Украинцы рассказали Delfi, как и зачем они ездят в Крым, с каким бюрократическими, транспортными и даже погодными сложностями это сопряжено.

Мы — из тех семей, которые не могут просто смириться с потерей Крыма и об этом забыть. Мой муж родом из Симферополя, у нас там родственники, много связей — деловых, дружеских. Как и многие украинцы с материка мы вынуждены туда ездить, хоть это и трудно, и психологически неприятно. Мы ездим несколько раз в год, в разном составе — с нашими двумя детьми и без.

У нашей большой семьи неподалеку от Ялты есть недостроенная дача и дом. Мы много лет на это работали, строили, благоустраивали, чтобы у наших детей была возможность проводить лето у моря.

Сейчас мы решили всю недвижимость переоформить и продать, с оформлением связано много сложностей, этим занимаются мой отец и брат, они оба юристы.

В этом году все усложнилось — отменили железнодорожное сообщение. Говорят, в этом нет политической подоплеки, просто власти Крыма и Украины между собой не договорились. И это конечно, ужасно. Люди не могут не ездить, потому что там семьи. У многих там родители пенсионеры, которых нужно проведывать. Делать вид, что этой проблемы не существует — неправильно по отношению ко всем нам.

Рейсовые автобусы и самолеты из Украины, как известно, туда тоже не ходят, не летают.

Остались два варианта — ехать на своем автомобиле и стоять в многочасовых очередях на КПП. Либо поездом до последней украинской станции в Новоалексеевке. Вначале лета мы так и сделали — сели в поезд с детьми, вышли в Новоалексеевке. От нее нужно добираться на такси до украинской границы. Там нет ни воды, ни туалетов, просто степь, жара, пыль и ветер.

На границе все жестко — минимум разъяснений, максимум требований.

Требования с украинской стороны ужесточились перед началом лета. Если в прошлый раз мы пересекали границу с украинскими паспортами, то в августе для детей уже должен был быть оформлен загранпаспорт. А доверенность на вывоз ребенка одним из родственников должна была быть специального образца: вместо строчки ”во все страны мира” — строчка ”на временно оккупированные территории”. Погранслужба не спешила распространить эту важную информацию, мы все узнавали и искали сами. Брали с собой большой пакет всевозможных документов, на всякий случай.

После прохождения украинской границы километр приходится идти пешком по степи, по-другому никак. У российской границы в длинной очереди у меня из рук порывом ветра вырвало Свидетельство о рождении дочери и понесло к озеру Сиваш. Очередь ахнула! Остаться без документов на нейтральной территории! Нам повезло, муж успел догнать документ.

На российской границе заметно, что пограничники тут обосновались надолго. Территория обустроена, что-то достраивается, ходит маршрутка.

Это переход из Новоалексеевки мы преодолели за пять часов, к тому времени вся вода у нас была выпита, еда съедена. Там нас встретили родственники на авто и привезли в Ялту. Думаю, если ничего с транспортом не поменяется, это был последний раз, когда я возила детей в Крым. В следующем году будем искать другое место.

В Ялте у меня сложилось впечатление, что те, кто хотел вернуться в прошлое — вернулись. Жизнь там напоминает Советский союз — жесткая милиция, могут проверить документы на улице. Повсюду баннеры с жизнеутверждающими лозунгами. Государственный сектор поддерживается, бизнес ущемляется. Знакомые и друзья из госсектора радуются, их зарплаты выросли в среднем в пять раз. Мой дядя, генерал-полковник МЧС, чернобылец, в прошлые годы получал унизительные копейки. Сейчас он счастлив и доволен, его доход вырос в 10 раз. И я его по-человечески понимаю.

По моим наблюдениям здесь также чувствуется ”мовчазний опiр” (молчаливое сопротивление). Те жители Крыма, кто разделяет украинские ценности, но не могут ни уехать, ни повлиять на ситуацию и просто ждут решительных действий от украинских властей, передают свои мэседжи. То в супермаркете на полке демонстративно выставлен товар цветов украинского флага — желтый с голубым. Или в автобусных кассах Ялты сидит кассирша в футболке с трезубом. Или вдоль дороги стоит гараж, выкрашенный в желто-голубой. Смелые шаги. Там такие вещи не приветствуются.

В прошлом году пляжи и кафе пустовали, я это видела своими глазами. В этом сезоне людей на пляжах много, нет такого столпотворения, как до оккупации, но достаточно. Отдыхают в основном россияне-бюджетники, те, кому стоимость отдыха компенсируют из госбюджета. Но и туристов из России много, особенно активно перемещаются они в июне, пока Керченская переправа не перегружена. Для россиян цены в Крыму выглядят очень привлекательно. Море сейчас чистое, природа за год отдохнула.

Ялтинцы, те что не задействованы в обслуживании туристов, удовлетворены. Им эти толпы всегда стояли поперек горла. Сейчас в Крыму спокойнее. А киевляне шутят: Крым, тот что всегда стоял с табличкой ”Сдаю”, сдался в хорошие руки.

Я часто езжу в Крым, поскольку в Ялте живет мой муж. У него там все — друзья, работа, квартира. Я вышла замуж за ялтинца и переехала к нему с моей дочерью из Киева в августе 2013. Дочь пошла в среднюю и музыкальную школы, я работаю удаленно. Мне казалось тогда, что жизнь удалась — моя мечта жить в Крыму у моря круглый год сбылась.

