Во-первых, дать физический тренаж молодым актерам, в основном — тем, что пришли в труппу после Школы-студии МХАТ и еще не утратили вкуса к подобным играм. С этим постановочная бригада из Москвы (режиссер Анна Трифонова, художник Юлия Юдина-Клюгвант, хореограф Людмила Попова, постановщик драк Айдар Закиров) справилась отлично. Эффектные танцевальные номера ироничны ровно настолько, чтобы не воспринимать слишком всерьез вложенный в них эротизм, а драки, происходящие на грохочущем от падения тел помосте и вокруг него, напоминают телевизионные трансляции американского рестлинга (при непременном условии, чтобы их комментировал Николай Фоменко: его восторженные восклицания и выражения, выходящие за грань приличия, придают зрелищу особый аромат).

Вторая цель — внедриться в мир Тарантино, как полицейский агент Фредди Нюэндик внедрился в банду папаши Джо Кабо. Пока что актеры только на пути к ней. Но движутся в правильном направлении.

Приоткрыть дверь в мир Тарантино

Комментарии Николая Фоменко вспомнились не случайно. Когда мужики весом под 120 кг швыряют друг друга с метровой высоты на помост, ухватив друг друга за волосы, колотят головами об пол, с разбега прыгают на живот сопернику… и после всей этой молотилки встают как ни в чем не бывало — сострадать кому-то, болеть за кого-то просто невозможно. Это — впрыскивание адреналина в чистом виде, без личной заинтересованности зрителя. Неважно, кто победит. Важен сам процесс. Но мы-то — не публика римского цирка времен Калигулы. Для собственного душевного спокойствия нам важно знать, что после всего этого безобразия атлеты, отделавшись ссадинами и синяками, примут душ и благополучно разъедутся по домам. Вот тут-то необходима интонация комментатора, создающая необходимый эффект отчуждения. Убеждающая, что все происходящее — понарошку.

Тарантино превратил жанр гангстерского боевика в условное зрелище, когда зритель избавлен от необходимости сопереживать персонажам. Мы не осуждаем гангстеров и не "болеем" за отважного парня, который ставит свою жизнь на карту ради того, чтобы взять с поличным одну из лос-анджелеcских банд. Хотя и характеры всех этих безымянных мистера Синего, мистера Розового, мистера Светлого и пр. очерчены очень ярко, а агент Нюэндик в другой системе координат сошел бы за героя, ни с "Место встречи изменить нельзя" (апология сыскаря), ни с "Бригадой" (апология бандита) творчество Тарантино не имеет ничего общего. Он ставит между персонажами и зрителем перегородку, сложенную из нелогичных и вроде бы не имеющих отношения к сюжету (но очень сочных) диалогов и сгущенного сверх всяких пределов натурализма, который в этой эстетике незаметно, но бескомпромиссно вдруг перерастает в абсолютную условность.

Когда крови слишком много, неизбежно задаешь себе вопрос: а не кетчуп ли это?

Кетчуп, разумеется!

Восемь разговорчивых мужчин и молчаливая мадонна

К тарантиновским гангстерам и копам (Юрий Жилин, Александр Кучмезов, Сергей Фурманюк, Дмитрий Косяков, Николай Бенцлер, Артем Гареев, Вадим Малышкин, Дмитрий Пчела) Анна Трифонова добавила двух персонажей: молчаливую Официантку (Екатерина Жукова) и донельзя болтливого оптимистичного диск-жокея (Роман Калькаев). В прологе, когда вся компания завтракает в ресторане и ведет разнузданные беседы с музыкально-гинекологическим уклоном, Официантка одним своим присутствием провоцирует парней. Беседа начинается с того, что м-р Розовый (Вадим Малышкин) объясняет, на какие мысли наводит его песня Мадонны Like a Virgin. На Официантке надето нечто вызывающее, напоминающее сценический костюм Мадонны; якобы безразличной и в то же время дразнящей пластикой она еще сильнее разжигает фантазии этих застоявшихся жеребцов.

Жестокий маньяк м-р Светлый (Николай Бенцлер) мрачен, его темные глаза полны глубокой тоски, он погружен в какие-то свои мечты. Мистер Белый (Дмитрий Косяков), который в другой банде, наверно, носил бы кличку Интеллигент, понимает, что такая женщина ему не по зубам, и начинает рассуждать, намеренно ее принижая. М-р Розовый окончательно распоясывается. Красавчик Эдди (Александр Кучмезов), сын главаря, держится подчеркнуто нейтрально. Он догадывается, что если девушка кому и достанется, то папаше Джо Кабо. Юрий Жилин в роли предводителя гангстеров подчеркнуто мягок, нетороплив и сдержан, но умеет своевременно намекнуть подчиненным, что бархатная перчатка надета на железный кулак.

