Погружение со стрессом

Опытом погружения своего 5-летнего внука с "Вестями Дня" решила поделиться бабушка Елена Петровна. Веселый спокойный ребенок, отданный прогрессивно настроенными родителями "в погружение", превратился, по ее словам в домашнего тирана: начал кричать по ночам, устраивать истерики, жаловаться на всяческие боли; к тому же возобновился энурез. Вначале мальчик даже пробовал обижаться на родителей, что отдали его в "непонятную группу", и за каждый поход в садик требовал вознаграждение. "Конечно, постепенно он начал адаптироваться, — говорит бабушка, — но стресс был для всех нас очень большой". Теперь появились новые проблемы — долгое время не вымолвивший по-эстонски ни слова ребенок вдруг начал тараторить на смеси двух языков. "Конечно, мы сразу понимали, что будет нелегко, — говорит Елена Петровна, — но такого просто не ожидали".

О том, что родители, наслушавшись восторженных откликов о новомодной методике, оказываются, зачастую, не готовы к ее отрицательным аспектам, говорят и противники языкового погружения из числа педагогов.


Для малышей и школьников

В государственную программу "Интеграция в эстонском обществе 2000-2007" методика языкового погружения была включена в 2000 году в качестве альтернативного метода обучения. Для ее внедрения и контроля за эффективностью тогда же был создан Центр языкового погружения, подчиняющийся Министерству образования и Фонду интеграции. Основным принципом методики, разработанной в 1965 году в канадском Квебеке для обучения англоязычных детей французскому языку, является преподавание общеобразовательных предметов (всех или какой-то их части) на изучаемом языке. Таким образом, как рассчитывали авторы новой системы, освоение языка станет не целью обучения, а средством для овладения новыми знаниями.

В Эстонии по программе языкового погружения на данный момент работают 32 школы.

В 12 из них применяется раннее языковое погружение, предусматривающее преподавание учебного материала в течение первых двух лет только на эстонском языке. Предметы на русском языке появляются в программе с третьего класса и к концу школы составляют половину от общей школьной программы.

Обучение по программе позднего языкового погружения, когда треть предметов начинают преподавать на эстонском языке начиная с шестого класса, ведется в 20 школах страны начиная с 2004 года.

С 2002 года погрузить ребёнка в эстонский стало возможно и с детского сада. В этом учебном году к девяти садам из Таллина и Ида-Вирумаа, принимавшим участие в пилотном проекте 2002-2004, прибавились еще семь.


Все под контролем

Как пояснили нам в Бюро министра народонаселения, за функционированием методики раннего языкового погружения в школах на протяжении всех пяти лет следит исследовательская группа под руководством преподавателя Тартуского университета Хийе Ассер. Для изучения успеваемости и языкового развития детей из классов погружения соответствующие тестирования проводились также в обычных классах русских и эстонских школ. Согласно предоставленному "Вестям Дня" обзору, средняя успеваемость по предметам во всех этих классах оказалась на уровне нормы — 60-76 процентов от максимально возможных результатов.

Успехи детей, судя по отчету, вполне соответствуют ожиданиям их родителей: развитие эстонского языка — на 80-90 процентов, остальных предметов — на 60-80 процентов. Все это, по мнению исследователей, служит подтверждением тому, что модель раннего языкового погружения позволяет овладеть конкурентоспособным образованием.

За языковым погружением в детских садах следят со столь же пристальным вниманием. "Два раза в год (осенью и весной) специалисты посещают каждый пилотный детский сад, чтобы встретиться с учителями, администрацией, родителями, — рассказывает руководитель программы языкового погружения в детских садах Светлана Белова. — Мы смотрим занятия, анализируем их, беседуем с учителями и, конечно же, делаем для себя выводы, что у наших учителей получается хорошо, а над чем еще нужно работать".


