Каликова: ни на один час я не хочу обратно в Советский Союз
Каликова продолжила: "Когда был путч, мы смотрели телевизор с ужасом, конечно. Потому, что, если честно, те, кто тогда занимались политикой, рисковали, ведь никто не знал, в какую сторону повернется.
Я тогда работала в инфекционной больнице, была начмедом, то есть заместителем главного врача по лечебной части. В работе к событиям 20 августа никак и ничто не относилось. Шел 91-й год, вся работа по СПИД была в государственном центре, из которого меня выкинули как раз в это время. Это было межвременье. В 92-ом, когда меня сократили из инфекционной больницы и из кабинета СПИД, я проплакала все лето. И не из-за потерянного места начмеда, а именно из-за отстранения от работы по теме ВИЧ — можно сказать, дела жизни.
Но сколько будешь плакать? В 93-ем мы организовали первое в бывшем Советском Союзе общество людей, живущих с ВИЧ, причем абсолютно в контрах со смотревшей на нас косо официальной медициной ЭР".
Не подумала ли она в 1991 году, что настают новые времена и в деле ее жизни что-то сдвинется в лучшую сторону? "Нет, ничего не изменилось. Первые годы было совершенно четкое ощущение: 90% чиновников, ведущих деятелей перекрасилось в сине-черно-белый, а внутри был такой "совок", от которого плакали и до того, и после того".
Наблюдается ли этот "совок" 20 лет спустя? "Они не исправились, просто произошел естественный отбор, они состарились и ушли. Тех, которые нас гнобили в то время, практически не осталось, а из более молодых перекрашенных… Многие, которые меня когда-то, извините, мордой об радиатор, сейчас улыбаются мне и очень вежливо себя ведут, все работают в одной сфере. Но я всегда говорю, что я не злопамятная, но все помню. Знаете, есть такое выражение: я не злопамятный, но я немножко злой и у меня хорошая память. Но я им всем простила".
Каликова убеждена, что, если бы победил ГКЧП, тематика борьбы с ВИЧ-СПИД ни в коем случае не получила бы нормального развития: "Есть очень хороший пример — Россия, которая вроде бы стала демократической, но на самом деле на 90% осталась "совковой". Там эта тема — ужас, люди погибают, доступности лечения нет, для наркоманов лечения нет, метадон запрещен. Я совершенно в курсе дел, так как несколько лет получаю рассылку всех организаций, которые работают там в сфере СПИД и наркомании. Они с тоской смотрят на нас и наши достижения, хотя мы тут все время скрепим и бурчим, что у нас все плохо. Но на самом деле, если сравнивать с Россией, это небо и земля. Это потому, что мы — на Западе".
Тем не менее, Нелли Каликова не пожелала, чтобы все представлялось в розовых тонах: "Через 20 лет я говорю о колоссальной местной бюрократии, которая мешает. Нас мучают бесконечными проверками, хотя ни одна из них не спрашивает, как мы (неправительственные организации, которые занимаются проблемами ВИЧ и наркомании) справляемся с лечением 200 наркоманов? Приходят и водят пальчиком: тут запятая не поставлена, там еще. Нас могут погубить сейчас наши собственные бюрократы — выслуживаясь перед Европой или просто по дурости. То есть, конечно, счастья как не было, так и нет, но обратно в СССР все равно не хочется".