В первой сцене, на складе, где после неудавшегося ограбления собирается вся банда, условность зрелища подчеркнута танцем тяжело раненного в живот м-ра Рыжего (Сергей Фурманюк) и его спасителя м-ра Белого — и тут же, на втором плане, идет невероятно соблазнительный танец официантки с… куриной тушкой, которую она разделывает для предстоящего банкета.

Образ Официантки замечательно придуман режиссером и захватывающе воплощен актрисой. К тому же его "развитие" придает спектаклю типично тарантиновский черный юмор. В прологе Джо Кабо уходил расплатиться за завтрак для всей компании; шефа не было долго, он явно заказывал банкет по случаю предстоящего удачного дела. А дельце-то не выгорело! В финале Официантка тоскует возле шикарно накрытого стола. Вот уж в самом деле — фейсом об тейбл!

(Правда, гангстеры — народ суеверный и не стали бы заказывать банкет до ограбления. Делить шкуру неубитого медведя — плохая примета! Но публике до этого нет дела.)

Агента готовят по Станиславскому

Одна из самых ироничных сцен в спектакле — сцена подготовки "засланного казачка".

Руководитель операции Холдевэй (Артем Гареев) внушает Нюэндику:

- Коп под прикрытием должен быть Марлоном Брандо. Чтобы выполнять такую работу, нужно быть великим актером. Нужно быть естественным. Чертовски естественным. Если ты не великий актер, то ты плохой актер, а плохой актер в таком деле обязательно облажается… Ты должен запоминать детали. Именно детали делают историю правдоподобной.

В ходе инструктажа Холдэвей вручает Нюэндику пухлую папку — его "легенду". Папка напоминает киносценарий, а сцена между шефом и агентом — кастинг. Когда Нюэндик должен по полицейскому компьютеру опознать одного из будущих подельников, в рамке сначала появляются грубо выполненные фанерные поясные портреты подозреваемых, а затем — актер, играющий гангстера. При этом на лице Дмитрия Косякова застывает то напряженно бессмысленное выражение, которым отличаются фотографии в паспортах и на стендах "Их разыскивает полиция". Каким образом актеру удается на протяжении примерно минуты не моргая сохранять такую мину — это уже его ноу-хау.

В сцене в вокзальном туалете, куда, согласно легенде, Нюэндик зашел с полным рюкзаком наркоты и наткнулся на полицейских и овчарку, копов и собаку, тоже "играют" фанерные фигуры. Рассказывая о подруге, якобы спекулировавшей "травкой", артист Сергей Фурманюк от имени своего героя вытаскивает из зала кого-то из зрительниц и проходится с ней в танце, так что Холдэвей (или играющий его Артем Гареев) "вынужден" напомнить партнеру, чтобы тот не отвлекался.

Все это — способы напомнить зрителю, что происходящее — вымысел. Тарантино, в общем, преследует ту же цель, что Брехт, только действует менее радикальными способами. И режиссер Анна Трифонова очень точно следует стилистике Тарантино.

Густо пересыпанная непристойностями речь персонажей, конечно, не предназначена для ушей юных зрителей, но и не шокирует. Бандюганы иначе говорить не умеют. Вообще ненормативная лексика имеет право на жизнь, но… при определенных обстоятельствах. Гангстер, получивший кличку м-р Розовый, может протестовать, ссылаясь на то, что "Розовый" звучит как "педик". Но когда в "Войне Роз", выкроенной из Шекспира Андресом Кейлем и Тыну Ленсментом, принц крови Рич не хочет именоваться герцогом Глостерским, так как Глостер все равно, что "пидор" — это режет слух. Как бы мы ни сближали эпохи, а лорды XV века не могут выражаться, как уголовники конца ХХ века.

Основное, но очень серьезное замечание: "Бешеным псам" пока недостает легкости. В некоторых сценах актеры бывают слишком серьезными, и тогда изящная и разрушительная ирония Тарантино скрывается за криминальным сюжетом. Но это поправимо: премьера почти всегда — только контур будущего спектакля. Растет он уже на зрителе.

Поделиться
Комментарии