Новое эстонско-российское соглашение о сотрудничестве в области образования: что будет с русской школой?

Беда пришла нежданно: 14 июня премьер России Дмитрий Медведев подписал распоряжение о заключении соглашения между правительствами РФ и ЭР о сотрудничестве в области высшего образования. Реакция на это последовать не замедлила, пишет в "МК-Эстонии" обозреватель Айн Тоотс.

Первым забил тревогу руководитель Объединения российских граждан в Эстонии Владимир Лебедев, обеспокоенный тем, что ст. 10 нового соглашения прекращает действие предыдущего соглашения, заключенного 21 октября 1994 года и охватывавшего всю сферу образования.

Интересно, кто-нибудь из читателей знает (помнит) о существовании такого соглашения? Острые дебаты на протяжении многих лет возникали по поводу договора 1991 года об основах межгосударственных отношений (получение гражданства) и соглашения 1994 года о социальных гарантиях военным пенсионерам (военная и гражданская пенсия), но насчет соглашения 1994 года о сотрудничестве в области образования никто даже не заикался.

Что тревожит Лебедева

Особенно тревожит Лебедева судьба ст. 5 этого соглашения, которая дает национальным меньшинствам право на создание своих образовательных учреждений в рамках Закона о культурной автономии, чем русская община так и не сумела воспользоваться ни в довоенной, ни в сегодняшней Эстонии. Также его тревожит ст. 3, обязывающая правительство Эстонии оказывать здешним русским школам такую же «организационную, педагогическую, учебно-методическую и финансовую поддержку», как и эстонским (подробней об этом чуть ниже).

Пару дней спустя Лебедев выступил с идеей компенсировать отмену старого соглашения обращением к типологии школ, разрабатываемой «Россотрудничеством» для концепции «Русская школа за рубежом». Беда лишь в том, что «Россотрудничество» в Эстонию не пускают. Кроме того, не известно, когда появится эта концепция, поручение о разработке которой Дмитрий Медведев (тогда еще президент РФ) подписал 21 января 2011 года.

В середине апреля глава МИД Сергей Лавров сообщил, что работа над ней находится на завершающем этапе, но уточнять продолжительность его, конечно, не стал, ибо глава «Россотрудничества» Константин Косачев в октябре прошлого года уже выражал надежду на ее завершение до конца 2012 года.

Владимир Лебедев сообщил также, что отправил свое обращение в Государственную Думу, администрацию президента РФ и кое-куда еще. То же самое сделало объединение «Русская школа Эстонии», подчеркнув, что отмена соглашения 1994 года затруднит оспаривание в Государственном суде и Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) решения правительства Эстонии не делать исключения для 15 школ при реализации реформы русских гимназий. Без пояснений тут не обойтись.

Как понимать Конституцию

В комментариях к ст. 37 действующей Конституции ЭР говорится, что «согласно Конституции государство не обязано предлагать образование на других языках, кроме эстонского, или содержать учебные заведения национальных меньшинств» (п. 10.1). Все иное – исключения, обусловленные реальным положением дел. Обязательной у нас является основная школа, но сразу перевести на эстонский язык обучения русские основные школы нереально, поэтому здесь переход, видимо, станет происходить на добровольной основе.

В этом смысле Эстония выполняет обязательства, взятые на себя по ст. 3 соглашения 1994 года. Кроме основного, государство предлагает также гимназическое и высшее образование, но на своих условиях. Одно из них таково, что в гимназиях 60% обучения ведется на государственном языке. В п. 10.2 комментариев к ст. 37 Конституции перечисляются обстоятельства, по которым частичный переход русских гимназий на эстонский язык обучения не нарушает прав личности ни на получение образования, ни на сохранение национальной идентичности.

Как видим, стакан давно опрокинут, и спорить в судах о том, был ли он наполовину полон или наполовину пуст – бесмысленно. Лучше подумать, что делать с разлившейся жидкостью, то есть как помочь гимназиям, не осознавшим вовремя неизбежности перехода в крошечной стране на один язык обучения. Ведь спор-то идет о том, на кого ориентироваться: на тех, у кого получается, или на тех, у кого не получается.

