Семейная драма: пока родители доказывают, кто из них прав, дети задумываются о самоубийстве
У каждого из участников этой драмы — свое видение ситуации, порой кардинально противоположное тому, что говорит другая сторона. К сожалению, в этой драме есть и заложники — 7-летняя София и 6-летний Ролан, которым, похоже, очень больно смотреть на такие отношения мамы и папы.
Терпела, потому что любила
Кафе в гостинице ”Олимпия”. Входит Елена — стройная блондинка с уставшим от нервотрепки лицом, за руку с ней идет 6-летний Ролан. Они только что из полиции, где мальчик давал показания. Месяц он не видел маму — папа удерживал его у себя. 7-летняя София, которая окончила первый класс, в это время была с бабушкой.
Пока Елена покупает ему чай и булочку, Ролан рассказывает, что в садик он пока не ходит. По мальчику видно, что он очень привязан к маме — не отпускает ее ни на шаг. ”Папа здесь тоже часто бывает”, — шепчет он ей на ушко. Она берет его за руку и говорит: ”Не бойся! Ты же здесь не один!” Но все равно малыш то и дело просится на ручки и даже в детскую комнату хочет идти только с мамой.
Елена не хочет рассказывать все перипетии дела при сыне — но выхода нет, разговариваем вполголоса в детской комнате о кошмаре, в котором Елена, по ее словам, жила последние 7 лет.
”Мы познакомились с Евгением довольно давно, через общих друзей, — начинает свой рассказ 37-летняя Елена Решетникова. — Мне кажется, я любила его с детства. Но встречаться начали не сразу. О его прошлом — о том, что он занимался криминалом — я не знала”.
Елена отмечает, что они начали часто общаться, только когда он сидел. ”Я ездила к нему на длительные свидания, жила в течение нескольких дней вместе с ним в тюрьме. Хотя, конечно, тюрьма — это последнее место, где я хотела бы встречаться с любимым человеком, но у меня были к нему сильные чувства”, — говорит она.
Женщина отмечает, что оба их ребенка — София и Ролан — были зачаты в тюрьме. ”Теперь я понимаю, что он просто пользовался моими чувствами. Я ходила в полицию, просила, чтобы его освободили досрочно. Говорила, что он хороший, что он изменился, что у нас ребенок и будет еще один”, — вспоминает Елена.
Она добавляет, что хотела его поддержать, чтобы, когда он вышел, его ждали жена и ребенок. ”Если бы я оказалась на его месте, я была бы, по меньшей мере, благодарна за то, что обо мне так заботятся. Но это — не про него!” — отмечает Елена.
По ее словам, хорошей семьи не получилось: ”Он регулярно поднимал на меня руку. Во время УДО, когда нужно регулярно ходить отмечаться и нельзя нарушать закон, а то попадешь обратно в тюрьму, он, конечно, сдерживался. Бывало так, что он шел прямо на меня с желанием ударить, но в последний момент бил кулаком в стену. Но потом, когда УДО закончилось, начал мутузить меня снова”.
Елена говорит, что и зубы он ей выбивал, и до крови дело доходило. При этом, по ее словам, после каждого избиения он обнимал ее и говорил: ”Ну я же люблю тебя!” В конце концов, она не выдержала такой любви и ушла вместе с детьми.
Елена показывает судебный компромисс, в котором детально расписано, когда и сколько отец может видеть детей. ”Но он его все время нарушал. Опаздывал, не возвращал вовремя. А последний раз забрал ребенка из садика — нужно было через несколько часов Ролашу вернуть, а он его силой удерживал у себя целый месяц!” — говорит мать, которая месяц не знала, жив ли ее ребенок, где он и что с ним.
Он отец, он имеет право
Она добавляет, что обращалась и к соцработнику, и в полицию, приносила им компромиссное решение из суда, где четко указано, когда отец должен возвращать детей, — все только разводили руками. ”Неужели юридической силы у этой бумаги нет? Получается, график можно нарушать, и ничего за это не будет”, — сетует Елена.