Учительский фактор

Погружать малышей в эстонский язык начинают с пятилетнего возраста. Самыми сложными, по словам Беловой, являются первые четыре месяца, пока словарный запас у детей еще очень мал. И тут уже все зависит от учителя — сможет он заинтересовать детей настолько, что им захочется снова и снова приходить в детский сад, будут и успехи. На втором году обучения дети уже хорошо понимают то, что говорит им учитель. На русский язык детям ничего не переводят с самого начала обучения. Понимания учебного материала учитель добивается посредством языка мимики и жестов, наглядного материала, различных техник и приемов. На начальном этапе педагог вместе с детьми разучивает много песен, стихов, всё это сопровождается движениями. Если учитель следует правилу "один человек — один язык", то этап путаницы двух языков очень быстро проходит.

Лучший учитель эстонского языка по итогам 2005 года Эде-Майе Мерило, работающая по схожей с методикой языкового погружения собственной программе, заверяет, что у ее воспитанников вообще нет особых проблем. К семи годам они уже нормально объясняются по-эстонски, и никакой путаницы между домашним и государственным языком у ее подопечных не было, и нет.

Именно высокая квалификация учителя, по словам Ольги Беловой, является залогом успешного обучения. Но ведь преподавателей, отвечающих всем требованиям методики языкового погружения, найти не так-то просто. Помимо высокого уровня владения эстонским и русским языками, учитель группы погружения должен любить детей, обладать организаторскими способностями, знаниями по психологии дошкольников, уметь работать в паре с другим учителем. И все это за обычную зарплату. Именно в нехватке учителей видит Белова главную проблему языкового погружения в Эстонии.


У любой медали — две стороны

Однако привести конкретные цифры, демонстрирующие насколько эффективным этот метод обучения оказался в детских садах, нам не смогли. Исследование показало, что "учебная среда стала больше ориентированной на детей", "у детей появилась готовность общаться на эстонском языке". Более глубокого анализа пока нет. "Дети из групп погружения пошли в школу только в этом году, поэтому об их успешности говорить еще рано", — отмечает Светлана Белова.

Однако противники языкового погружения предостерегают от языковых экспериментов. По мнению педагога с многолетним стажем, психолога Татьяны Карташовой, независимых исследований, отражавших, в том числе, негативные стороны методики языкового погружения, пока в Эстонии не существует. "Русская пресса почему-то тоже обходит стороной эти проблемы", — сетует психолог. В итоге родители могут оказаться просто не готовы к тому, с чем им придется столкнуться, отдав свое чадо в модную нынче группу погружения.

"Занимаясь в свое время вопросом двуязычия, я изучила массу исследований, изданных специалистами из разных стран, — говорит она, — все они сходятся в одном — изучать второй язык нужно только после освоения родного языка, в том числе письменного". В подобной позиции нет ничего нового — именно эта точка зрения преобладала долгие годы среди специалистов-языковедов, а на государственном уровне изучение второго языка начиналось в школах преимущественно со второго класса. Однако языковой вопрос внес в проверенную временем систему обучения свои коррективы.


Цена двуязычия

Отсутствие отбора в языковые группы психолог также считает неправильным. Группы языкового погружения открыты для всех желающих, а зачисление детей проводится в порядке поступления заявлений. Но для успешности в такой группе у ребенка, по мнению психолога, должны быть хотя бы минимальные способности к языку. "Следовало бы смотреть хотя бы степень сформированности личности, развитие внимания, — объясняет психолог, — это можно сделать с помощью простейших тестов. А ведь родители часто отправляют своих детей "в погружение", абсолютно не считаясь с их способностями. В итоге менее способным приходится все время тянуться за более успешными сверстниками, а психического здоровья им от этого не прибавляется".

"Рассказывая об успехах детей, специалисты ничего не говорят и об их поведении, — замечает Татьяна Карташова, наблюдавшая различные языковые группы в течение восьми лет. — А я могу сказать, что группа погружения — это дети зачастую неуправляемые. Сколько ни говорят об игровых методах обучения, обучение есть обучение, оно требует усилий, как физических, так и эмоциональных". Свойственное детям постоянное внутреннее напряжение требует разрядки, и случается она, по словам психолога, по-разному. У кого-то в виде домашних истерик, у кого-то в виде приступов злого хохота над сверстниками в отместку за собственные ошибки, распространяющегося по группе как цепная реакция.


