Как журналист EPL, несмотря на опасность, отправился в Сирию
Сирия. Центр внимания всего мира. Что там происходит, нужно узнавать на месте. Но попасть в Сирию не так-то просто. Проблемы начинаются уже с турецкими чиновниками, пишет Прийт Симсон в Eesti Päevaleht.
"Вы не поедете в Сирию!" — говорит мне худощавый турецкий полицейский в гражданском, перелистывая мои документы, которые и так перелистаны энное количество раз. Он и его коллега повыше теребят телефоны, очевидно, ищут в своих системах что-нибудь компрометирующее меня и звонят то туда, то сюда.
Моя одиссея по турецкой бюрократической системе продолжается второй день. Я в Турции, в городе Акчакале. Отсюда через границу виден сирийский город Эт-Телль-эль-Абьяд, который одним из первых освободился от Башара Асада, но только для того, чтобы через некоторое время почувствовать вкус годичной власти Исламского государства.
Сейчас город в руках курдских отрядов народной самообороны (YPG). Мой знакомый в городе подтверждает, что уже более полугода жизнь была довольно спокойной — если не считать ноябрьской атаки террориста-смертника ИГИЛ и перестрелки курдов и турецкой армии в том же месяце, которая обошлась без жертв. Пограничный пункт сейчас закрыт, но в гуманитарных вопросах стороны все-таки сотрудничают. Под вой сирены на погранпункт приезжает турецкая скорая помощь. Из Сирии туда доставили тяжелобольного, которого везут в Турцию на лечение.
Нервная Турция
Мне протягивают телефон. Начальник двух полицейских на другом конце провода лучше владеет английским, но это не делает его сообщение более приятным. "Вы не попадете в Сирию. Ни отсюда, из Акчакале, ни из Кобани, ни откуда-либо еще". Усмехаюсь. Это мы еще посмотрим. Пропуская миллионы нелегалов через границу, вы не были такими суровыми.
"В Сирии очень опасная ситуация. Там много террористических группировок. Если вы поедете в Сирию, мы можем вас обвинить в связях с террористическими группировками. Вы меня поняли?". Для турок террорист не обязательно означает ИГИЛ или ДАЕШ. Это спокойно может быть и главный враг ИГИЛ — курд. "Это очень по-нашему: если есть какая-то проблема, мы все запрещаем", — иронизирует мой знакомый, который работает в турецкой государственной системе.
У нервозности турок есть веские причины. Кризис, вызванный тем, что был сбит российский самолет, давление Европы из-за беженцев, требование США и ЕС, чтобы граница выполняла свою функцию - для противостояния ИГИЛ. Вскоре после того, как я покинул расположенный недалеко от сирийской границы Газиантеп, турецкие спецслужбы нашли на складе на окраине города 120 тонн азотного удобрения, относительно которого у них есть глубокое убеждение, что боевики ИГИЛ планировали использовать его далеко не для земледелия, а для организации взрывов.
За проведенные в Турции дни потихоньку интегрируюсь. Снова вспоминаются слова „yasak” (запрещено) и „yok” (нет). Два дня я пытался попасть в Сирию в другом месте, через расположенный у города Кобани погранпункт. Кобани — одна из самых важных глав в войне в Сирии. Здесь общими силами курдских бойцов и авиаударов США ограничили распространение Исламского государства.
Еще недавно погранпункт Сирия-Турция у города Кобани действовал во всех отношениях успешно. Теперь погранохрана сообщает, что пропускают только в том случае, если на это есть разрешение местной турецкой горуправы. В первый день в исключительно турецкоязычной горуправе царит неразбериха, никто не знает, кто должен заниматься этой проблемой. Беседа с усатым мужчиной содержит слово, обозначающее убийство, жест умывания рук и слово „yok” (нет). На второй день, когда я обзавелся переводчиком и ходатайством на местном языке, мне официально ответили "нет". Опасно. На турецкой стороне не говорят о возникающем от закрытия границы дополнительном эффекте: это позволяет прижимать образующееся в Сирии курдское государство Рожава.
Назойливый журналист
Когда полицейские узнают, что я собираюсь уехать из маленького города на автобусе, они отправляют меня прямо из комнаты переговоров на свой бронированный джип с пулеметной башней, который доставляет меня на автовокзал. Назойливый журналист уезжает на 50 километров от границы. Отношение Турции к освещению самого важного события последних лет, войны в Сирии, стало таким же, как у их злейшего врага Башара Асада. „Yok” — нет. "Как тогда турецкие журналисты ездят в Сирию?" — успеваю спросить. "Не ездят".
Это не совсем так, но по крайней мере Турция не хочет, чтобы они ездили. Недавно ведущих работников газеты Cumhüriyet Джана Дюндара и Эрдема Гюля арестовали за то, что издание освещало, как турецкая разведывательная служба снабжает оппозиционные правительству силы оружием. Ранее авторов всех таких заявлений называли лжецами. А теперь журналистов обвинили в государственной измене, потому что полученная информация была секретной, и их взяли под стражу.
