Нужно приложить в плохом смысле очень много усилий, чтобы из-за угрозы убийством или враждебных высказываний получить уголовное обвинение. По словам старшего прокурора Алара Лехесметса, наказание — не волшебное средство. Главная проблема кроется в плохом домашнем воспитании, пишет Eesti Päevaleht.
Красноречивый пример относится к прошлой неделе, когда один мужчина написал Мартину Хельме в Facebook: "Здравствуй, м***к! Надеемся, что твоя жизнь не будет очень длинной!!! Или придется ее укоротить! Дебил". ("Tere t***pea! Loodame et su elu väga pikaks ei jää!!! Või tuleb seda lühendada! Debiilik"). По утверждению жены угрожавшего, он в это время был пьян. Прокуратура прекратила производство, поскольку выяснилось, что серьезной опасности этот мужчина из себя не представлял и просто самовыражался.
Также, например, баллотировавшийся в парламент в рядах "Зеленых" Расмус Лахтвее говорит, что на одном форуме в Facebook перед выборами в ответ на его комментарий написали: "Здравствуй! Что ты вякаешь, хочешь умереть что ли? Чертова свинья, слизняк". ("Tere! Mida sa mölised, tahad surra või? Kuradi siga, limukas"). По словам Лахтвеэ, комментарий поступил с фейкового аккаунта, который исчез за секунды, когда он упомянул, что как помощник полицейского относится к угрозам очень серьезно. Пост Лахтвеэ касался прав однополых пар — по его мнению, государство не должно залезать в спальню к людям. Он подал заявление в полицию, но официального хода делу не дали.
Старший прокурор Пыхьяской окружной прокуратуры Алар Лехесметс приводит пример из своей трудовой практики. Мужчина и женщина разошлись. Несчастный мужчина затаил злобу против нового сожителя бывшей жены и стал преследовать его. В конце концов отверженный решил вмешаться. Новый сожитель как раз переходил дорогу, когда бывший муж на автомобиле помчался в его сторону и в последний момент затормозил. Позже изрядно испугавшаяся жертва еще и получила от гонщика звонок: ну как?
Лехесметс отмечает, что здесь, очевидно, каждый сторонний наблюдатель поймет, что угроза была серьезная. В статье об угрозе три основных компонента, на основании которых начинают производство. Во-первых, угроза (убийство, вред здоровью, уничтожение имущества), во-вторых, ее получатель должен сам ощущать, что находится в опасности, и опасность должна исходить из конкретных обстоятельств. В-третьих, угроза должна казаться серьезной и среднему постороннему лицу.
По словам Лехесметса, только лишь о комментариях в интернете в качестве состава преступления речи не заходит. Они могут быть неэтичными, и прокуратура их в целом осуждает, но речь, как правило, не идет о преступлении. "Да, могут сказать ужасающе, но если это говорит, например, незнакомый человек и в общих словах, тогда сложно объективно говорить о боязни, что угрозу исполнят, и о восприятии угрозы всерьез, — рассуждает он. — Кто-то говорит, что задушил бы или распял, но что с этим делать? У него был плохой день, он социально неадекватен или ему просто больше нечего делать со своим временем. Но все-таки нет оснований бояться, что это станет реальностью".
Раввин оказался не в то время не в том месте
Отдельный вопрос — разжигание вражды. Недавний пример — вербальное нападение на главного раввина Эстонии Шмуэля Кота. Разозленный "заяц" в автобусе кричал: "Пойдешь в печь!" и восхвалял Адольфа Гитлера. Но в итоге инцидент под эту статью не подпал, поскольку не было призыва к ненависти и насилию. Кричавший выражал свою позицию. Он получил восемь дней ареста за нарушение общественного порядка. Лехесметс объясняет, что в случае разжигания вражды предполагается, что нападают на какое-нибудь меньшинство (например, на основании расы или сексуальной ориентации, или т.п.) и призывают и других нападать на эту группу, создавая при этом опасность для чьей-то жизни, здоровья или имущества.
Лехесметс считает, что в этом случае просто совпало несколько вещей. "Я считаю, что и я или какое угодно третье лицо, проходя мимо в тот момент, получило бы вспышку ненависти. Просто раввин был тем человеком, который оказался не в то время не в том месте".
Где проходит граница? Приводим Лехесметсу пример: если пойти, например, на парад секс-меньшинств, со своими лозунгами, кричать и ругаться. Старший прокурор говорит, что и это только выражение своего мнения и не призывает других присоединяться. Если там на кого-то напасть, тогда другое дело. Например, в понедельник полиция получила от очевидца сообщение, что в Тарту четверо говоривших по-эстонски мужчин средних лет якобы неподобающе высказывались в адрес темнокожего молодого человека и, проходя мимо, пытались толкнуть его. Этот инцидент расследуют на основании статьи о нарушении общественного порядка.
В обществе что-то пошло не так
А как воспринимать точки зрения политиков? Например, Март и Мартин Хельме ошеломили общественность, когда говорили в выходные в радиопередаче о возможных беспорядках, которые вспыхнут, если они не попадут в правительство. Лехесметс признает, что организация массовых беспорядков наказуема, но сейчас было бы рано о чем-то таком говорить. "До сих пор не было речи об организации массовых беспорядков в смысле состава преступления, спокойно все могут выражать свое мнение и убеждения. Если получают разрешение от полиции, в демократическом обществе организация демонстрация разрешена". Лехесметс не поддерживает более суровую политику наказаний. "Это ограничило бы свободу и не привело бы никуда. Большая часть демократических стран Европы идут, скорее, путем профилактики и предотвращения", — указывает он, что мы сделали бы шаг назад, если бы считали решением только наказания. "Например, в случае заключенных более эффективную цель обеспечивает социальная работа. Наказание — не волшебное средство, нужно рассматривать и другие меры".
Лехесметсу кажется что в обществе что-то пошло не так или у так называемого поколения Y чего-то не хватило в домашнем воспитании, что несдержанно самовыражаются в интернете. "Домашнее воспитание законом не излечишь", — рассуждает он и добавляет: "Мы не хотели бы жить в стране, где каждый шаг наказывается как преступление. Надеюсь, что мы не дойдем до ситуации, когда по дороге домой я должен буду думать, не совершил ли я сейчас какого-нибудь преступления. Что в любой момент кто-то может постучать из-за спины и отвезти в арестный дом".