Педагогам тоже плохо

Общие фразы о том, что дети к концу подготовительной группы играют на эстонском языке, отнюдь не означают, по словам Карташовой, что играют все. Заверения в том, что обучение на чужом языке не идет в ущерб развитию соответствующих возрасту навыков, психолог также считает спорными. В каждом садике существует определенный распорядок дня, которому подчиняются и группы погружения. Однако любое задание педагогу здесь приходится объяснять по нескольку раз, тратить время на то, чтобы показать. На само занятие в итоге остается намного меньше времени.

"Да и само языковое погружение приобрело у нас свои формы, — говорит Карташова, — в группе из 18-24 детей (явный перебор и для обычной группы) преподаватель испытывает гигантские нагрузки, что неизменно отражается на качестве его работы и общем эмоциональном состоянии". Оригинальный метод, по словам психолога, предусматривает также, что все информационные материалы должны быть представлены на родном языке родителей учеников. "У нас же я неоднократно становилась свидетелем ситуации, когда вся информация для русскоговорящих родителей оказывалась на эстонском", — отмечает она.


Риски есть всегда

Проблема отчуждения от семьи, также не является надуманной. Особенно рискуют родители, для верности определившие русского ребенка в обычный эстонский детский сад. Однако и группа погружения может оказаться отправной точкой отрыва от корней. Из детского сада с погружением путь многих успешных детей лежит в эстонскую школу. "И вовсе не секрет, что если родители не владеют эстонским в полной мере, с 5-6 класса дети начинают их стесняться, — говорит Татьяна Карташова, — и родители просто должны быть готовы к тому, что ребенок будет жить совершенно другой жизнью". И детский сад, и школа во многом формируют его мировоззрение, и все те проблемы, которые существуют между русскими и эстонцами, ему придется ощутить на собственном опыте. "Некоторые дети действительно не переваривают ничего русского и с русскими родителями не общаются из принципа", — говорит психолог.

По мнению Светланы Беловой, по количеству рисков методика языкового погружения ничем не отличается от других. "Нехватка средств, недостаточное привлечение родителей, отчуждение от семьи — все заведующие знают об этих рисках, поэтому комплектация групп и классов проводится только на добровольной основе, большое внимание уделяется подбору учителей и их подготовке. Все они проходят специальное обучение на курсах, организуемых Центром языкового погружения. Чтобы предупредить отчуждение детей от семьи, проводится специальное обучение учителей и сотрудничество с родителями".


Кого куда погружаем?

Уже стал риторическим вопрос о том, зависит ли отношение к двуязычию вообще и языковому погружению в частности от того, о каких языках идет речь. Многие наши сограждане сейчас вспоминают статьи известного эстонского ученого-языковеда Мати Хинта конца 1980-х годов, в которых он, опираясь на работы западных ученых, предупреждал, что раннее обучение чужому языку может сделать детей полуязычными, толком не владеющими ни иностранным языком, ни родным. Тогда на повестке дня стоял вопрос о введении русского языка в эстонских детских садах.

Теперь, когда эстонский и русский поменялись местами, заговаривать о полуязычии стало немодно. Сейчас раннее обучение эстонскому языку считается для родного языка даже полезным. "Все эксперты указывают на то, что люди, прошедшие языковое погружение, стали гораздо лучше говорить и на изучаемом языке, и на своем родном языке, не говоря уже о готовности общения и общем росте уверенности в себе", — заявляет министр народонаселения Пауль-Эрик Руммо.


Никакой критики

Министр образования Майлис Репс в своем комментарии отметила, что считает языковое погружение одним из методов языкового обучения среди множества других. "Разумеется, у любого метода есть свои границы использования, и мы ни в коем случае не можем обязать все школы и детские сады использовать какой-то один. Однако результаты языкового погружения до сих пор были хорошими", — отмечает Репс.

