Заложники доброго имени
Еще через пару лет средства массовой информации облетело сообщение, что другой школьник послал другого директора школы на три буквы, а директор вызвал полицию. В разговоре с журналистом он сказал, что его как мужчину очень тянуло парнишку, мягко говоря, отшлепать, но — положение обязывает и драться не велит.
А весной этого года все обсуждали случай в одной из таллиннских гимназий: ученица 8-го класса, — заметьте, девочка! — обозвала учительницу… как бы это поизящнее выразиться?.. женщиной легкого поведения на букву "б". Учительница не выдержала, замахнулась на нее тетрадным листком. По лицу, надо сказать, не попала. А жаль. Все равно невинное дитя заявило, что оно потрясено, унижено и морально растоптано, и учительнице из школы пришлось уйти.
Примерам подобного рода в наше время, увы, несть числа. Но приведенные выше — показательны.
Бьет — значит любит
Рукоприкладство учителей — факт весьма прискорбный. Но почему-то мы в редакции, вспоминая, кого и за что треснули в школе, хохотали как сумасшедшие. "Ой, а меня наш историк на уроке указкой по башке хватил, — заливался один коллега. — Ой, не могу, смешно. Он мне раз десять сказал, чтобы я не вертелся, а я все вертелся, и тогда он, ой, ха-ха-ха… А указка — пополам. И потом еще дома мне влетело!" — "А меня, помню, за ухо учительница вела к директору, — мечтательно зажмурившись, рассказывал другой. — Потому что сам я не шел. А когда меня за воротник хватали, я вырывался, и у учительниц ногти ломались. Но одна, хитрая, сообразила, что надо — за ухо, и чуть приподняв, чтоб не дергался. И я семенил за ней на цыпочках и не рыпался".
Вспомнили и случай потасовки старшеклассника с учителем. Учитель схватил парня за грудки, тот оказал сопротивление; в результате оба упали и единственный подоспевший свидетель происшедшего их разнял. А вот из-за чего произошел конфликт — мы забыли. Стали звонить бывшему ученику, а он… не помнит. Не помнит вообще, что дрался. "Неправда, — сказал он, — не выдумывайте. У нас с Иван Иванычем всегда были прекрасные отношения. Это мой любимый учитель". Если забыл — то, наверное, простил?
Потом я стала опрашивать учителей, приходилось ли им поднимать руку на самое святое: детишек. Некоторые ответили, что случалось. Почему? Довели. На вас жаловались? Нет. Почему? Понимали, что довели. А психологи утверждают, что если нормальный ребенок понимает, что досталось ему за дело, он не обижается. Или обижается, но быстро прощает.
И тут одна учительница рассказала, что ударила ученика лишь однажды, зато по лицу и со всей силы. Девятиклассник затаскивал в туалет маленьких девочек и лазил им под юбки. Учительница завела в туалет его самого и врезала от души. Почему в полицию не обратилась? В тот момент об этом и не подумала: молодая была, горячая. Помогло? Да, больше он девочек не трогал.
И если кто-то сейчас решит, что я утверждаю: бить детей — это хорошо, — он ошибется. Я просто хочу задать родителям вопрос. ЧТО БЫ ОНИ ПРЕДПОЧЛИ, ЕСЛИ БЫ НА МЕСТЕ ВЫШЕУПОМЯНУТОГО ДЕВЯТИКЛАССНИКА ОКАЗАЛСЯ ИХ СЫН: ПОЩЕЧИНУ ОТ УЧИТЕЛЬНИЦЫ ИЛИ ВЫЗОВ В ПОЛИЦИЮ СО ВСЕМИ ВОЗМОЖНЫМИ ПОСЛЕДСТВИЯМИ? А последствия здесь были бы нешуточные — пусть воображение каждому подскажет.
Я тебя научил, я тебя и побью
В не столь давние времена некоторые — но далеко не все! — учителя позволяли себе распускать руки. Ничего хорошего в этом нет. Но те же дерущиеся учителя грудью стояли, если на их учеников "наезжала" сначала милиция, а позже — полиция. Умоляли простить хулигана или воришку, клялись, что это идеальный ребенок в сложном возрасте, торжественно обещали глаз с него не спускать…
"Отдать" ребенка правоохранительным органам (за редким исключением) было все равно, что расписаться в собственной педагогической несостоятельности. А вот вырвав его из цепких лап сотрудников детской комнаты милиции, можно было отвесить ему здоровенного леща. И как вы думаете, что предпочитал ребеночек: леща или…?
В прежней школе отношения царили неидеальные, но как бы домашние: мы сами тебя учим, сами воспитываем, сами к тебе меры применяем, пусть не всегда легитимные. Теперь следует все это разделять. Но страшно другое. Еще лет десять назад послать учителя по матушке было делом немыслимым. Мой бывший ученик имел неосторожность — и тут же со школой простился. А был он, в принципе, парнем очень неплохим. "Ты что, — спрашивала я его, понимая, что ничем помочь не могу, — наделал?" А он печально отвечал, что, да, виноват, но больно уж "она его достала". К слову об упомянутой в начале материала юной матерщиннице: "унизившая" ее учительница больше в школе не работает, а девочка продолжает учиться. Почему? Непонятно.