В итоге при помощи полиции ей спустя месяц удалось все-таки вернуть сына. Сейчас ей выдали бумагу, что до суда дети остаются с ней. Однако Елена боится, что муж — человек с деньгами и связями — может лишить ее родительских прав. ”Хотя он официально не работает, дохода у него нет, алименты он не платит, он очень обеспеченный и влиятельный человек. Несколько человек уже сказали, что Евгений попытается забрать у меня детей”.
Мать отмечает, что Евгений бил и сына с дочкой: ”Уже заведено три уголовных дела — по мне, Ролану и Софии. Софию, когда она последний раз попросилась домой, он бил головой об сиденье в машине, а потом начал пальцами выкручивать кожу на щеках. Лопнули капилляры, и Софийка целую неделю ходила с красными щечками”.
По ее словам, доставалось неоднократно и сыну: когда он последний раз забрал Ролана из садика и удерживал его целый месяц у себя, ребенок в тот же вечер, 14 мая, захотел домой. ”Отец, услышав это, сильно дернул его за куртку и ударил головой об машину, разбил мальчику губу. И в течение месяца, когда сын просился домой, тот его тоже ругал или наказывал. В конце концов, Ролан стал делать это все реже и реже”, — говорит Елена.
По ее словам, после таких инцидентов дети не хотели ехать к отцу. А он зверел, слыша это, кричал, что Елена науськала их на него. И много раз забирал надолго, нарушая договоренности.
”Я не знаю, что теперь будет, — говорит Елена. — В садик Ролаша не ходит, потому что боится, что папа его в любой момент заберет. Евгений упирает на то, что у нас маленькая квартира — мы живем в Ласнамяэ с дедушкой и бабушкой, впятером в трехкомнатной. А у него в доме — отдельные комнаты для детей и условия получше. Но, по-моему, важна не столько обеспеченность, сколько наличие любви в семье. А сейчас дети растут в любви”.
Она отмечает, что недавно к ним приходила соцработник, оценивала условия проживания. После того, как Елена забрала детей и ушла от мужа, она устроилась работать в фирму, занимающуюся изготовлением украшений. Также у нее свое рекламное агентство. Елена отмечает, что, пока она жила с Евгением, она не была полностью обеспечена — он много денег тратил на себя, а она с детьми жила на пособия от государства и то, что давали ее мама с папой.
Елена добавляет, что много споров у них было и из-за того, что бывший муж заставлял ее водить дочь на гимнастику, на которую девочка категорически не хотела ходить. Силой водил сына на тренировки по карате — мальчик долгое время плакал, только сейчас привык, и у него начало что-то получаться. ”А когда я вступалась за детей и говорила, что не нужно их принуждать к спорту, который им не нравится — он забирал у меня машину и орал, что я плохая мать”, — говорит Елена.
Недавно она подала в суд на одностороннее опекунство. ”Я хочу защитить детей! Я не хочу, чтобы он продолжал их бить и унижать. Для него дети — никто, он не считает их личностями, они для него маленькие игрушки”, — горько подмечает Елена.
Евгений: она сама не знает, чего хочет!
Евгения Быкова пресса называла заказчиком покушений на Меэлиса Лао, Вадима Полищука и Виктора Шеповалова. По версии полиции, 25-летний Евгений Быков-младший приказал убить Полищука своим знакомым полгода спустя после гибели отца — Евгения Быкова-старшего, который был в апреле 99-го застрелен возле своего дома в Копли. По данным СМИ, Быков полагал, что в смерти его отца виноват Полищук. Вина последнего так и не была доказана.
26-летний Быков свою вину не признал. Он сказал, что его вина состоит лишь в том, что, зная о совершенном на Полищука покушении, он не сообщил о нем в полицию. Тем не менее, известного эстонского каратиста осудили на 8 лет. Его тренер впоследствии сожалел о том, что карьера Быкова прервалась, называя его очень хорошим спортсменом, подающим надежды. В 2007 году Евгений Быков вышел на свободу. Сейчас он, по его словам, старается заниматься бизнесом, в том числе и с российскими партнерами. Он был рад рождению детей, только вот с Еленой отношения не сложились.
По словам 39-летнего Евгения Быкова, отца Ролана и Софии, человек, который часто не может совладать со своими эмоциями и бросается в крайности, в результате чего страдают дети. Он считает, что причина всему — безосновательные требования Елены к нему в материальном плане. И заверяет, что ни на нее, ни на детей руку никогда не поднимал.
