Миксер: большие прорывы в общении с Россией нам не нужны

"То, что маски сброшены и что, помимо нас, большая часть Европы поняла, что империалисты из Кремля никуда не делись, не значит, что мы не должны вести диалог", - сказал министр обороны Свен Миксер, рассуждая об отношениях с Россией.

В интервью газете Eesti Päevaleht Свен Миксер (Социал-демократическая партия) рассказал о миссии в Афганистане, а также об отношениях Эстонии с Россией.

Помогли ли события последних месяцев на Украине людям лучше понять миссии в Афганистане и Ираке?

Отношение общества было такое...

...конъюнктурное?

Я бы не сказал, что конъюнктурное. В случае Афганистана постоянно был консенсус, так как речь шла об операции НАТО.

И я думаю, что национальная память эстонцев в случае с Афганистаном возвращается во времена советской оккупации, когда многие наши мальчики были вынуждены воевать в Афганистане, а мы все молились, чтобы они вернулись домой живыми.

Если вернуться в день сегодняшний, то мы должны будем признать, что поведение России на Украине во внутри- и внешнеполитическом смысле помогло все прояснить. С Россией больше нельзя нормально общаться.

В какой-то степени - точно. Но я думаю, что на самом деле в эстонской сфере безопасности особой наивности в отношении России никогда и не было.

Президент Ильвес ездил на 9 мая в Москву, мы с Россией подписали договор о границе, мы ждем визита министра иностранных дел России в Эстонию... Надежда на теплые отношения все же есть?

Несомненно, были и старания, но в общем-то все - в том числе и я - говорили, что нам не нужны большие прорывы в общении с Россией. У нас, так сказать, политика малых шагов.

Конечно, есть те вопросы, в которых следует использовать возможности, в которых следует с практической точки зрения что-то исправлять. По-моему, это министр обороны или иностранных дел Израиля сказал: если хочешь мира и переговоров, то это по определению нужно делать с врагами, а не с друзьями.

То, что маски сброшены и что, помимо нас, большая часть Европы поняла, что империалисты из Кремля никуда не делись, не значит, что мы не должны вести диалог. Ведение диалога на определенном уровне неизбежно, необходимо. В том числе и в самых сложных ситуациях, когда ведут переговоры, надеются получить результаты. В то же время мы не должны делать выводов о намерениях другой стороны на базе наивного принятия желаемого за действительное. Мы должны отдавать себе отчет в том, что Путин видит своим наследием - я не хочу сказать, восстановление империи, но он хочет быть царем, который не утрачивает территорию, а, скорее, завоевывает ее обратно.

Наверняка на твоем столе, столе премьер-министра, президента и других  руководителей государства лежат служебные записки, в которых точнее говорится об амбициях России. Каков план у России в отношении Эстонии и стран Балтии?

Скажем так, что те люди, которые принимают решения в сфере безопасности, конечно, знают больше, чем можно сказать в прессе. Но если говорить о Путине, то одной из особенностей России, очевидно, является то, что многие стратегические решения принимаются в голове одного человека, а заглянуть в голову одного человека намного сложнее, чем в коллегиальные круги обсуждения. Это, конечно, является одним из ограничений. Но, скажем так: Эстония знает много, причем и по сравнению с другими союзниками знает много.

Это "много" звучит опасно.

Мы не знаем, о чем он (Путин. - Прим. ред.) думает, если он этого не говорит, но мы в общем видим, что происходит. Мы видим, на что Россия тратит свои деньги. Мы можем сделать выводы, какие усилия предпринимаются, например, для развития подразделений вооруженных сил. И если мы это сопоставим с политической риторикой, то мы получим какую-то картину.

Но то, что в Эстонии знают довольно много, несомненно, является комплиментом нашим компетентным ведомствам.

Насколько стараются дипломаты, министры и главы стран Европы, чтобы убедить Германию немного отодвинуть свои бизнес-планы в России?

Я бы сказал, что Германия ощущает свою роль и ответственность перед безопасностью Европы, в том числе перед странами Балтии. И все ведущие немецкие политики и дипломаты, с которыми я говорил, чрезвычайно четко понимают, какое влияние на безопасность Европы, в том числе на безопасность, позицию и влияние Германии в Европе, оказало бы то, если бы архитектура безопасности, сложившаяся после Холодной войны, развалилась.

Когда станет известно, будут ли американские военные находиться в Эстонии на постоянной основе?

Переговоры о присутствии союзников в Эстонии и других странах Балтии ведутся и ищутся возможные решения. Я считаю, что в присутствии союзников должны быть и европейские компоненты, что важные европейские союзники должны в этом участвовать - чтобы продемонстрировать присутствие и быть сдерживающей силой.

Полную версию интервью можно прочитать в газете Eesti Päevaleht.