Деткам, значит, все можно, учителям — ничего нельзя. Да, это нехорошо — замахиваться на ученицу, а обзывать при всем классе непотребным словом учителя — хорошо? И потом еще рассуждать об унижении и не понимать, что унизила себя сама: площадной бранью. Люди добрые, а каких детей в школе обижают злые учителя? На кого замахиваются? В жизни не слышала, чтобы на тех, кто ведет себя в рамках дозволенного.
Очень показательно в таких случаях бывает поведение школьной администрации. Пусть учитель виноват, но отдавать его на растерзание в данной ситуации — предел подлости. Лишь бы тебя не тронули, лишь бы "доброе имя школы" не замарали. НО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ У ШКОЛЫ, КОТОРАЯ РАСПРАВЛЯЕТСЯ С НЕ ВЫНЕСШИМ НЕСЛЫХАННОГО ОСКОРБЛЕНИЯ УЧИТЕЛЕМ, ДОБРОГО ИМЕНИ — вон, весь город его склоняет. И дети в этой школе теперь прекрасно знают: можно вести себя как угодно, наказаны будут не они.
Уроки подлости
Не кажется ли подобная ситуация дикой? Мне представляется, что приличные люди, узнав, что их ребенок обозвал педагога и был за это бит, приходят в школу и извиняются перед учителем, а также заставляют извиниться ребенка. И только потом просят на их дитя руку больше не поднимать. Но многие в наше время избирают тактику "лучшая защита — нападение". А вдруг кровинушку ненаглядную из школы попрут? А вдруг птенчика сладкого сильно заругают? А вдруг злая учительница от потрясения очухается и по судам-полициям побежит? Ведь у нас как? Кто первый добежал — тот и прав. И летят родители "заступаться" за сердынько горемычное — по директорам, департаментам и газетам.
Директор — тут же про доброе имя школы вспомнит, в департаменте — про закон, а пресса от души обрадуется. Потому как такой материал — "братцы, наших в школе бьют!" — это разлюли-малина. Ату учителя, гони его! И никто не хочет поставить себя на место человека, оскорбленного до глубины души. И коллектив школы робко помалкивает, что и неудивительно: наши учителя в последние годы отлично усвоили принцип крайней хаты и так насобачились утираться после плевков в лицо, что завидки берут.
Вот кто меня удивляет — это родители других учеников. Они, между прочим, в редакцию звонили. Возмущены, говорят. Хотим, чтобы эту девочку наказали. Потому как она, с ее примером, дурно влияет. Пишите, говорю, приходите. На том все и кончилось: остыли родители, перегорели. И теперь, видимо, хотят, чтобы девочка дурно влияла. Дружила с их детьми, ходила к ним в гости и свой пример продолжала показывать всем и всюду. Уже во второй по счету школе: в первой она тоже кой-чего показывала. Вот только нервы у тамошних учителей оказались покрепче, и победил педколлектив — школу покинула ученица, а не кто-то еще.
А недавно мне рассказали — с хохоту умереть можно — как юрист выступал перед учителями. Где именно какой конкретно юрист — опустим. Но сообщил он аудитории буквально следующее. Если вечером учитель, например, сидит в баре и пьет вино, а в бар заходит его ученик и видит, что учитель пьет вино, и сообщает об этом своим родителям, то родители могут пойти к директору школы и потребовать, чтобы этого учителя уволили. Статьи такой в законодательстве мы не нашли, но тенденция понятна. Какое отношение это имеет к битию? А вот какое: в данной ситуации "юриста" не интересует, что делает в баре учащийся.
Поэтому, глядите, что скоро будет. Зашел ребенок огромной величины в баревич пивка хряпнуть, хряпнул, повернулся, а за соседним столиком — батюшки светы — Анна-Ванна с Мари-Санной коктейли цедят и в глазах у него двоятся. Прежний ребенок моментально бы перепугался — "четыре училки в баре накрыли!", а нынешний — не-ет, фигушки! Он бегом к маме с папой, те бегом к директору, и никаких вопросов, почему тебе 15 лет, а ты поздно вечером по барам шатался и пил пиво. Все вопросы к проштрафившимся педагогам. Вот только следует задуматься, а что будет, если Анна-Ванна и Мари-Санна успеют что-нибудь предпринять раньше? НАПРИМЕР, ВЫЗВАТЬ ПОЛИЦИЮ.
Это мы не проходили
Совсем недавно такая ситуация была бы невозможна. Ученика быстро бы наладили из бара, могли еще и родителям позвонить, чтобы подвыпивший детеныш не загремел в отделение. А теперь — зачем? Чтобы родители задали вопрос: "Что это вы в злачном месте, дамы, позорите гордое звание наставниц молодежи?" И, на всякий случай, дабы парнишку в школе не наказали — жаловаться: наших детей учат алкоголички.