Именно тем, что нынешнее эстонское общество не готово принять какой бы то ни было критики в сфере обучения государственному языку, объясняет Татьяна Карташова молчание своих коллег. "Я знаю, что у меня достаточно единомышленников, — говорит она, — но они боятся быть неправильно понятыми, к тому же рассказ о проблемах может быть воспринят как свидетельство их некомпетентности. Мы не против изучения языка, мы хотим найти наилучшую альтернативу", — говорит она.


Страдает русский язык

Самые серьезные нарекания противников языкового погружения вызывает развитие русского языка. По их мнению, если даже на сайте Центра языкового погружения в отзывах родителей о программе можно обнаружить следующие замечания — "меня несколько беспокоит владение русским языком (ребенок начал делать ошибки, связанные с порядком слов в предложении)", "меня беспокоит отставание по родному языку", реальная ситуация должна быть куда серьезнее. Согласно исследованиям, развитие русского языка у детей из классов погружения соответствует предусмотренному уровню. В то же время 74 процента родителей отмечают, что систематически обучают детей русскому языку дома, а в отчете 2004 года упоминается об отставании в области письменной речи.

"Я отдала своего ребенка в класс погружения и в принципе была бы всем довольна, если бы не русский язык, — поделилась с нами мама 9-летней ученицы. — Дочка бегло говорит по-эстонски, чему я несказанно рада, хотя и не могу оценить правильность ее речи в полной мере. Но в ее русском то и дело появляются эстонские слова и конструкции. Об эстонском акценте нам говорят уже давно. А некоторые знакомые уверяют, что понимают дочь с трудом, хотя я и стараюсь заниматься с ребенком русским дополнительно".


И так русский забывают

Нам удалось поговорить с логопедом, работающим с детьми из групп погружения. Попросив не называть ее имени, она рассказала, что проблемы с русской речью сейчас наблюдаются вообще у большого числа детей. Виной тому — отсутствие развивающейся языковой среды, обилие примитивных переводов. Черпать знания о правильном русском языке ребенку остается только из семьи. Ну а языковое погружение, а тем паче — эстонский детский сад или школа, — создают плодородную почву для развития дислексии. "Дети с трудом читают, искажают звучание слов, с особым трудом им даются звуки, для эстонского языка несвойственные, "ж", "з", — говорит логопед, — имеет место и дисграфия, обилие грамматических ошибок. Преподаватели стараются, ставят детям хорошее эстонское произношение, в итоге — русский у них оказывается с эстонским уклоном. Например, в эстонском языке звуки не редуцируются, то есть пишутся, как слышатся. Если ребенок мало читает по-русски, в его диктантах надолго поселяются "сабаки" и "каровы". Страдает и пунктуация, а о порядке слов в предложении и говорить не приходится".

Решая вопрос о языковом обучении, родители, по мнению логопеда, должны для себя решить: какой язык для них важнее. Если эстонский, можно смело "погружаться" даже с детского сада. Если же русский, стоит все хорошенько обдумать. Энтузиасты языкового погружения опираются, в основном, на зарубежные исследования. Но статус русского языка в Эстонии все-таки отличается от статуса французского в Канаде или шведского в Финляндии, где эти языки являются вторыми государственными и, соответственно, лучше защищены.


Их делают эстонцами

"Мало кто говорит и о том, что именно в младшем детском возрасте формируется стиль мышления, национальный менталитет, — отмечает Татьяна Карташова. — Происходит это во многом через родной язык. Вклиниваясь в этот процесс с чужим языком, мы мешаем ребенку усвоить определенную базу, и в итоге дети не только толком не говорят ни на одном языке, но и выражаются довольно странно. Давно доказано, что при желании иностранный язык можно спокойно выучить и за два года".

"Самый первый учитель для ребенка — это его родитель, — добавляет Светлана Белова, — если вы сомневаетесь, всегда можно обратиться к специалистам — врачам, психологам, логопедам. Самое главное — не навредить".

Поделиться
Комментарии