Психологически было поначалу сложно. Люди там довольно инертные, и, кстати, они такими стали не вчера. Было трудно найти свой круг общения, но со временем я его нашла. Творческие люди держатся там вместе. Они ценят общение друг с другом, и все между собой знакомы — город маленький.

Когда начались мартовские события, мы сначала уехали, а потом вернулись, поскольку дочери нужно было закончить учебу. Мы решили попробовать остаться и на следующий учебный год и начали оформлять документы, разрешающие наше там проживание. Принятие российского гражданства я категорически отвергла. Мой муж оформил российское гражданство, потому что по-другому там просто нельзя.

Фактически, власти Крыма ставят людей перед выбором — либо меняешь украинское гражданство на российское, либо проходишь круги ада, ходатайствуя о виде на жительство или разрешении на проживание. Я потратила много усилий, времени и денег, чтобы оформить разрешение на временное проживание для себя и дочери. Например, нам было необходимо собрать множество справок и сдать медицинские анализы, и все это в разных городах. Справка из психоневрологического диспансера — в Ялте, справка из тубдиспансера для меня — в Симферополе, для дочери — в селе Пионерское. Анализы на СПИД — в Симферополе. Причем запись по телефону невозможна. Сначала ты едешь туда записываться, потом едешь сдавать анализ, а через несколько дней — получать результат. Между Ялтой и Симферополем 80 км. Коммуникации по телефону и онлайн в Крыму не работают.

Самим крымчанам приходится переоформлять множество документов. Там люди просто живут в очередях, дежурят по ночам под дверьми учреждений, записываются, отмечаются. И это совсем не смешно! Я в одной из очередей была под номером 624! Все эти очереди сильно напоминали дикие времена начала 90-х. Частный бизнес вообще ужасно жалко. Прошлым летом в Ялте повсюду висели объявления ”Продам мини-гостиницу”, ”Продам кафе у моря”. Налоговая система России значительно жестче украинской. Местный бизнес не выдерживает. Те владельцы частного бизнеса, кто в прежние годы крепко стоял на ногах, пережили за эти полтора года большую драму. Многим пришлось закрыться и уехать. Конечно, открылись и какие-то новые места, но их не много.

Прошлой зимой мы сдались и переехали с дочерью в Киев, этой осенью муж тоже перебирается к нам.

Меня многие в Киеве просят рассказать о крымских впечатлениях, о плюсах и минусах, без так называемой украинской пропаганды. Плюсы, на мой взгляд, есть — море стало чище. В Ялте теперь можно заходить в воду даже на городских пляжах, там несоизмеримо меньше людей.

В прежние годы на городских пляжах в Ялте купались, на мой взгляд, только отчаянные сумасшедшие. Мы всегда старались обходить их стороной, чтобы избежать чувства локтя и пятки. В Ялте отдыхающих много, их меньше, чем было раньше, но они есть. В Севастополе тоже. Есть еще отдыхающие в Феодосии. В маленьких городах и поселках — в Алуште, Судаке, Гурзуфе — малолюдно, а в таких местах, как Рыбачье, вообще пусто.

Погуглите нашумевшее ”Письмо жителей Рыбачьего Путину”, опубликованное в конце июля в алуштинской газете. Его без смеха читать невозможно. Люди рассыпаются в благодарности президенту за присоединение к России, но при этом пишут, что 80% трудоспособного населения у них безработные, потому что весь поселок работал на туристическую сферу, и выжить смогут лишь те, у кого в семье есть пенсионеры. В Гурзуфе закрылись все те кафе, в которых мы любили сиживать с друзьями много лет подряд, из всех палаток, торгующих сувенирами и товарами для отдыхающих, в июле работали только треть.

Этим летом я не слышала в Ялте радостных воплей ”ура, мы вернулись в Россию!”, наверное, люди уже поняли, что сильно просчитались. На самом деле, хорошо сейчас живется в Крыму военным пенсионерам и силовикам. Повышение пенсий гражданским пенсионерам съедено значительным повышением цен.

Российские отдыхающие в Крыму уже не те: теперь это бюджетники, которые не тратят деньги в ресторанах и кафе, не снимают жилье у частников. Они расселяются в пансионатах. Частный сектор сдается слабо, тем более что его владельцы стараются компенсировать потери от провального сезона и заламывают высокие цены.

Сервис в Крыму остался каким и был — отвратительным. Цены значительно выше, чем в Киеве: фрукты и мясо вдвое дороже, остальное примерно на 70%.

В июле я побывала в городе моего детства — Севастополе. Семья моего отца родом оттуда. Там наш семейный дедушкин дом, я ездила туда всю жизнь. Огромный билборд со Сталиным на центральной площади Ушакова не мог не шокировать. А на Приморском бульваре, на открытой городской сцене проходил праздник: с красными флагами, огромными звездами, портретами Сталина и песнями про ”великого вождя”, которого местные деятели просят им вернуть. Публика приветствовала песни о Сталине стоя и аплодируя. Представить такое в моем любимом городе еще полтора года назад было невозможно. Ездить туда теперь не хочется совсем.

Поделиться
Комментарии