Окружным путем в Сирию
На самом деле, есть место, откуда можно попасть в Сирию. Нужно проехать примерно 400 км до границы Ирака, перейти через погранпункт Ибрагима Халила в Иракский Курдистан и оттуда до уголка Сириии всего несколько десятков километров. Местечко называется Фаиш-аль-Хабур.
Одиссея продолжается. После пятичасовой поездки на автобусе я прибываю из Шанлыурфы в Силопи — турецкий город, расположенный очень близко к Ираку, но и недалеко от Сирии. "Здесь все курды. Только полицейские и учителя — турки", — говорит мне Мурат 20 с чем-то лет, который только что закончил трудовой сезон в окрестностях Антальи и едет на три месяца отдыхать домой. "Мне не нравится Турция. Эрдоган — диктатор". Смогут ли курды когда-нибудь стать независимыми, создать свое государство, спрашиваю я. "Это моя мечта".
Мурат ни дня не учился в школе на курдском языке. Все его образование было на турецком.
Курдское гетто
Родной город Мурата Силопи на границе двух проблемных стран нисколько не напоминает ту лощеную Турцию, путевки в которую продают туроператоры. Уличного освещения местами нет, тротуар в выбоинах, с непонятными полуметровыми уступами, из лопнувшей водопроводной трубы вода два дня подряд течет по улицам. Центральный парк и улицы вечером почти пусты. Иду в пропахший дымом отель, бросаю компьютер.
"Та-та-та-та-та! Та-та-та!", — доносится с улицы, примерно на расстоянии километра. Фейерверк такими очередями не запускают.
Мурат, печатаю я быстро смс, у кого-то праздник или дело серьезное? "Нет, это стычка. РПК". Улицы были пустыми не просто так. Сегодня убили выступавшего против классификации Рабочей партии Курдистана (РПК) как террористической группировки курдского адвоката Тахира Эльчи. Курдские сепаратисты дают знать о своем отношении.
Kirju Koer для курда
К тому моменту, как я забираюсь под одеяло, успеваю насчитать вдалеке примерно 120 выстрелов из автомата. Однако внезапно они звучат перед отелем. Примерно десяток выстрелов. Я открываю окно и пытаюсь в сумерках запечатлеть что-нибудь для истории на камеру телефона. До пятого этажа доносится запах пороха. Я собираю сумку на случай, если придется эвакуироваться, но ничего не происходит. Поскольку не видно, чтобы здание штурмовали, я немного выжидаю и иду на ресепшн. Молодой администратор слегка бледен, но храбро остается на своем посту. Делаю неуклюжую попытку его подбодрить и протягиваю привезенный с собой из Эстонии батончик Kirju Koer.
Утром иду еще раз посмотреть на напоминающий гетто город. В нескольких сотнях метров от отеля улица перегорожена баррикадой. "Это зона РПК, — говорит Мурат. — Полиция туда не идет".
На границе Иракского Курдистана развивается только флаг Курдистана, солнце в середине триколора. Символов Ирака попадается на глаза крайне мало. Паспорта проверяют пять раз. Когда узнают, что я журналист, приходится дважды побеседовать подольше и выпить чаю. Наконец решение. "Из Ирака в Курдистан? Пожалуйста! Только не ездите в Мосул, там ДАЕШ. Но в Сирию мы вас не пустим. После Фаиш-аль-Хабура там опасно, и там в Аль-Маликии, куда вы хотели отправиться, тоже", — сообщает жизнерадостный начальник полиции. Стоит только сказать "Сирия", и все начинают чинить препятствия на твоем пути.
Мы с таксистом проделываем небольшой обманный маневр и попадаем на другую сторону, я заезжаю в маленький город Заху, где все спокойно пьют чай и заверяют, что с Исламским государством покончено. Сюда они не придут.
Неизвестная Рожава
Далее направляюсь в сторону Сирии. Я надеюсь, что между двумя погранпунктами не происходит обмена информацией вроде "не пропускайте этого журналиста". Дороги в Иракском Курдистане относительно хорошие, автомобильный парк говорит, скорее, о достатке. Такси — Nissan и Toyota среднего класса, по улицам ездят довольно приличные внедорожники и пикапы Toyota. Я бы сказал, что часть Турции со стороны Ирака оставила заметно более жалкое впечатление.
Автомобили пересекают реку по понтонному мосту, пешеходы на лодке. Меня отправляют на лодку, которая перевозит через Тигр.
Гудит лодочный мотор — и вот я в Сирии. В подконтрольной курдским отрядам народной самообороны (YPG) части. Отсюда с излучины реки начинается путь в новое образующееся государство, название которого мало кто в мире слышал. Это Рожава — почти независимое государство курского народа. Вернее, курды, у которых не было своего государства, теперь образовали два "полугосударства". Ни одного сирийского флага мы в Рожаве не увидим. Сирия здесь еще существует, прежде всего, в денежных знаках.