Учителям, конечно, теперь позволено мало, но никто не лишал их права обращаться в полицию и судиться с подопечными и их родителями до полного посинения обеих сторон. Мы этого хотим? Мы к этому стремимся? Мы это получим: прецеденты уже есть. (Абсолютно прав был тот директор школы, что вызывал полицию.) Но штрафовать полиция, заметьте, начнет не наших детей, а нас.
К слову о рукоприкладстве. Очень скоро в Эстонии будет принята поправка к Закону о защите прав ребенка, в соответствии с которой колотить детей будет запрещено и родителям тоже. А у меня есть сильное подозрение, что дети, не реагирующие на слова учителя, не понимают их именно потому, что привыкли к подзатыльникам дома. Так вот, натренировавшись жаловаться на учителей, они очень быстро привыкнут жаловаться и на родителей.
Знакомая учительница рассказывала забавный случай. После уроков к ней в кабинет влетела разгневанная мамаша, волоча за руку дочку: "Почему вы вчера на уроке обозвали мою Таню дурой?" — "Не так было, — объяснила учительница. — Она полчаса не могла извлечь квадратный корень из 16 и утверждала, что это невозможно. И я сказала: "Танечка, ну что ты как дурочка?" — "Идиотка!" — закричала родительница, повернувшись к дочери и тут же залепила ей звонкую оплеуху. У вас так не бывает?
Но как же должен вести себя учитель, если он подвергся словесному оскорблению со стороны ученика? Разъясняет юрист Центра информации по правам человека Андрей Арюпин:
— Если ученик достиг 14-летнего возраста, то учитель должен связаться с молодежным отделом полиции той части города, в котором расположена школа. Вызвать представителя, который составит акт о проступке. Данное деяние по статье 262 Уложения о наказаниях квалифицируется как нарушение общественного порядка и карается либо штрафом до 100 штрафных единиц либо арестом.
А что делать, если матерщиннику еще нет 14 лет? Терпеть? Бороться трудно, но если не бороться, будет еще труднее. Здесь школа и попечительский совет должны принять все возможные меры, и если они не помогают — ученика можно (и нужно!) исключить. Правда, его наверняка примут в другую школу, но если он будет продолжать в том же духе и там, тоже погонят. В итоге он — в лучшем случае — найдет приют в школе специальной.
НО ВСЕ ЭТО ВОЗМОЖНО ЛИШЬ В ТЕХ ШКОЛАХ, АДМИНИСТРАЦИЯ КОТОРЫХ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПЕЧЕТСЯ О ДОБРОМ ИМЕНИ УЧЕБНОГО ЗАВЕДЕНИЯ, А НЕ ПУЩЕ СМЕРТИ БОИТСЯ ВЫНЕСТИ СОР ИЗ ИЗБЫ.
Момент истины
Самое ужасное — когда за учителя, пусть и поступившего неправильно в нештатной ситуации, не заступается руководство. Неужели много лет беспорочной службы, бесценный опыт, знания в один момент может перечеркнуть поступок, совершенный в состоянии аффекта? Кто виноват в том, что наши учителя оказались не подготовленными к современному хамству и страсти к доносительству? В университетах и пединститутах не было спецкурсов на тему "Как вести себя, если ученик посылает тебя на…", как нет подобных курсов повышения квалификации и в наши дни. А пора бы организовать.
И еще о страсти к доносительству — уже на основе собственного горького опыта. Мой собственный ребенок вернулся из подготовительной школы с огромной шишкой красивого синего цвета: очень нехуденькая девочка двинула ему каблуком по лбу, когда он мирно дрался с кем-то еще, лежа на полу. Мы отнеслись к этому легкомысленно: дети есть дети, сами такими были и сами дрались. Тем более что муж стал свидетелем тому, как учительница рассказывала крупной девочке и ее маме, как следует и как не следует вести себя в школе. По его словам, на лице матери было написано глубокое несогласие, но я сдуру сочла, что инцидент исчерпан.
Каково же было наше удивление, когда мы услышали, что очень хорошую и добрую учительницу собираются увольнять. Мы рванули в школу и узнали, что на нее написала жалобу мама каблукастой девочки: учительница-де так с ними разговаривала, что у ребенка теперь стресс, а у матери — глубокая депрессия. А еще в той кляузе рассказывалось, что полгода назад наш сын разорвал девочке тетрадку, поэтому сам во всем виноват. Комментарии излишни.
Но мне было интересно понять, почему мать повела себя таким образом: ведь мы-то никаких претензий не предъявляли! И оказалось, что учительница в беседе с ней имела неосторожность произнести роковую фразу: "А вы не думаете, что если родители мальчика пожалуются, то это скажется на приеме вашей дочери в школу?" Вот он, момент истины: а вдруг мы пожалуемся? И тогда виноватой окажется ее дочь! Поэтому — скорее, к директору: мальчик — хулиган, учительница — хамка и не следит за детьми. А директор задвинула нам целую речь о ДОБРОМ ИМЕНИ ПОДГОТОВИТЕЛЬНОЙ ШКОЛЫ. Одним словом, эта песня про мочало, начинай читать сначала.