”Пока мы были в отношениях, я обеспечивал Елену всем — возил ее с детьми в Швецию, в Грецию, давал ей новую машину из салона, чтобы возила детей в школу и на тренировки. Но, несмотря на это, детей она не возила никуда. После разрыва отношений я предложил ей квартиру в Ыйсмяэ, где Елена могла бы жить с детьми. Квартира была в хорошем состоянии, нужно было просто сделать косметический ремонт. Однако она не захотела, заявив, что ей нужна квартира в центре города”, — говорит Евгений.
По его словам, это не он, а Елена нарушала компромисс, не давая ему видеться с детьми. ”Кроме того, Елена постоянно и целенаправленно настраивает детей против меня. Конечно, когда я их подолгу не вижу, мне хочется видеть их столько, сколько нужно. Я понимаю, что это неправильно, но в сложившейся ситуации у меня просто не было на тот момент другого выбора. Соцработник Ласнамяэ отказывался помочь в решении ситуации”, — объясняет свою позицию Евгений.
Он добавляет, что дочку Елена уже отвадила от него. А сын рад, когда видит его. Показывает на планшете и в телефоне снимки улыбающихся детей в разных ракурсах у него дома. Дети на лыжах в Швеции. Дети в машине. Фото и видео.
Отец также отмечает, что Елена не хочет заниматься детьми. ”Дочь после уроков в школе — в продленке. Потом она идет на баскетбол, там же, в школе. То есть ребенок с утра до вечера находится в школе, потому что маме лень возить ее на гимнастику”, — говорит Евгений.
Утверждения, что он бьет детей, отец опровергает, отмечая, что по факту якобы избиения дочери его ни разу не вызывали в полицию и не предъявляли обвинений, так что доказательств у Елены никаких нет. ”Можно написать кучу заявлений, но никого не накажут!” — объясняет он. И показывает фото дочери за три часа до того, как вернул ее маме — никаких покраснений на щеках нет.
Евгений отмечает, что у них с Еленой были разные взгляды на воспитание детей. ”Максимум, что я могу, — повысить голос. Один раз, может быть, дернул Ролашку за ухо, но понимаю, что это не решение вопроса. Детей надо воспитывать и заниматься. Заставлять что-то делать тоже надо — потому что ребенок еще сам не знает, чего он хочет, и родители ему подсказывают”, — говорит Евгений.
Он отмечает, что Елена поступает с детьми не по-матерински. ”Таскать их по прокурорам, полицейским, психологам, соцработникам — это правильно? Это же огромный стресс для них”, — считает отец.
Он отмечает, что раньше не обращал особого внимания на странности Елены — списывал на беременность и послеродовую депрессию. Евгений вспоминает, как судья спросила у Елены: ”Вы хотите его лишить отцовских прав? По-вашему, он плохой? А когда вы ездили к нему в тюрьму, он был хороший? А когда зачинали с ним детей, тоже был хороший? А с чего вдруг он стал плохим?”
Отец Ролана и Софии говорит, что рано или поздно дети вырастут: ”Есть такая пословица: за что боролись, на то и напоролись. Когда-нибудь она напорется на то, за что борется. Но бог ей судья!”
P.S. На одном из видео Ролан рассказывает папе секрет, который недавно ему поведала София. ”Она хочет броситься в окно”, — тихо говорит мальчик папе. Евгений говорит, что рассказал о ситуации соцработнику. Он считает, что, видимо, такие условия у мамы дома, что дочь хочет так поступить. Елена тоже в курсе этого секрета, и полагает, что девочка сильно расстраивается из-за поведения папы, из-за того, что он ее бьет и после этого даже не извиняется.
P.P.S. Когда материал уже уходил в печать, Евгений прислал в редакцию снимки, на которых изображена полностью обнаженная девушка. ”Это Елена. Вот так мать двоих детей зарабатывает себе на жизнь. Она постоянно уезжает из Эстонии, оставляя детей”, — заверяет он. Однако на снимках лица не разобрать, а Елена свое участие в подобных фотосессиях отрицает. ”Он уже просто не знает, как меня очернить”, — комментирует она.
