Тюрьма и воля. Как залегают нелегалы
Из письма в редакцию:
"К вам обращается Виктор Макаров, вот уже двадцать седьмой месяц удерживаемый насильно в застенках центра Харку. Прошу помочь, т.к. я от лица всех хочу обратить внимание на наше здесь положение".
Помимо Макарова в редакцию звонили и писали его, если так можно сказать, "сокамерники" — товарищи по несчастью, то есть люди, оказавшиеся в учреждении с тяжелой и трудно выдираемой из биографии пометкой: "нелегал". И вот, они взывали о помощи, указывая на то, что, по их мнению, в Центре чуть ли не по 12(!) пунктам нарушаются права человека. Нарушаются вопиюще, грубо, и души, мол, попирают, и на судьбы людские плюют. А судьбы у многих там содержащихся, чего уж мудрить, достаточно заковыристые.
Из письма в редакцию:
"Пишет вам Алексей Устинов. Так сложилась жизнь, что в детстве я остался без родителей и, начиная с 1978 г., побывал во всех спецучреждениях Эстонии. Трижды обращался за видом на жительство и работу, но получал отказ. Вынужден был заниматься криминалом, чтобы выжить".
…Кстати, мебель в комнате для свиданий в Центре высылки намертво ввинчена в пол, так что стул к собеседнику вы там поближе никак не придвинете. Это точно, как в тюрьме. Директору Центра такое сравнение не нравится. Он подчеркивает, что опекаемые здесь его службой люди преступниками не являются. И условия содержания в Центре никак не сравнимы с тюрьмой. Наоборот, администрацией прилагается немало усилий к тому, чтобы задержанным здесь было более-менее удобно. О комфорте, конечно, говорить не приходится.
Замысловатая колючая проволока по периметру заведения — красноречивый тому пример. Мы — в зоне, где о правах говорить не принято. Где фундаментом всему — Закон, инструкции, правила, предписания. Это и есть государственная машина.
Из письма в редакцию:
"Начальник охраны (фирма Falck) 26 июля нецензурно выразился при мне и в присутствии дам. В частности — хотел меня ударить и так далее…"
Из официального ответа Департамента гражданства и миграции на запрос редакции по жалобам лиц, находящихся в Центре высылки:
"Персонал и охранники Центра высылки не ведут себя грубо с высылаемыми. Они имеют дело со служащими, которые "чувствуют", знают свою работу и пытаются избегать возникновения различных конфликтов. Иногда могут возникать ситуации, где из-за языкового барьера некоторые вещи могут быть неясными, непонятными для служащих и высылаемых, но, конечно, никто не ведет себя с ними плохо".
— Приходится ли вам как директору проводить разъяснительную и воспитательную работу с представителями службы охраны, чтобы они не допускали грубость в отношении содержащихся здесь лиц? — это — вопрос уже вслух и на месте, в Харку.
— У нас с этим нет проблем, охрана полностью в моем подчинении, — поясняет Тоомас Куузе. — Если случаются недоразумения, все решается сразу, и если требуется, мною делается соответствующее внушение.
Из письма в редакцию:
"Питание в Центре изобилует испорченными салатами, яйцами, непорционно. Дают очень мало фруктов (1 яблоко в 2 дня), отсутствуют соки и кулинарные изделия, положенные по евронормам сладости".
Из официального ответа в редакцию:
"Центр закупает услуги питания у частного предприятия. Питание три раза в день. У нас установленные нормы питания шире, чем предусмотренные нормы для неработающих заключенных в учреждениях лишения свободы. Также гарантируется специальное питание по религиозным и медицинским причинам.
Качество продуктов, продовольствия постоянно проверяется, и даже если возникают проблемы, они быстро решаются, так что высылаемые получают предусмотренную для них норму питания. Также они могут при необходимости докупить не быстро портящиеся пищевые продукты".
Как видите, все это похоже на КВН: вы нам — вопрос, мы вам — ответ. И все довольны, и смеются. А кто-то сквасился угрюмо. Вот и в прямой беседе при нашей встрече на месте событий администрация учреждения так же, как и в официальном письме представитель ДГМ, ни за что не соглашается с выдвигаемыми жалобщиками претензиями и парирует буквально любой их упрек. И в этом нет ничего необычного, и предосудительного тоже нет ничего. А чего еще мы могли бы ожидать со стороны чиновников госаппарата и того же уважаемого директора учреждения Тоомаса Куузе?! Правильно, они защищают свою систему. Они не делают ничего предосудительного. Наоборот, поступают в строгом соответствии с инструкциями.
А потом, если мы сторонники объективности, то должны признать, что и контингент лиц, содержащихся под стражей в Центре высылки, состоит не только из невинных мечтательных юношей, если таковые здесь вообще присутствуют. У некоторых попросту нет никаких документов. У других довольно-таки запутанная биография, а, возможно, и самолично состряпанная на этот случай "легенда". Одни не желают принудительного возвращения на родину. Других родина не спешит признать за своих. И большинство — граждане непонятно какого государства. Но что точно — в основном, все выходцы из СССР: государства, которого теперь нет. А люди остались. Большая часть людей более-менее удачно рассредоточилась и определилась по новым независимым республикам, а у этих, называемых теперь "нелегалами", что-то не вышло в жизни, что-то не так получилось.
