Нарвитяне встревожены нашумевшими случаями насилия в школах мира. Насколько защищены нарвские дети?

В этом году о случаях кровавого насилия на территории школ СМИ сообщали не раз: две трагедии произошли в школах России — в Перми и в Улан-Удэ, две — в Америке, в штатах Пенсильвания и Мэрилэнде. Последняя произошла 20 марта. Казалось бы, все это далеко от нас, но обеспокоенные родители невольно вспомнили и печальную историю вильяндиского стрелка, причины поступка которого так и не стали достоянием гласности, и несчастный случай в Нарвской школе Паю, когда в результате стрельбы из пневматического оружия один подросток нанес травмы своему однокласснику, пишет ”Нарвская газета”.

Вопросы читателей "Нарвской газеты" по этому поводу можно условно разделить на две группы. Одни, прочитав в газетах, как легко проникли в школы подростки с оружием и как беспомощны оказались в этой ситуации и дети, и учителя, спрашивали, продумана ли в наших школах и детских садах система безопасности? На эту тему нашей газете дала интервью руководитель городской службы образования Лариса Дегель.

Другие читатели интересовались, можно ли заранее ”вычислить” возможного агрессора: по каким признакам родители и учителя могут определить, что подросток потенциально опасен?

Психологи ищут ответ на этот вопрос, начиная с устроенной двумя подростками бойни в американской школе ”Колумбайн” в апреле 1999 года, которая своим масштабом настолько потрясла мир (37 раненых и 13 убитых, не считая финального самоубийства самих подростков, устроивших побоище), что само слово ”Колумбайн” стало синонимом кровавых разборок в школе.

Специалисты пытаются определить причины, которые могут столь роковым образом повлиять на психику подростков, чтобы тем захотелось взять в руки нож или автомат. Среди причин называют травлю в школе, домашнее насилие, обилие сцен насилия в новостях, по телевизору, в видеоиграх и т.д. Своим мнением по этому поводу поделилась известный нарвский психолог Наталья Скворцова.

Психолог: ”В школах нужно ввести курс защиты от травли”

- Наталья, и общество, и специалисты пытаются разобраться в том, что стало ”спусковым крючком”, превратившим самых обычных на первый взгляд подростков в массовых убийц. Называют три причины: домашнее насилие, школьная травля и обилие насилия в фильмах, новостях и компьютерных играх. Вы согласны с этим?

- Ни компьютерные игры, ни интернет не могут быть причиной такого поведения — в этом я убеждена на сто процентов. Ни один счастливый ребенок, сколько бы раз он ни натыкался на информацию о насилии, не возьмет в руки топор. Несчастливого ребенка эта информация тоже не может спровоцировать, она только может дать ответ на уже готовое состояние: например, вместо топора агрессор может взять ”коктейль Молотова”.

- Есть ли буллинг в наших школах? Конечно, я не говорю о крайних случаях, когда жертву, например, регулярно избивают, что либо работники школы, либо родители уж наверняка бы заметили. Но есть вещи, которых в школе, кажется, просто невозможно полностью избежать: насмешки, тычки, обидные прозвища, игра в футбол чужим портфелем, и тому подобное.

- Конечно, буллинг в наших школах есть, и я тоже думаю, что полностью его избежать невозможно. Вопрос в том, как к этому относиться. Есть люди, которые даже во взрослой жизни не забывают об этом и считают, что именно из-за того, что их травили в школе, вся их дальнейшая жизнь не сложилась. Нужно понимать, что дети, которые это делают, зачастую не отдают себе отчета в своих поступках. Думаю, что до конца искоренить буллинг не удастся никогда.
Потому что это связано с особенностями детей: и тех, которые травят, и тех, кто выступает в роли жертвы. У кого-то не слишком умные шутки одноклассников вызовут ответный смех, у кого-то — досаду, а для кого-то могут оказаться настоящей трагедией. Если ребенок что-то переживает, как трагедию (например, его не пригласили на день рождения к однокласснику, а других пригласили), важно, окажется ли в этот момент рядом адекватный взрослый, который сможет эти тучи развести, поддержать его самооценку, дать какие-то другие версии случившегося.
Если мы говорим о психологическом насилии, то его вообще не избежать: ведь можно как насилие интерпретировать и длинные воспитательные беседы со стороны учителей, родителей и так далее, но это будет субъективная трактовка. Бывает и системный буллинг.
Один мальчик рассказывал, что он просто не решается во время перемены выйти в коридор, потому что в него обязательно кто-нибудь плюнет. И он не знает, как на это отвечать. Когда дети одного из одноклассников считают странным, не таким, как другие, они могут начать систематически над ним издеваться, и это не всегда заметно учителям.

- Что происходит в душе подростка, когда он из жертвы травли превращается в агрессора?

- Подростковый возраст, а это возраст, когда человек взрослеет и узнает себя, задумывается о своем месте в мире — очень сложный, крайне напряженный. В это время и какие-то экстремистские идеи могут овладеть подростком, но брать топор и убивать других людей он при этом не будет. Это может сделать только больной подросток.

- Могут ли школа или родители по каким-то признакам предположить, что подросток болен, что он может стать опасным для окружающих?

- В том-то и беда, что подростковая депрессия, в отличие от депресии у взрослых, достаточно хорошо замаскирована, ее не так легко обнаружить. Если уж говорить о каких-то признаках, то это, в первую очередь, необоснованные перепады настроения. Конечно, в какой-то степени эти перепады есть у всех подростков, но если их амплитуда очень велика — стоит задуматься. Подружка не позвала в гости или в кино, и девочка из-за этого немного поплакала — нормальная реакция. Плачет три дня подряд, не переставая — пора бить тревогу. Или потеря интереса ко всему — с одной стороны, нормальная подростковая картина, но если человек целыми днями сидит один в комнате и просто раскачивается на кровати и действительно не в силах ничем заниматься — это уже страшно. Думаю, что в каждой из трагических историй, о которых мы говорим, все начиналось с таких признаков — эти дети не были здоровыми. Одно дело — представлять себе, как отомстишь другим, и совсем другое — взять в руки нож или топор.

