По мнению юриста, есть основания говорить об отлаженной системе дискриминации русских медработников в Таллиннской тюрьме. Спор должен разрешиться в суде.

Доктора требуют возмещения материального ущерба, не желая таить в глубине души обиду на эстонское государство, которому каждый из них честно служил. Тамара Варламова, 30 лет проработавшая в тюрьме терапевтом, а заодно выполнявшая и обязанности нарколога и инфекциониста, зарабатывала в последние годы меньше уборщицы, а бывшему главврачу Юрию Полянскому платили за тот же объем работы ровно половину того, что получала эстонка, только что окончившая медфак.

Юрий и Тамара получили врачебные дипломы в том же Тарту, и с эстонским языком на профессиональном уровне у них проблем не было. Тем не менее, доктор Варламова уволилась в конце 2007 года по собственному желанию, не вынеся постоянных унижений, а доктор Полянский ушел по статье "Несоответствие занимаемой должности в связи с недостаточным владением эстонским языком".

Доктор Полянский до 2000 года был главврачом центральной тюремной больницы. Медицинские чиновники обращались к нему за советами, его ставили в пример. Но времена менялись, и ему дали понять, что пора дать дорогу молодым национальным кадрам. Пригласили прямо в тюрьму комиссию из Языковой инспекции, которая, получив установку от местного начальства, стала детально проверять его филологические познания.

В тот раз вердикт комиссии был таков: "Работайте! Хотя хорошо бы вам на высшую категорию сдать! Но в целом мы претензий к вам не имеем!"

Потом случилось несколько перестроек тюремной системы, в результате чего доктор Полянский стал рядовым врачом, а вступившая в действие с 2007 года общереспубликанская минимальная почасовая оплата для врачей почему-то не коснулась тюремных медиков. То есть не коснулась тех, у кого неэстонские фамилии. Так, брутто-зарплата доктора Полянского и его коллеги Тамары Варламовой составляла 13 000 крон, а у вчерашней выпускницы Тартуского университета с эcтонcкой фамилией — 24 000. При этом, как говорят мои собеседники, она боялась заключенных, как огня, и всячески старалась от них избавиться. Русские же медсестры вообще были разжалованы в санитарки, стали получать меньше уборщицы.

В конце 2007 года в Таллиннскую тюрьму вновь прибыла комиссия из Языковой инспекции. В результатах "экзамена" никто из них не сомневался, тем более что итогом тотальных проверок в Мурру, в Харку и в иных учреждениях этого профиля уже выписали множество штрафов, и десятки людей попали под сокращение.

Проверяльщики обязали Полянского пересдать на новую языковую категорию. Его и еще девятерых врачей-неэстонцев. Правда, остальным еще и немалые штрафы назначили. "По 3000-4000 крон, — уверяет Тамара Варламова, уволившаяся как раз накануне. — Даже доктору, только что сдавшему на высшую категорию, предписали пересдачу. А через несколько недель всех уволили. Пришли доктора на работу и узнали, что больше в штате не чиcлятся".

Доктор Полянский уволился спустя несколько месяцев. Cам, но отнюдь не по собственному желанию. Выискав в Законе о государственной службе нужный параграф, он потребовал увольнения за несоответствие профессиональным требованиям, в частности, недостаточное владение государственным языком. В отделе кадров его долго и тщетно переубеждали бросить эти глупости и идти работать. Потом был нелегкий разговор с заведующей отделением, и заявление было-таки подписано. А через месяц, уже подписывая обходной лист, Полянский обнаружил, что в приказе вместо статьи 13 ( "За несоответствие по знанию языка") стоит статья 14 ("По собственному желанию"). Он бросился за разъяснениями, в отделе кадров сослались на техническую ошибку. Через два дня оформили новый приказ.

Тамара Варламова уволилась на полгода раньше коллеги.

К юристу Полянский и Варламова обратились еще в апреле 2008 года, а в декабре их иск против Таллиннской тюрьмы принял к рассмотрению Таллиннский административный суд. Истцы требуют доплатить им недополученную в течение многих месяцев зарплату.

Пресс-секретарь Министерства юстиции Диана Кыммус подтвердила, что зарплаты врачам и медсестрам устанавливает администрация тюрем, но за основу берутся обычные зарплаты, выплачиваемые медикам в других медучреждениях.

"За основу берется государственный договор о минимальных зарплатах врачей — 112 крон/час и сестер — 60 крон/час, — пишет в официальном ответе пресс-секретарь. — В действительности зарплаты тюремного медперсонала выше указанного минимума".

Непосредственная начальница уволенных докторов — заведующая медотделением Таллиннской тюрьмы Эне Каткосильд — от комментариев газете отказалась, зато начальник тюрьмы Эйкки Осолайнен честно признался: да, им действительно платили меньше.

"Одна из целей Таллиннской тюрьмы — повышение квалификации персонала, — сообщил Осолайнен "МК-Эстонии". — От медицинских работников, которые не отвечали требованиям законодательства, потребовали устранения недочетов и до их устранения платили зарплату меньше, чем работникам учреждения, отвечающим требованиям закона".

Юрист Центра информации по правам человека Мстислав Русаков отмечает, что особую пикантность ситуации придает то, что русским врачам, выполнявшим ту же работу, что и эстонцы, и имеющим не худшее образование и куда больший опыт работы, платили в 2 раза меньше в ведомстве, подчиненном Министерству юстиции. Это — прямая дискриминация по этническому признаку, которая запрещена как Конституцией, так и Законом о заработной плате, а также вступившим в силу 1 января многострадальным Законом о равном обращении.

- Оправдание неравного обращения худшим владением эстонским языком в данном случае не является правомерным, — говорит Русаков. — Исходя из Закона о публичной службе, чиновник, недостаточно владеющий эстонским языком, вообще не принимается на работу, либо освобождается от должности в тот же момент, когда выявлено недостаточное владение.

Закон о публичной службе, Закон о языке и принятое на его основании постановление правительства позволяют неравное обращение из-за недостаточного знания государственного языка в следующих случаях:

- при приеме на работу (для врача — высший уровень);
- при продвижении по службе;
- при увольнении (если у врача оказалась средняя категория).

Мстислав Русаков отмечает, что нет ни одного положения закона или подзаконного акта, позволяющего дискриминировать из-за недостаточного владения эстонским языком при оплате труда.

Поделиться
Комментарии