Скрывающийся от тюрьмы уверяет, что его подставили, и просит президента о помиловании
Редакция ”МК-Эстонии” получила письмо от осужденного Максима Филиппова, который уверяет, что его подставили, и просит передать письмо президенту Эстонии, который мог бы его помиловать.
Честно говоря, таких жалоб приходит довольно много, и в силу разных причин практически никогда дело не доходит до публикации. Но в данном случае интересны два обстоятельства. Во-первых, Максим находится в бегах, в назначенный срок он не явился в тюрьму и продолжает скрываться. А во-вторых, уж слишком любопытным и правдивым показалось его повествование.
Впрочем, ознакомившись с материалом, и полиция, и независимый юрист однозначно заявили, что Филиппов сам виноват в том, что с ним произошло. Мы публикуем письмо и комментарии к нему.
”Живу на заброшенном хуторе и питаюсь тем, что оставляют на кладбище”
Уважаемая редакция!
Помогите, пожалуйста, обратиться через вашу газету к президенту и правительству Эстонии.
Мне сейчас почти 37 лет, около 8 лет назад я попробовал амфетамин. Употреблял от случая к случаю, а последние 3 года вообще ни разу.
Как и следовало ожидать, попал в поле зрения полиции. При обыске у меня нашли 3 грамма наркотика (чистого вещества там оказалось меньше 0,1 г). На допросе оперативники и следователь пытались получить от меня показания на человека, который, видимо, был им очень необходим. Почему они решили, что я могу дать им какие-то ценные сведения про него, для меня до сих пор загадка. Все, что нас связывает, — это общий знакомый, который нас познакомил при случайной встрече в городе.
Однако полицейские думали иначе. Не получив от меня информации, следователь мне сказала следующее: ” Не хочешь, чтобы сел он? Сядешь сам. Это я тебе обещаю”.
Был суд. Мне дали 2 года условно. Но следователь свое слово офицера сдержала, правда, немного позднее.
Через какое-то время задержали человека, у которого я покупал наркотики. У него изъяли весы, солидное наличие наркотика, много сим-карт и мобильных телефонов. В своих показаниях он признался в торговле наркотиками. Кроме этого, в показаниях особенно выделил, что я покупал у него амфетамин для перепродажи.
Это послужило поводом для очередной встречи с полицией.
Вечером в квартиру к моей маме пришла следователь и, несмотря на то, что мама ей сообщила, что я здесь не живу, оставила повестку, согласно которой я должен был явиться на следующее утро к 9:00.
У нас с женой и ребенком нет своего жилья, поэтому с ранней весны до поздней осени мы живем на даче. Дачный участок находится в низине, и там не всегда есть связь. Поэтому каждое утро, придя на работу и закончив погрузку окон (я работал установщиком), я звонил маме справиться о здоровье (она у меня инвалид, теперь уже не ходит).
В тот день у нас была установка балкона и внутренней рамы на восьмом этаже. Рамы очень большие. Маме я позвонил около 9:30, узнал о повестке и сразу позвонил следователю с просьбой перенести допрос на вечернее время. Я пытался объяснить, что не могу оставить напарника одного с огромной рамой на улице. В ответ услышал, что у меня есть 10 минут. После этого меня объявят в розыск. Как заверила меня следователь — я свидетель и нужен им ненадолго.
Мы затащили рамы в подъезд, я вызвал такси и поехал в полицию.
Дальше допрос, обыск. В тот день на работу я не успел. Напарник отказался работать со мной. Так я потерял работу, которую ждал 6 месяцев, а отработал всего 2.
Но я потерял не только работу. Я потерял второго ребенка за 1,5 года. После похорон первого ребенка, супруга прошла курс лечения. Медики и мы были уверены, что эта беременность будет удачной. Шел уже восьмой месяц. Но от стресса у супруги открылось кровотечение, начались роды. К сожалению, медики не всесильны. Через несколько часов наша вторая дочь умерла.
Во время обыска у меня нашли несколько пакетиков, в которых 2 с лишним года я растворял амфетамин и использованные шприцы. В мобильном обнаружили несколько смсок, в которых у меня просили помочь купить наркотик. Это отражено в обвинительном акте. Но почему-то нет ни слова о том, что все просьбы я игнорировал или отвечал отказом.
Найти в моей телефонной книге номера нескольких наркоманов, которые уже привлекались к уголовной ответственности, и получить от них нужные показания — дело техники. Достаточно было поставить вопрос так, как когда-то его поставили мне: ”Или он, или ты”.