- Есть такие маркеры, которые могут заметить и учителя?

- Резкий спад успеваваемости — детям просто никак не собраться. Повышенная чувствительность — дети как бы совершенно не выдерживают уровень своего страдания. Конечно, все это должно быть видно. Но что учитель может сделать? Отвести к психологу, поговорить с родителями. Я довольно часто сталкиваюсь со случаями буллинга, и рассказы подростков о том, как они обращаются к учителям и не получают поддержки, звучат страшно.
Мне кажется, самих детей надо начать образовывать. Причем, думаю, нужны не одноразовые лекции, а грамотно поставленный школьный курс, например, в рамках такого предмета, как человековедение. Раз уж рассказывать детям о сексе мы уже научились, почему бы не начать рассказывать и о буллинге? Чтобы школьник, который плюет в проходящего мимо одноклассника, хотя бы знал, как это называется и не считал это безобидной шуткой, понимал, что он не просто веселится, а реально причиняет вред другому человеку. Думаю, в том же курсе подросткам надо обязательно рассказывать, что такое подростковая депрессия, что это просто заболевание, что-то вроде насморка, с такими-то и такими-то симптомами. Возможно, тогда ему будет легче говорить об этом с родителями. Я считаю, что эти две самые серьезные подростковые проблемы обязательно должны быть включены в систему школьного образования. Это не избавит от проблем, но существенно смягчит их.

У каждой школы есть план реагирования на критическую ситуацию

Можно ли в принципе предотвратить кровавую резню в школах? На вопросы наших читателей, связанные с безопасностью нарвских школ и детских садов, ответила руководитель службы образования отдела культуры Нарвской горуправы Лариса Дегель.

- Лариса, есть ли в наших школах видеонаблюдение?

- Согласно ”Закону об основной школе и гимназии” школа должна обеспечить полный надзор за присутствующими учащимися на протяжении всего времени их пребывания в учебном заведении. В целях предотвращения опасных ситуаций школа согласно статье 44 упомянутого закона может использовать устройство для видеонаблюдения. Сейчас видеонаблюдение установлено в 5 муниципальных школах.
Одна из наших целей, которая прописана в Программе развития муниципальной системы образования, — полностью обеспечить все школы и детские сады необходимыми техническими средствами. Эта задача была внесена нами и в Программу развития города (пункт 1587: ”Обеспечить видеонаблюдения у входов в детские сады и школы” и пункт 1589: ”Обеспечить каждой школе профессиональную охранную службу”).
Однако, школа может задействовать и другие меры: например, можно ограничить передвижение учащихся по территории школы, не допускать в здание посторонних, отрегулировать временные рамки для общения с родителями, установить порядок дежурства…

- Как быстро могут среагировать разные службы на чрезвычайные ситуации?

- У центра тревоги и у полиции есть свои критерии по скорости реагирования. До сих пор наши школы и сады не сообщали о том, что полиция по каким-либо причинам не отреагировала на вызов. Стоит также учесть, что все школы имеют своего молодежного полицейского, который принимает участие в разрешении различных ситуаций, в том числе критических. Все наши школы в 2016 году прошли обучение тому, как действовать в случае внезапного нападения: проводилось масштабные учения республиканского уровня, были задействованы многие службы. Затем проводилась обстоятельная аналитическая работа, и состоялся семинар, который проводили представители полиции, центра тревоги, эксперты по вопросам безопасности.

- Во всех ли школах есть пункты охраны? Оснащены ли эти посты тревожными кнопками?

- Наблюдение на входе за приходящими в здание людьми установлено во всех школах. Договоры на обслуживание тревожной кнопки заключены в 7 из 9 муниципальных школ. Заключать ли договор с охранной фирмой по содержанию тревожной кнопки, решает каждая школа сама. Все школы имеют собственный план по решению кризисных ситуаций. Помимо тревожной кнопки школа может предусмотреть дополнительно и другие способы оповещения, задействовав, например, систему школьного радио или сигнал школьного звонка.

- Ставится ли вопрос оборудования входов в школы металлоискателями?

- Вопрос установки металлоискателей затрагивался после инцидента в 2014 году в Вильянди. Но целесообразность, функциональность и эффективность этой меры вызвала у руководителей школ множество вопросов. На данный момент эта мера как необходимая не рассматривается.

- Насколько беспрепятственно можно проникать в школы с так называемых черных ходов?

- Руководитель каждой школы обеспечивает внутреннюю безопасность путем проведения анализа рисков. Как правило, все так называемые ”слабые места” находятся в поле зрения персонала. Также по-прежнему одной из самых эффективных мер по установлению порядка в школе является дежурство учителей и старшеклассников.

- Как продумана безопасность детских садов?

- Территория детских садов имеет специальное ограждение. Дети во время прогулки и в здании детского сада должны находиться под постоянным вниманием персонала. Доступ на территорию детского сада строго ограничен — все заходящие в здание люди должны быть известны персоналу как родители или ближайшие родственники ребенка. Вход в здание детского сада для посторонних закрыт, все здания детских садов полностью или частично снабжены домофонами. В одном из детских садов установлено видеонаблюдение. У нас налажено сотрудничество с полицией. В центре внимания нашей последней встречи были действия персонала в случае проявления агрессии или внезапного нападения.