Таллиннский судебный исполнитель Мати Кадак считает, что эти заявления могут отвечать действительности. «В случае с организованными мною аукционами это так и есть», - добавил он. Его коллега, исполнитель Ристо Сепп, говорит, что с одной стороны, дело, очевидно, в возвратившихся из отпуска людях, а с другой, в тех, кто уже давно планировал покупку, но пока поджидал подходящего момента.


Наряду с ростом популярности принудительных продаж также заметно использование личных средств, а не банковских займов. В то же время нельзя сказать, насколько велика доля таких продаж среди всего количества сделок. По опыту Сеппа, в один день на аукционе может быть 20 предложений, иногда реально продается лишь один объект, а иногда совсем ничего.


«Насколько я знаю, министерство тоже не ведет статистику, много объектов реализуется посредством аукционов. К тому же есть еще продажи, которые проходят так сказать, под контролем исполнителя, то есть в присутствии нотариуса и судебный исполнитель дает разрешение на совершение сделки, поскольку на имущество наложен арест», - комментирует Ристо Сепп.


Исполнительный директор 1Partner Kinnisvara Мартин Вахтер, в свою очередь, добавляет, что число объектов принудительной продажи составляет порядка 15 процентов всех сделок. «Количество объектов, выставленных на аукцион, не так велико, как считается. Без сомнения, число принудительных продаж возросло в разы, однако речь не идет об основных источниках доходов бюро недвижимости».


Будущее непредсказуемо


Как известно, предсказания – дело неблагодарное, однако, опираясь на каждодневный опыт, можно кое-что спрогнозировать. Точно так же, как сейчас везде рассуждают, достигли мы дна или оно еще далеко впереди, актуален и вопрос в части принудительных продаж. Мати Кадак говорит, что в отношении цен продажи участков земли дно начинает вроде бы понемногу появляться. «Об этом говорит появление покупателей на участки. Насколько возрастет число принудительных продаж, будут определять те, кто требует долги, то есть кредитные учреждения».


Мартин Вахтер добавляет, что с учетом цифр, можно сказать, что число аукционов принудительных продаж уже какое-то время довольно стабильно. Что принесет будущее, сказать трудно, поскольку на этот сектор оказывает сильное влияние положение на рынке труда.


Однако Ристо Сепп говорит, что число принудительных продаж растет.


Как видно из вышесказанного, мнения по некоторым вопросам расходятся. А что думаете Вы?


--


2 вопроса
:


Кто покупает на аукционах?


Мати Кадак: Сейчас в организованных мной аукционах участвуют скорее обычные частные лица.


Ристо Сепп: Согласно моей практике, покупатели сейчас – это люди с улицы, совсем не так как было в предыдущие 10 лет. И покупают больше за свои деньги, а не в кредит.


Мартин Вахтер: Обычных людей, которые приходят на аукционы, чтобы купить себе жилье, довольно мало. Преимущественно мы имеем дело все-таки с осведомленными покупателями. Например, часто приходят вместе с юристом или адвокатом. Естественно, среди них есть и те, кто желает приобрести недвижимость в спекулятивных целях.


Почему некоторые квартиры, выставленные на принудительную продажу, такие дорогие? Например, в глаза бросилась цена обычной двухкомнатной квартиры в одном из новых домов – 2,2 миллиона крон.


Мати Кадак: При аресте имущества, начальная цена недвижимости устанавливается, как правило, по соглашению должника и кредитора. Обе стороны заинтересованы в максимально возможной высокой цене.


Ристо Сепп: Цена во многом зависит от желания кредитора. Требования кредиторов в нынешних условиях не могут быть удовлетворены полностью, однако они не согласны торговаться, надеясь, что рынок поднимется.


Мартин Вахтер: Дело в процедурных правилах. Судебные исполнители действуют на основании закона, по которому снижение цены должно быть согласовано с кредитором.
Поделиться
Комментарии