Кадри Симсон: я никогда в жизни не сидела на коленях у Сависаара
Кадри Симсон (43) ощущает себя комфортно в своем брюссельском офисе, это видно по скайпу. Она спокойна, сосредоточена и даже счастлива, хотя чувствует себя дома только в Эстонии. А когда вернется домой, она не знает. Самолеты просто не летают, пишет "Эстонский экспресс".
В последний раз вы были в Эстонии, наверно, на президентском приеме?
Еще приезжала через неделю после него. А потом воздушная связь очень быстро прервалась.
Как по вашим ощущениям, Европейский союз находится в величайшем кризисе в своей истории?
Я скорее вижу, насколько хорошо работает Евросоюз и как он решает многие проблемы быстрее, чем любая другая страна, действуй она в одиночку. Правда, в первые дни кризиса каждая страна поступала в соответствии со своей особой ситуацией. Границы были закрыты, и это вызвало неразбериху. Затем свободное движение товаров было восстановлено, и Европейский союз помог по всему миру гражданам разных стран и разного подданства вернуться домой.
В настоящее время мы имеем дело с перегруженной медицинской системой. В то же время европейским ученым и исследовательским организациям необходимо разработать вакцину и метод лечения. Насколько мне известно, ближе всех к разработке вакцины подобралась немецкая биофармацевтическая компания CureVac, которой ЕС дал гарантию на 8 миллионов евро – в случае создания вакцины она послужит не исключительной выгоде одной страны, кроме европейцев, ее смогут применять и жители других стран.
Страны сами закрыли свои границы, не спрашивая разрешения Евросоюза. Лидеры Союза глянули – и только поперхнулись?
Было не совсем так. Когда государства закрыли свои границы, Европейский совет, состоящий из премьер-министров, встретился с председателем Еврокомиссии Урсулой фон дер Ляйен. Главным вопросом было открытие границ. К настоящему времени созданы «зеленые коридоры»: грузовой автомобиль должен пересекать границу за 15 минут.
Какова способность Евросоюза и Еврокомиссии оказывать давление на страны, чтобы они открыли свои границы, когда больше не будет смысла держать их закрытыми?
Границы были закрыты только по одной причине: большинство европейских стран объявили чрезвычайное положение, и его меры позволили вновь ввести пограничный контроль в пределах Шенгенской зоны. Нужда в специальных мерах отпадет, как только мы убедимся, что риск заражения снижается.
Опять же, это решать самим государствам. Это конституционное право каждой страны. И каждая страна имеет суверенное право решать, когда объявлять чрезвычайное положение.
Свободное перемещение людей и товаров делает Евросоюз Евросоюзом. На чем должна быть основана гарантия, что они будут восстановлены такими, как мы их помним?
Свободное движение товаров все же происходит. Международные грузовые перевозки осуществляются железнодорожным, наземным и воздушным транспортом. Пассажирские перевозки, считай, прерваны, поскольку пассажиров нет, но грузовые авиарейсы все еще выполняются. Длинные очереди на пересечение границ также исчезли.
Италия и Испания чувствуют себя брошенными. Китай и Россия пришли им на помощь, но, конечно, они помогают небескорыстно. Почему Евросоюз не поспешил на помощь?
Эту версию выдвигают люди, которые не хотят предоставлять полную картину. Государства-члены ЕС помогли Италии средствами индивидуальной защиты больше, чем Китаю. Мы в Еврокомиссии попытались поделиться информацией об этом. Другие страны-члены приняли пациентов, нуждавшихся в интенсивной терапии, из Италии, Испании и Франции. Их доставили в больницы других стран, где готовность высокая, а нуждающихся меньше.
Министерство внутренних дел подготовило проект, который, когда станет законом, велит гражданам третьих стран, которые остались в Эстонии без работы, быстро уехать отсюда (вечером того же дня правительство его одобрило – В. К.). Насколько это соответствует принципам Европейского союза?
Такой подход Евросоюзом не практиковался. Наоборот, если человек легально работает в Европе, он имеет полное право ожидать, что принимающая страна выполнит свои обязательства. Другой подход вреден и для экономики Эстонии. Нам нужны работники из третьих стран, которым местные компании выхлопотали разрешения на работу. Их выдворение не решает никаких проблем, больше создает.
Климатически нейтральная Европа к 2050 году – это прекрасная цель, но для ее достижения потребуется 30 лет. К тому времени вы уже не будете комиссаром. Очень удобно, не так ли?
Это правда, в такой сложной области, как энергетика, изменения требуют времени. 30-летняя перспектива реалистична. 30 лет назад была разработана первая в мире морская ветряная электростанция. Она была построена в Дании и введена в эксплуатацию в 1991 году. Теперь мы знаем, что мощность ветряных парков сравнима с мощностью обычных электростанций. Имея это в виду, мы можем строить планы относительно того, откуда будет поступать наша электроэнергия в 2050 году. Но для достижения крупных целей необходимо предпринимать отдельные шаги.
Сегодня 40 % энергии в Европе используется для отопления и охлаждения зданий. Отремонтированное здание потребляет энергии примерно вполовину меньше. Частью пакета восстановления экономики является волна реконструкции зданий, и это очень трудоемкое предприятие. В Европе в строительном секторе работают 11 миллионов человек. В период спада имеет смысл держать их на работе, чтобы усиливали теплостойкость зданий.
