Президент Кальюлайд — немецкой газете: у EKRE такой лексикон, который я в политике видеть не хочу
Президент Керсти Кальюлайд дала в Берлине интервью одной из крупнейших немецких газет — выходящей в Мюнхене Süddeutsche Zeitung, в котором затронула тему дигитализации Германии, речь зашла также о внутренней политике Эстонии.
По словам Кальюлайд, немецкая промышленность уже с 90-х годов активно использовала цифровые технологии, чего нельзя сказать о правительстве. Эстония инновативна в том смысле, что частный и общественный сектор сотрудничают между собой, отметила Кальюлайд.
”В своих беседах с немецкими предпринимателями я подчеркивала: вы не можете ждать, что ваше правительство дигитализирует общество. Вы должны сами начинать, использовать дигитальные ID, которые уже введены в Германии, но два года не подают признаков жизни. Канцлер Ангела Меркель сказала мне сегодня, что у правительства есть сотни услуг, которые она хочет вывести на эту платформу. Но проблема в том, что если общественный сектор свои услуги введет в дигитальном виде, а частный сектор будет использовать свои собственные дигитальные ID, система не будет единой. Мяч на поле частного сектора”, — сказала Кальюлайд и добавила, что это вопрос первостепенной важности.
По словам Кальюлайд, первостепенную важность имеет доверие. ”Многие люди говорят, что в интернете нет защищенности. Но позвольте, ваши бумажные документы в больнице может прочитать кто угодно, не оставляя никаких следов. Для того, чтобы добраться до электронных документов, нужно зайти с личным ID, это и есть настоящая защищенность”.
При этом Кальюлайд оговорилась, что нельзя никогда гарантировать, что всё полностью защищено. Единственное, что нужно делать — это показать, что в дигитальном виде защищенность выше, чем на бумаге.
Со стороны Süddeutsche Zeitung прозвучал такой вопрос: что произойдет, если в государстве все данные будут оцифрованы, а затем случится так, что на смену демократии придет авторитаризм.
”Простите, но разве Сталину помешало выслать эстонцев в Сибирь то обстоятельство, что у него не было дигитального государства? Технология — не инструмент, который делает общество автоматически лучше. Если обращаться осторожно, то она не опасна”.
Как сказала Кальюлайд, дигитализация — единственная причина, по которой Эстония стремится стать временным членом Совета Безопасности ООН. ”В ООН по этой теме было уже шесть групп. Мы со всеми сотрудничали. И видим, что ничего не происходит. Делается слишком мало и слишком медленно.
Журналист газеты отметил, что на родине Кальюлайд не всё идет так, как ей хотелось бы — в правительство вошла крайне правая партия EKRE.
„Хорошо, что это коалиция. И до тех пор, пока две других партии настроены проевропейски, ничего в эстонской политике в этом направлении не изменится. Но надо сказать, что их лексикон такой, которого я бы видеть в политике не хотела”, — сказала Кальюлайд.
Кальюлайд согласилась с тем, что имиджу Эстонии это сильно повредило. ”Я думаю, что эстонцы задумаются над этим, когда увидят, насколько велик ущерб”, — считает президент Эстонии.
Возможной причиной правого популизма Кальюлайд считает слабую региональную политику и то, что мало внимание уделяется последствиям глобализации, которые ощущаются и в Эстонии. ”Многие на селе чувствуют себя заброшенными. Зарплаты в Эстонии поднялись, с 30 долларов на человека до 1400 долларов. Но что проку от средних цифр, если всё проходит мимо тебя. Мы все стали богаче, но покупательная способность обычных людей снизилась. Нынешняя задача правительства — противодействовать этому”, — сказала Кальюлайд.
Кальюлайд считает, что Эстония должна гарантировать сохранение равных возможностей в школьной системе. ”Мы должны обеспечить, чтобы у каждого поколения были социальные лифты. Если они есть, то люди не теряют надежду. Если люди эту надежду теряют, то они хотят революции”, — считает Кальюлайд.
