Владимир Свет: нужно уметь принимать другие точки зрения

Советник канцлера права Владимир Свет на своем опыте убедился в том, что к ошибкам в эстонском языке все относятся спокойно, а работа юриста гораздо интереснее, чем кажется на первый взгляд.

Владимир, планировали ли Вы попасть на работу в Бюро канцлера права или это было случайностью?

Не могу сказать, что я специально искал возможность сюда попасть. Но и случайностью это не назовешь. Я представлял сферу, в которой хотел работать, и верил, что рано или поздно появится подходящая возможность. Я не ошибся. Как и большинство чиновников, я попал на свою должность по открытому конкурсу, — подал эссе и мотивационное письмо, прошел собеседование. Свою роль сыграл и опыт — ранее я много работал с детьми и молодежью, а в канцелярии канцлера права как раз открылась вакансия в отделе прав детей и молодёжи.

Какую роль в Вашей профессиональной жизни сыграло образование?

В отличие от многих других специальностей в частном и государственном секторах, в юридической сфере образование занимает важное место. Без степени магистра работать юристом практически невозможно. Более того — наличия высшего образования у сотрудников канцелярии требует закон. Но одного образования не достаточно для того, чтобы стать специалистом. Скорее оно создаёт для этого твердую почву, фундамент. В этом смысле юридический факультет Тартуского университета смог дать мне те начальные навыки и знания, которые нужны в сфере государственного, да и частного права тоже.

Достаточым ли оказался уровень знания эстонского языка для такой работы?

В целом, я неплохо знал эстонский — прежде я учился по программе языкового погружения, работал несколько лет в местном самоуправлении, учился в университете на эстонском. Кстати, обсуждая с коллегами языковую тему, я неоднократно слышал их комментарии о том, что владение письменным языком хромает не у русских, а у молодёжи в целом, в том числе и эстонской.

Начав работать, я немного волновался за свой эстонский, точнее, за знание профессионального языка. Юристы или чиновники используют язык, который отличается от бытового языка. А если это не родной язык, то порой бывает очень сложно.

Было ли что-то еще, из-за чего Вы переживали?

Буду ли я правильно понимать, что от меня хотят? Как будут относиться к моим ошибкам в окончаниях и падежах? Кроме этого, я боялся, что профессия юриста будет скучной — копание в томах старой литературы, знание законов наизусть и так далее. К счастью, я ошибся в обоих вопросах — коллеги спокойно относятся к ошибкам, которые я делаю в эстонском, а работа оказалась вовсе не скучной. То, что казалось копанием в бумагах, на деле составляет не столь большую, но достаточно интересную часть работу — поиск аргументов в поддержку той или иной позиции.

Чему новому Вы смогли научиться, работая в Бюро канцлера права?

Я хочу верить, что я научился более или менее беспристрастно подходить к различным конфликтам, которые происходят в нашем обществе. Канцлер права, по сути, должен постоянно сравнивать различные интересы и искать решение различных конфликтов. Наша задача как советников канцлера состоит в том, чтобы найти такие решения, опираясь на конституционные принципы. Надеюсь, что за время работы здесь я научился лучше понимать, что такое справедливость и как она работает.

Второе важное качество, которое подарила эта работа, это готовность принять другую точку зрения, признать, что ты был не прав.

Как считаете, есть ли в нашем обществе проблемы с принятием неэстонцев?

Если об этом так много говорят, то проблема в какой-то мере, очевидно, существует. Но я ни разу не сталкивался с дискриминацией по национальному признаку. Я думаю, здесь важно понимать, что зачастую негативное отношение и предубеждения вызваны незнанием, отсутствием информации. Если русскоязычное население хочет, чтобы условные эстонцы относились к ним лучше, то необходимо понять, что именно они не знают, чего не понимают, и попытаться эти пробелы заполнить. Конечно же, среди местных русских и коренного населения всегда есть люди, не готовые к дискуссии и компромиссу, которые во всем ищут национальный конфликт, но они не являются большинством

Сегодня ситуация такова, что в государственных учреждениях работает очень мало людей, для которых эстонский не является родным языком. Как Вы думаете, почему это так?

Прежде всего, причина в том, что никто никогда не задумывался, является ли это проблемой и как её можно решить. Во-первых, местные русские должны поверить в себя, в свои способности, в знание языка и понять, что многие из них нужны государству как специалисты, даже если государство в лице своих руководителей не всегда это понимает Во-вторых, эту проблему должны осознать отделы кадров и руководители среднего звена в государственном секторе. Именно они на практике осуществляют кадровую политику, и часто просто не задумываются о проблеме наличия русскоязычный в государственном секторе.

Также нужно говорить о том, как сделать адаптацию к рабочему месту более плавной для тех, чьим родным языком не является эстонский. Дополнительное языковое обучение, менторские программы, эффективная обратная связь и иные подобные методы помогут русским быстрее освоиться. Больше внимания стоит уделять изучению эстонского языка, а также объяснять, какие возможности предоставляет государство в плане трудоустройста.

Также важно понять, что количество русскоязычных чиновников не может существенно увеличиться, если не русские студенты не будут учиться на соответствующих специальностях — юриспруденции, государственном и административном управлении.

Я думаю, что еще одной проблемой является отсутствие социальных связей или неумении пользоваться ими. Речь не о том, что кто-то может составить кому-то протекцию и устроить на работу ”по блату”. Если ты знаешь кого-то, кто уже работает в государственном секторе, то через него можно узнать, как вся эта сфера работает, какие качества там ценятся, насколько интересна работа, которую делают чиновники. Поэтому я призываю всех, кто задумывался о работе на государство, напрямую обращаться ко мне, да и к другим русскоязычным чиновникам, и расспрашивать о том, как работает государственный сектор.

Статья создана в рамках серии, знакомящей с историями карьеры десяти русскоязычных сотрудников государственного сектора. Десять историй успеха также показаны в серии передач ”День тени”, выходящей в эфир по пятницам в 17.45 на канале ETV+.

Статьи и серия передач выходят в рамках инфокампании, посвященной многообразию, инициированной Министерством культуры и Фондом интеграции. Деятельность кампании поддерживает Европейский социальный фонд в рамках проекта ”Деятельность, поддерживающая интеграцию в эстонском обществе”.

Дополнительно о кампании: www.karjeravestonii.ee