И еще один момент. В ст. 37 Конституции говорится и о праве родителей на выбор образования для детей, которое, разумеется, не всеобъемлющее. ЕСПЧ ограничивает это право «религиозными и философскими убеждениями родителей» и уточняет, что к ним не относятся лингвистические предпочтения родителей. Не верится, что юристы, консультирующие противников реформы русских гимназий, не знают всего этого. Или что составители комментариев к Конституции менее грамотные юристы, чем их оппоненты. Значит, тут преследуются какие-то другие цели. Какие?

Кому это выгодно

Хождение по судам затеяно не в надежде на победу, а чтобы оставаться на виду в поле общественного внимания. Правда, делать это становится все трудней, ибо расклад сил начал меняться, поэтому приходится нагнетать атмосферу, включая обвинения в предательстве. На этот раз «предателями» оказались Дмитрий Медведев и министр образования и науки РФ Дмитрий Ливанов, а это уже вторжение на поле внутриполитической борьбы в самой России, где шансов на победу нет.

Ужесточение позиций противников реформы русских гимназий обусловлено сменой приоритетов России в отношении соотечественников. Если раньше там основное внимание уделялось тем, кому плохо жить в Эстонии, то теперь, похоже, ставка начинает делаться на тех, кому хорошо жить в Эстонии. Это находит отражение и в работе здешнего посольства РФ, где тоже завелись «предатели».

Впрочем, разногласия по вопросу об отношении к штатным соотечественникам не новость, а бывший профессор Дипломатической академии МИД РФ Татьяна Полоскова, знакомая с этой темой не понаслышке, даже не скрывает, что кое-где в посольствах России за рубежом соотечественников называют «побирухами», а в мидовских коридорах гуляют прибаутки о надоевших «зоотечественниках».

Эстонская политическая элита воспринимает этот процес с осторожным отпимизмом. Тягомотина в развитии эстонско-российских отношений привычное дело: конвенция об избежании двойного налогообложения была подписана еще 5 ноября 2002 года, но до сих пор не ратифицирована. Неоднозначна и реакция русскоязычной общественности. Те, кто уже почувствовали «ветер перемен» (например, Координационный совет российских соотечественников Эстонии), заняли выжидательную позицию, а кто нет – продолжают махать кулаками.

Так как все-таки быть с русской школой?

Выход есть

Одна из целей проекта концепции «Русская школа за рубежом», упомянутой Владимиром Лебедевым, - «обеспечение конституционного права граждан РФ, проживающих за рубежом, на получение доступного основного общего образования на русском языке».

Русские школы за рубежом делятся на четыре типа:
1) преподавание в соответствии с российскими стандартами (посольские школы и школы «Россотрудничества»);
2) преподавание по интегрированным программам в соответствии с российскими и национальными стандартами (школы с русским языком обучения, созданные при участии РФ, «деятельность таких школ регулируется межгосударственными соглашениями»);
3) национальные школы или классы с преподаванием на русском языке;
4) учреждения дополнительного образования (курсы, воскресные школы и т.п.).

Если говорить о гимназическом цикле, то нашим условиям лучше всего подходит второй тип русских школ за рубежом, для чего достаточно заключить соответствующее соглашение между ЭР и РФ, заинтересованность в чем Эстония неоднократно высказывала на уровне как министра образования, так и президента страны. Не исключено, что соглашение о сотрудничестве в области высшего образования есть прелюдия к заключению такого соглашения. Возможно, не так уж безосновательны и слухи со ссылкой на источник в здешнем российском посольстве, что такое соглашение нереально до подписания новых договоров о границе, которое все же не за горами.

Если таких школ будет две (одна в Таллинне, другая в Нарве), то ясно, что это будут элитные гимназии или лицеи. А значит, появится и надежда, что грамотные выпускники их будут настроены на улучшение отношений между Эстонией и Россией, что явно пойдет на пользу обеим странам.