С показаниями свидетелей я не согласен. Об этом я сказал на суде. Мне пришлось отказаться от упрощенного судопроизводства. Я очень надеялся на очные ставки со свидетелями, ведь наши показания противоречат друг другу. Но этого не произошло. Свидетелей, правда, допросили повторно в присутствии судьи и моего адвоката. Но, как адвокат и предупреждал, оперативники заранее ”поработали” с ними, и их показания практически не изменились.
На основании этих показаний и пакетиков из-под амфетамина, мне предъявили обвинение в приобретении, хранении наркотиков с целью продажи в купных размерах!
Любая торговля подразумевает какой-либо доход, прибыль. У меня, наркобарона, нет ни своей квартиры (супруга стоит в очереди на получение комнаты в общежитии), ни машины, ни даже велосипеда. Из техники телевизор, которому 12 лет, и компьютер Pentium 3, собранный своими руками из деталей, собранных на помойке. Правда, мы им не пользуемся. Нет денег на монитор и оплату интернета. Из средств связи — 2 кнопочных телефона на троих.
На суде мне добавили 3 года и 2 месяца. Учитывая условный срок, мне предстоит провести за решеткой 5 лет и 2 месяца. Я считаю это несправедливым. Почему человек, у которого изъяли много наркотика, направлен на лечение, а не в тюрьму? И сколько длится это лечение, если через пару месяцев я встретил его в городе?
Почему мне не сделали анализ крови на наркотики? Может быть, потому что изначально знали, что результат будет отрицательный? Почему не возбудили уголовное дело на тех, кто по их словам покупал у меня наркотики? Ведь они нарушили закон! Они так же, как и я, участвовали в их незаконном обороте. А учитывая, что они являются наркоманами со стажем, участвуют в обороте не один год. А это уже крупные размеры.
Помните времена тотального дефицита? Тогда все друг другу помогали что-либо купить. В среде наркоманов происходит то же самое. Если у какого-нибудь продавца наркотиков отсутствует товар, то его покупатели обращаются к другим наркоманам. Которые, в свою очередь, обращаются к человеку, у которого покупают обычно для себя и помогают приобрести дозу. Значит, все, кто когда-либо употреблял или употребляет наркотики, являются наркоторговцами.
Так почему против свидетелей не возбудили дело? Ведь решение о возбуждении принимает следователь. Я думаю, что на вопрос: ”Кто будет сидеть? Ты или он?”, — свидетели ответили: ”Он”. Браво, офицер! Вы сдержали слово! И плевать вам на то, что человек когда-то оступился, но исправился, что у него налаживается жизнь. У меня 11 лет непрерывного трудового стажа. Работу потерял из-за сокращения. Но, оставшись без работы, я не пошел воровать, грабить или торговать наркотиками.
Чтобы прокормить нынешнюю семью, хоть как-то помогать матери-инвалиду и двум сыновьям от первого брака, я грузил в мусорные мешки навоз и развозил их по дачам, зарабатывая 30 центов за мешок. Начиная с августа и до начала зимы, я все светлое время суток проводил на болоте, собирая ягоды и грибы на продажу. Зимой чистил крыши магазинов от снега.
В Нарве открываются предприятия на территории промпарка. Осенью я заполнил анкету. 31 марта меня ждут с документами, меня берут на работу!
Это мой последний в жизни шанс получить постоянную работу!
Но я не могу туда пойти. С 6 января я должен находиться в тюрьме. Но я не хочу сидеть только потому, что офицер полиции сдержала слово. Именно поэтому я скрываюсь и уже больше двух месяцев живу на заброшенном хуторе и питаюсь тем, что оставляют на кладбище.
Наказание должно быть жестким, но не жестоким. Наказание дается для того, чтобы человек осознал ошибки, исправился и смог начать новую жизнь. Все это произошло со мной после первого суда. Сейчас у меня семья, мать, которая не может за собой ухаживать, приглашение на постоянную работу.
А что меня ждет после пяти с лишним лет за решеткой? Семья? Сомневаюсь, что меня дождутся. Мама? Она не доживет до моего освобождения. Ее семейный врач откровенно мне говорит, что очень удивлена тем, что она еще жива. И приписывает это только хорошему уходу, потому что с такими диагнозами не живут долго.
За квартиру, в которой живет моя мама, после ее смерти будет платить некому, и она уйдет за долги.
А кто возьмет на работу освободившегося 42-летнего уголовника?
Вот и получается, что через 5 лет на воле появится человек без семьи, без жилья, без работы, с долгами по алиментам и судебным издержкам. Это тупик. И выходов из тупика три: заняться криминалом (за 5 лет в тюрьме связей появится много); стать бомжем и собирать еду по помойкам; или оборвать никому не нужную жизнь. Первые два варианта мне категорически не подходят. Остается третий. Но зачем сидеть 5 лет на шее семьи и государства, если итог заранее известен?
