Помогает ли пост президента борьбе за женские права? Проверяем факты

Кандидатом в президенты России впервые за более чем 10 лет может стать женщина. Никто точно не знает, изменила бы ее победа жизнь рядовых женщин в стране — подобного опыта в России нет. Зато он есть в соседних Латвии, Литве и Эстонии. Русская служба Би-би-си сравнила жизнь в этих странах — до женщин-президентов и после.

Участие женщин в политике на высшем уровне — одно из условий гендерного равенства, сказано в декларации ООН (Пекинская платформа действий). Логично было бы предположить, что женщины-президенты (то есть политики высшего уровня) должны были бы как-то улучшать положение женщин в своих странах, сокращая неравенство.

Чтобы понять, насколько это правда, мы отобрали несколько статистических показателей и сопоставили их со временем пребывания женщины на президентскому посту.

Разницу в положении мужчин и женщин (социальном, политическом ит.д.) исследователи демонстрируют при помощи индексов гендерного неравенства (например, индекс ООН). На этот индекс мы обратили внимание в первую очередь.

При вычислении индекса во внимание берут целый ряд показателей: зарплата женщин, их здоровье, представленность в парламентах и на руководящих постах. Эти показатели мы сравнили отдельно.

Показатели Латвии действительно улучшились во время президентства Вайры Вике-Фрейберги, однако показатели соседей, где в это время не было женщин-президентов, улучшались примерно с такой же скоростью.

То же касается пребывания на посту президента Литвы Дали Грибаускайте.

Со средней зарплатой ситуация такая же: во всех пяти странах она растет примерно одинаковыми темпами — вне зависимости от того, кто занимает пост президента.

С числом женщин на руководящих должностях картина сложнее, однако и тут нельзя сказать, что оно увеличивается именно в те периоды, когда страной руководит женщина.

Представленность женщин в парламентах постепенно растет во всех странах — вне зависимости от того, кто ими руководит.

Что касается показателя здоровья, который обычно учитывается при составлении индексов гендерного неравенства, то и тут тенденция очевидна: смертность при родах падает во всех пяти странах — кто бы ими ни руководил.

Почему между пребыванием женщин на высших государственных постах и всеми перечисленными показателями нет видимой связи? Или, возможно, изменения стоит искать за пределами официальной статистики?

С этим вопросом мы обратились к местным исследователям и представителям женских центров.

Для начала, все они согласились: гендерные роли в обществе перестраиваются крайне медленно, так что ожидать реальных перемен (в сфере зарплат или представленности во власти) следует на отрезке длиной в десятилетия. Однако женщины-президенты, по мнению экспертов, совершенно точно сдвинули этот процесс с мертвой точки.

Во-первых, в Латвии и Литве были приняты законы, направленные на борьбу с домашним насилием: в обоих случаях это произошло во время пребывания на посту женщин-президентов. В Эстонии тема домашнего насилия была поднята в президентской речи по случаю независимости страны.

Юрате Седуйкиене, директор Женского информационного центра (Литва):
Думаю, что только благодаря ей (Дале Грибаускайте) был принят закон о насилии в семье (в 2011 году — Би-би-си). Неправительственные организации работали долго и сложно, и каждый раз, когда закон попадал в парламент, его отвергали. До 2011 года потерпевшие сами должны были идти в полицию, писать заявление, собирать все документы. Сейчас дело открывают сразу, а полиция может задержать агрессора. Открылись кризисные центры, мы сами звоним женщинам, чтобы рассказать, какие у них есть права.

Илута Лаце, глава женского центра Марта (Латвия):
В 2010 году все женщины парламента собрались, чтобы обсудить проблему домашнего насилия. Тогда нам удалось сдвинуть эту проблему, показать, что это важно. Потом начался процесс улучшения законодательства. В 2014 году был принят закон о том, что именно агрессор должен покинуть дом, а не жертва.

Катри Ламесоо, эксперт по гендерным вопросам (Эстония):
В своей речи по случаю Дня независимости Эстонии [президент Керсти Кальюлайд] говорила в том числе о насилии в отношении женщин и домашнем насилии, за что ее после этого критиковали: зачем надо было говорить об этом в День независимости?
Во-вторых, исследователи отмечают, что с приходом женщин на высшие руководящие должности изменилось отношение общества к самому явлению женщин-политиков. Правда, единого мнения тут нет.

Аушра Маслаускайте, социолог (Литва):
Если мы смотрим на то, как женщины представлены в политике, то изменения тут минимальны. Женщина-президент не повлияла на общую ситуацию в контексте гендерно-эгалитарного устройства общества (общество, в котором гендерная роль является одной из центральных характеристик человека — Би-би-си). Некоторые небольшие изменения, на уровне риторики, были, но крайне сложно сказать, чем именно они обусловлены.

Илута Лаце, глава женского центра Марта (Латвия):
Я очень хорошо помню, что когда Вике-Фрейбергу только избрали, в обществе велись дискуссии: как это, президент будет шагать вместе с армией на каблуках? [Ее пребывание на посту президента] изменило то, как общество воспринимает женщину-президента.

Марита Зитмане, исследователь (Латвия):
Мне кажется, ничего не поменялось в плане восприятия женщин как лидеров. Я бы не сказала, что Вике-Фрейбергу воспринимали в контексте ее пола. Она к тому времени уже была в определенном возрасте. Как это часто бывает, политиков воспринимают через архетипы — и тут она скорее представляла архетип матери, мудрой женщины. Поэтому ее образ был как бы за пределами полового разделения, и на восприятие женщин-политиков она не влияла.

Кади Виик, феминистка (Эстония):
Когда у женщин в политике становится больше, меняется дискурс. Сейчас, например, у нас идут серьезные дебаты о домогательствах. Если эти вопросы обсуждаются, если женщины говорят о том, что они хотят быть в политике, о том, что они не хотят терпеть домогательства, — тогда меняются стереотипы. А когда поменяются стереотипы, тогда сократится и разница в зарплатах (между мужчинами и женщинами — Би-би-си).

Катри Ламесоо, эксперт по гендерным вопросам (Эстония):
Мне кажется, многие находят замечательным то, что президент — женщина. Самое важное, что она сделала, — маленькие девочки видят: первый в их понимании человек в государстве — женщина. Это вдохновляет. Они понимают: не обязательно становиться певицами и танцовщицами, они могут быть президентом.