Реальный случай. Приехал как-то человек в Эстонию из Армении. За лучшей долей. Сначала по визе и вполне легально. Но был задержан властями и выслан, поскольку переборщил со сроком пребывания. Возвращается через некоторое время нелегально. Год живет в столице, как подпольщик. Влюбляется. Девушка от него ждет ребенка. Он случайно едет на случайной машине. Попадает в сетку прицела полиции. Оказывается, нелегал! Туда-сюда, суды-разборки — и он в Центре высылки. Девушка, гражданка Эстонии, к нему на свидания теперь ездит. Об официальном браке мечтают. Однако ему вид на жительство дать не могут. Он утверждает, что паспорт утерян, на руках только копия — перевод с армянского языка. И вроде бы нет никакого в данной истории криминала. И чувства молодых чисты. Но государственная машина разводит руками: помочь вам ничем не можем. Разве что выслать вон, да и то куда? И примет ли "нелегала" другая сторона? Конкретно в официальных ответах из канцелярии президента так и писалось по поводу обращений упомянутых уже здесь лиц: "Сочувствуем вам, но помочь не имеем возможности".
…Директор Центра высылки был гостеприимен, ознакомил нас с помещениями, где содержатся подопечные его учреждения, и показал даже карцер для особо строптивых. Ответил на все вопросы, выражая тем самым свою лояльность к прессе. А вот на просьбу предоставить журналисту возможность поговорить с некоторыми из задержанных ответил внятным отказом — не положено и не желательно. Отказался он и от предложения в присутствии журналиста задать вопросы недовольным лицам или, наоборот, выслушать их. И это тоже можно понять. Не дело журналиста устраивать пресс-конференцию в… Нет, о тюрьме здесь речи быть не может. Здесь ведь не преступники сидят, а те, кто оказался лишь в жерновах… чего? Истории? Государственной машины? Чиновничьей бездушности.
— А зачем? Нам и без этого все их претензии известны. Я каждый день выслушиваю их, — прокомментировал ситуацию Тоомас Куузе, руководящий учреждением с первого дня его открытия в 2003 году. — У нас ведется строгий учет всех жалоб, никто не остается без внимания, а когда есть проблемы, мы принимаем все меры к их своевременному решению.
Самое тяжкое в Центре высылки все же — не жесткие условия содержания, не кухня, не отсутствие длительных свиданий с близкими и родными (а здесь немало и тех, у кого за проволокой остались семьи). Самое ужасное то, что никто толком не знает, сколько же времени сидеть еще тут человеку. Вот это решительно отличает Центр от тюрьмы. В гораздо худшую сторону. И сидят нелегалы в невыносимом ожидании, в неизвестности полнейшей. Сидят годами и помногу месяцев. Об этом они пишут и кричат в своих жалобах.
В чем же дело? Официально это объясняется следующим образом.
Из официального ответа в редакцию:
"В центр высылки административным судом помещаются только лица, которые подлежат высылке из Эстонии. Разрешение на задержание означенных лиц административный суд дает на два месяца. В случае, если в течение двух месяцев лицо выслать невозможно, Департамент миграции и гражданства должен представить ходатайство в административный суд для продления срока задержания. Для принятия этого решения (по продлению) Департамент миграции и гражданства должен доказать, что задержание человека необходимо и что департаментом сделано все в соответствии с его компетенцией, чтобы человек получил необходимые документы для отбытия из государства".
В принципе чиновники из ДГМ, как и персонал Центра высылки, все делают правильно, то есть в полном соответствии с установленным в Эстонии законодательством. Если взглянуть на это дело со стороны разумной бюрократии. Но только не с точки зрения задержанных. И не с позиции защиты прав человека.
— Нелегалы сегодня для Эстонии — серьезная государственная проблема, — считает представитель Центра информации по правам человека Андрей Арюпин, уже много лет занимающийся данным вопросом. — Установленные правила и законодательство могли бы быть гораздо гуманнее и более щадящими по отношению к тем лицам, которые попадают в Центр высылки и в целом к нелегалам. Сегодня же у нас на первом месте формализм, процедура, но не конкретные судьбы, не реальные люди, что во многом идет вразрез с общеизвестными европейскими декларациями о правах человека. Пока что действует система, учрежденная еще только в начале 1990-х годов, но сейчас она уже устарела, и проблема требует совершенно другого подхода, другого решения.
И вот квинтэссенция того, что выше сказано. Положение людей в Центре высылки чрезвычайно тяжелое. Получается, что никаких правил-то на самом деле нет. И действительно, ни ДГМ, ни директор учреждения, ни ожидающие своей участи люди чаще всего не могут сказать, до каких же пор им маяться и страдать. Нет ничего хуже неизвестности.
Но и это не главное. Тысячи (!) нелегалов сегодня живут в Эстонии. И точных данных об их количестве никто нам представить не может (данные, которые представляют чиновники из ДГМ — каждый год одни и те же — 4-5 тысяч человек, что скорее всего говорит об отсутствии подлинной информации). И живут эти люди в "теневом" положении нередко в силу того, что знают: государство пока не готово решать их проблемы. Ну а в Центре высылки, понятное дело, сидеть никому не хочется. Тем более, бессрочно…