Господин президент!
Очень надеюсь, что вы не оставите мою просьбу без ответа!
Прошу вас заменить мне реальное тюремное заключение на любое другое наказание, не связанное с лишением свободы. Например, браслет. С тем, чтобы я смог 31 марта устроиться на работу, вернуться домой к маме, которая нуждается в моей помощи. Находясь на свободе, я смогу работать, а значит, смогу помогать своей семье и сыновьям, у меня будет возможность оплатить штраф и судебные издержки, назначенные судом. Только вы можете подарить мне вторую жизнь. Обещаю, что если вы дадите мне этот шанс, никогда в жизни у вас не возникнет сомнения в правильности этого решения.
Все мои данные есть в редакции.
С уважением, М.
P.S. Во время обыска у меня изъяли 0,0176 г амфетамина (грязные пакеты).
Юрист: разумнее всего — идти в тюрьму
Елена Ежова, юрист Центра информации по правам человека
Письма о тяжелой судьбе заключенных поступают к нам в Центр информации по правам человека достаточно часто, но это обращение выходит за рамки ”обычного письма”. Безысходность, потерянность и тревога за будущее — вот чем пропитаны строки.
На данный момент у обратившегося очень скудный выбор возможных действий. Разумнее всего в его ситуации — идти в тюрьму и отбыть назначенное ему наказание. Второй возможный, но не рекомендуемый выход, — это продолжать скрываться, однако это опять же приведет его в тюрьму.
Уклонение заключенного от исполнения наказания за виновное деяние, назначенного обращенным к исполнению приговором суда, наказывается денежным взысканием или тюремным заключением на срок до одного года (статья 329 Пенитенциарного кодекса). При злостном уклонении этот срок может быть увеличен. Таким образом, чем дольше человек скрывается, тем дольше он будет сидеть в тюрьме.
В любом случае, исполнение приговора приостанавливается на время, в течение которого лицо уклоняется от отбывания назначенного ему наказания (статья 82 Пенитенциарного кодекса).
Что касается угроз со стороны следователя, то в данный момент уже поздно что-то предпринимать. Принять меры можно было сразу после случившегося, когда следователь угрожал. Можно было обратиться к профессионалу (адвокату или юристу) за помощью. К тому же невозможно доказать, что последующий обыск в его квартире как-то связан с этим конфликтом.
В такой ситуации не поможет ни президент Эстонской Республики, ни другой официальный орган, потому что в отношении этого человека имеется вступившее в силу решение суда. К сожалению, ему придется в любом случае исполнить назначенное судом наказание. Время идет, оттягивать неизбежное, скрываясь по заброшенным хуторам, не имеет смысла. Обратившийся уже объявлен в розыск. Устроиться на работу в этом случае будет также невозможно.
Тюремное наказание — не конец света, имеются конкретные примеры, когда из тюрьмы люди выходят с профессией, часто со знанием дополнительного языка, что непременно поможет в восстановлении социальных связей на свободе. Возможен также пересмотр условий содержания. При определенных условиях заключенный может быть помещен также в тюрьму открытого типа, в которой возможно поддерживать социальные, в том числе трудовые отношения.
Никто, конечно, не гарантирует, что семейные связи сохранятся, это требует особых эмоциональных, физических и материальных усилий, но никто и не препятствует поддержанию отношений с родственниками.
Как говорят, все тайное рано или поздно становится явным. И этот случай, к сожалению, не исключение.
Полиция: он сам согласился с наказанием в суде
Оля Кивистик, пресс-секретарь Идаской префектуры полиции
Полиция может подтвердить, что такое уголовное дело расследовалось в 2013 году, но в письме очень много ложных утверждений. В данном деле Филиппов сам согласился с согласительным производством, то есть он знал и согласился с обвинением (квалификацией и характером преступления) и наказанием.
Хотя Филиппов согласился с наказанием в суде, но на данный момент он скрывается от отбывания наказания. Укрывание от наказания не изменит того, что осужденный совершил преступление, за которое он должен отвечать.
У Филиппова уже был один приговор, по которому ему назначили наказание в виде условного лишения свободы сроком 1 год, 11 месяцев и 27 дней с трехлетним испытательным сроком. Во время испытательного срока он совершил аналогичное преступление. Это показывает, что наказание не помогло Филиппову осознать свои ошибки, измениться и стать законопослушным членом общества.
