Большого общественного резонанса этот факт не вызвал. Отчего? Может, читатели испытали шок: Случилось то, что, казалось, уже не случится: после Тартуской Пушкинской Гимназии, которую демонстративно растерзали, еще одна школа пытается воспользоваться законодательным правом. И застыли в ожидании: Гром грянет, или и эта "звезда" вспыхнет и погаснет?

Оказались застигнутыми врасплох и т.н. лидеры и партийные объединения, все как один радетели за сохранение русского образования. Неужели потому, что беспартийное — общественное движение — может оказаться дееспособным и независимым от централизованно (не)организованных защитников?

Впрочем, меня сегодня интересует совсем другое. Событие (я даже сказала бы Со-Бытие) — инициатива и объявление родителей себя субъектом процессов принятия решений в Тарту — можно рассматривать с разных точек зрения.

Например, как весть о том, что демократические процедуры возможны в нашем обществе. Действительно, общее собрание родителей сформулировало наказ своему исполнительному органу — попечительскому совету; вопрос продолжительное время обсуждался с целью достичь решения, единодушно поддержанного как директором, так и всеми членами совета, в состав которого входят не только родители, но и представители властных структур и учителей. Поскольку компромисса или консенсуса достичь не удалось, было проведено голосование и большинством (с перевесом в один голос) принято решение, с которым меньшинство должно считаться. О принятом решении извещена общественность, поскольку решение собрания в свое время было поддержано также и представителями общественности города и страны.

Таким образом, у нас был повод порадоваться. Один факт в пользу утверждений, что Эстония  — демократическая страна и что русские родители умеют пользоваться возможностями демократии — налицо. Однако и на следующих уровнях принятия решения используется та же процедура — демократическая. Даже если бы ходатайство было принято к рассмотрению в городском собрании (на самом деле в ход был пущен административный ресурс, и одна из пяти подписей была отозвана), скорее всего, мнения разделились бы, было бы осуществлено голосование, и вновь решение большинства стало бы обязательным для меньшинства. А учитывая состав Тартуского городского собрания (член попечительского совета и депутат О. Нестеренко, например, не подписал ходатайство, хотя и в нынешней предвыборной листовке опять обещает защищать русское образование), и не приходится надеяться на то, что ходатайство попечительского совета может быть в принципе одобрено, т.е. оказана поддержка большинству на первом уровне принятия решений.

Значит, фактам демократии можно, конечно, радоваться, но по сути реального учета желания родителей, которые по Конституции Эстонии являются главными субъектами воспитания своих детей, достичь очень сложно. (Оттого, очевидно, читатели Дельфи и встретили весть сдержанно.)

Поклонники демократии считают ее формой согласования интересов. Разные группы интересов борются за власть, а придя к власти, используют ее для достижения своих целей с оглядкой, т.е. интересы других учитываются, но лишь настолько, насколько необходимо для обеспечения положения, в котором у оппозиции отсутствуют сильные стимулы для противодействий. Я сказала бы, что осуществляется как бы согласование, в результате которого находится (неустойчивое) равновесие. Вспомним, к примеру, апрельские события, которые стали индикатором того, что власть перегнула палку. Люди активизировались в борьбе против/за власть. Для усыпления их мотивации были предприняты определенные шаги, и власть удержалась. Так происходит имитация демократии (посулы избирателям, ответственность за которые никто не несет), которая тем более успешна, чем менее люди осознают СВОИ ИНТЕРЕСЫ.

Может, именно поэтому убежденных поклонников демократического устройства государства не очень много в Эстонии, что подтверждают итоги исследований. Например, в Докладе о развитии человеческого потенциала 2008 приводятся такие цифры: 18% эстонцев и 29% русскоговорящих Эстонии в 2004 году предпочли бы авторитарный общественный строй.

Русскоговорящие люди наблюдают за манипулированием демократическими процедурами в Эстонии уже многие годы. Вот свежий пример. Попечительский совет Тартуского Русского лицея готовится к общему родительскому собранию. Подготовлен отчет о деятельности совета и его членов, а также анализ ситуации, планируются перевыборы. Так следует из демократических норм. Но, оказывается, нормы "как дышло". Оказывается, можно проводить общешкольное собрание, не проинформировав об этом действующий попечительский совет (см. http://www2.tvl.tartu.ee/et).

Опыт убеждает в том, что оказавшись в статусе меньшинства, у нас практически исчезла возможность организовать свою жизнь согласно собственным ценностям. Мы поняли, что демократия не панацея. Необходима гражданская инициатива, в результате которой, быть может, удастся достичь солидарной и справедливой общественной системы, которая сменит демократию.

Росток новых общественных отношений

В заявлении попечительского совета Тартуского Русского лицея мне интересно не проявление демократии, а ростки процесса участия. Участие подразумевает объединение людей по интересам, общение внутри группы и с разными группами интересов с целью достижения консенсуса. Участники предпочитают избегать голосования и противопоставления групп интересов друг другу. Считается, что т.н. "пирог" не единственный, а человек — это творец, который способен создавать новые ценности.

Когда интересы очень разные, согласовать их трудно (особенно, если общественный дискурс и не способствует нацеленности на консенсусное решение). Поэтому положительным для меня скорее является то, что в школе заинтересованные лица продолжительное время пытались договориться и прислушаться к мнению оппонентов. И хотя пока не удалось найти решения, удовлетворяющего всех, главное не останавливаться. Переговоры должны продолжаться. Надо постоянно напоминать городским властям, что они призваны служить людям, которые их избрали, что "кому многое дано, с того многое и спросится", последовательно и настойчиво предъявлять им в понятной и конкретной форме свои чаянья и выражать готовность к участию в общественном полилоге. С другой стороны, последовательные и целенаправленные действия может осуществлять русская община, которая существует только de`facto, но и de`jure.

Я прочитала в комментарии к информационной заметке "В Русском лицее будут преподавать на русском?": Низкий поклон родителям от учителей, которые не смеют вслух высказать свое отношение к происходящей эстонизации русской школы. Историю музыки уже преподают на эстонском. А вот как? И, главное, зачем? Ведь это был еще один гуманитарный предмет, где наши дети могли размышлять, высказываться на родном языке. А значит, обогащать свой язык, да еще и свой духовный мир совершенствовать. (Это замечательно!, 19.05.2009 19:15)

Потеря духовности — это то, что исчезает в первую очередь, если родители и учителя не посмеют "выразить свое отношение". Ведь Учитель и Родитель — это, прежде всего, духовные наставники. Сохранение русского гимназического образования (на русском языке и в соответствии с русскими образовательными традициями) — это не только для удобства (учиться на родном языке легче), но и большая ответственность перед своими и чужими детьми.

К тому, что учителя не смеют выказать свое отношение, мы привыкли. И даже как бы входим в их положение. Но ведь подобные комментарии свидетельствуют о том, что учителям трудно справиться со своим когнитивным диссонансом (непреодолимые противоречия в ценностях и мотивах). Ведь надежный тыл отсутствует. Этот тыл для наставников наших детей мы должны обеспечить. Сформировать Общину, наделить своих представителей полномочиями, реальной силой для участия в переговорах с властью в качестве не манипулируемого объекта, а полноценного партнера, обмануть которого невозможно.

Больше ИНИЦИАТИВЫ, друзья!

Поделиться
Комментарии