Простой вопрос — довольны ли вы тем, как управляется эстонское государство? А Таллинн? Среди эстонцев тех, кто доволен тем и другим, — 34%, в то время как среди русских к безоглядным оптимистам можно отнести лишь каждого десятого. При этом 37% русскоязычных жителей столицы высоко оценивают работу городских властей и негативно относятся к деятельности правительства. Для сравнения — среди эстонцев такой точки зрения придерживается лишь 10% респондентов.

По мнению авторов исследования, это говорит о том, что в качестве граждан Таллинна русскоязычные жители чувствуют себя более уверенно, чем в качестве жителей Эстонии.

Измеряя «страхи» населения, социологи предложили респондентам расставить их по убывающей. В лидерах — страх перед повышением цен и падением экономики (70% эстонцев и 81% неэстонцев) и боязнь наркомании (62 и 64% соответственно). Следом идут: алкоголизм, отъезд молодежи за границу, безработица, преступность и ухудшение здоровья. Надо ли говорить, что и по части страхов неэстонцы обгоняют эстонцев. Так, безработица пугает 41% эстонцев и 58% русско¬язычных респондентов.

Что касается ставшего традиционным вопроса о возможном конфликте на национальной почве, положительно на него ответили 29% эстонцев и 37% неэстонцев. Стоит отметить, что в Таллинне, который стал центром апрельских событий, в возможность их повторения верят 23% эстонцев и 40% русских.

Еще одной темой исследования стало то, как в условиях падающей экономики таллиннцы справляются с решением проблем повседневной жизни. Коротко говоря, не очень хорошо, однако лучше, чем в среднем по стране: если по Эстонии доход более 5000 крон на каждого члена семьи имеет 49% населения, то в столице таких людей больше — 67% эстонцев и 56% неэстонцев. При этом стоит отметить, что географически много- и малоимущее население распределено в городе неравномерно. Так, в то время как 57% жителей Нымме причисляют себя к состоятельным, в Пыхья-Таллинне таковых лишь 28%. Живущих на грани бедности в этой части города почти столько же — 27%, зато в Нымме только 6%.

Исследователи отмечают, что в Таллинне есть три района с достаточно высокой концентрацией малообеспеченного населения — Пыхья-Таллинн, Ласнамяэ и Кристийне. Что касается национальной специфики, то среди эстонцев столицы к группе риска (на грани бедности) относят себя 18% опрошенных. Среди русских этот показатель равен 30%. Таким образом, констатируют авторы исследования, 31 000 эстонцев и 44 000 неэстонцев рискуют уже завтра оказаться за бортом нормальной жизни. При этом, по оценке социологов, 6400 таллиннцев не в состоянии справиться даже с приобретением еды. Эти люди — потенциальные клиенты суповых кухонь.

Острую потребность в помощи со стороны для решения проблем повсе¬дневной жизни испытывает каждый десятый эстонец и каждый шестой русскоязычный житель Таллинна. Однако этим количество нуждающихся в помощи, увы, не исчерпывается: если приплюсовать к тем, кому помощь необходима позарез, тех, кто от помощи «не отказался бы», окажется, что каждый четвертый эстонец и каждый третий русский на себя уже не рассчитывают.

Всего в посторонней помощи нуждаются в Таллинне 98 000 человек, заключают авторы исследования.

Основная проблема, которая не дает спать таллиннцам — долговое бремя. Почти половина жителей столицы в возрасте от 20 до 39 лет обременена одновременно жилищным кредитом и лизингом автомобиля. Причем у эстонцев ситуация намного сложнее: среди названной возрастной группы тех, кто тащит два кредита, — 63%. У русскоязычных — 29%. В части жилищного кредита картина примерно та же: 46% эстонцев и лишь 17% русских в возрасте от 30 до 39 лет выплачивают жилищный кредит.

Интересно отметить, что в возрастной группе от 40 до 49 лет жилье приобретено в кредит у 13% эстонцев и 20% русских.