Правительство без шума дало фирме Eesti Energia разрешение на строительство нового завода по производству сланцевого масла и 125 миллионов евро задним числом. Как часто вас спрашивают об этом?
Мы все еще на той стадии, что по всей Европе строятся новые угольные электростанции и нефтеперерабатывающие заводы. В таких случаях следует учитывать, что срок окупаемости должен составлять максимум 15 лет.
Рентабельность этого завода вызывает особый вопрос.
Это потому, что нефть так дешева. В 2001 году нефть стоила даже меньше, но, учитывая инфляцию, мы можем сказать, что сейчас у нас самая дешевая нефть на мировом рынке за столетие.
Будь вы премьер-министром, позволили бы такому решению состояться?
(Радостно смеется.) Я не премьер-министр. Нет смысла играть в такие домыслы.
Будь вы премьер-министром, как поступили бы с эстонской сланцевой энергетикой?
Для Эстонии очень важно покрывать собственные потребности в электроэнергии. Если у нас есть пиковый спрос, у наших соседей может быть такой же спрос. Нельзя вечно надеяться, что у наших соседей будет больше электричества, и мы обеспечим наши потребности благодаря хорошим связям.
Я бы исследовала возможности, используемые Великобританией и Норвегией, – технологию улавливания и захоронения углерода. Это означает, что СО2 улавливается, а не выбрасывается в атмосферу, и захоранивается. В порту Роттердам в Нидерландах эта система запускается на крупных нефтеперерабатывающих заводах.
В 2015 году вы баллотировались на пост председателя Центристской партии вместе с Эдгаром Сависааром. Он, вероятно, так вам этого и не простил.
Да, в те годы мы не ладили и в последние годы близки не были.
Когда вы в последний раз встречались лично?
Прошлым летом проводились летние дни Центристов. Мне довелось оказаться первым человеком у ворот, когда прибыл Сависаар. Нет, секунду, последняя встреча была еще в этом году на приеме у президента в Вильянди. Сразу после меня Эдгар подошел к фотостене, чтобы сфотографироваться, разговор ограничился добрыми пожеланиями к юбилею республики.
А о чем вы говорили на летних днях?
Это был довольно короткий обмен любезностями. Я была удивлена, что он приехал, выразила приятное изумление, что он предпринял такое долгое путешествие.
Когда вы баллотировались против него, Сависаар сердито сказал, что, вопреки мифу, Кадри Симсон никогда не сидела у него на коленях, да и сейчас давно уже там «не сидит». Как это было – учитывая, что ваш отец Ааду Муст и Сависаар были давними друзьями?
Думаю, я никогда в жизни не сидела на коленях у Сависаара. Однако я помню: когда была совсем маленькой, то ездила в Тарту с отцом и Эдгаром по всевозможным занятным местам. Я помню встречи с интересными людьми (улыбается). Меня брали с собой, чтобы показать: все в порядке и под контролем.
Кстати, если бы вы снова баллотировались на пост председателя партии в 2016 году, то сейчас могли бы быть премьер-министром. Вы думали об этом?
Нет. В 2016 году должен был баллотироваться Юри, потому что в 2015-м некоторые члены партии были мною недовольны. Нам нужен был председатель партии, который бы объединял, предлагал бы программу позитивного прогресса, чтобы никому не пришлось двигаться вперед, сжимая кулаки в карманах. Сто процентов – это должен был быть Юри.
Но теоретически могли бы вы возглавить нынешнюю правящую коалицию в качестве премьер-министра?
(Вздыхает с облегчением.) К счастью, я не должна об этом думать. У нас есть премьер-министр, который хорошо справляется со своей работой, способен собрать силы для общего шага, что могут сделать немногие. Нашлось бы у меня столько терпения в переговорах, как у Юри? У него оно изумительное. От одного кризиса к другому становится все сложнее и сложнее – он мужественно справляется. Мы не в том положении, чтобы обсуждать, может ли кто-то еще справиться лучше. Он правда молодец.
Кая Каллас говорила, как она была шокирована, когда вернулась из Европы. Там нормально быть женщиной, говорить о важных вещах и быть принятой с теми полномочиями, какие у вас есть. В Эстонии ей приходилось доказывать, что быть женщиной нормально. Вы находитесь в противоположной фазе своей жизни, но насколько вы замечаете эту разницу?
Я скорее замечаю, что есть целый ряд политиков-мужчин, которые тоже хотели бы поговорить о своем выборе косметики и еды, но это никому не интересно. Им страшно тяжело. Никто не хочет помещать их на обложку или писать об их жизненных коллизиях. Может быть, они и есть притесняемые.
Людям трудно мириться с нынешней ситуацией. Среди вас, вероятно, тоже хватает неприятных эмоций, – как вы с ними справляетесь?
В Бельгии рекомендуется выходить на улицу как можно реже, но заниматься спортом на открытом воздухе совершенно законно. В хорошую погоду очень помогает бег. Вечером после работы я выбираю любое направление и иду, сколько
могу. Теплый весенний воздух, вокруг много цветов. Я никогда не видела столько цветущих деревьев в Эстонии. Движения нет, на каждом углу слышно пение птиц.
