Руководитель фирмы, переносившей Бронзового солдата: ту панику я надолго запомню
Панику, которая случилась в государственных департаментах пять лет назад, нельзя описать словами, вспоминает руководитель фирмы, переносившей Бронзового солдата на военное кладбище, пишет Eesti Päevaleht.
Таави Ласс, руководитель фирмы Lustrum Teenused, много ли пришлось вам за это время пострадать из-за того, что вы осуществили перенос?
Я до сих пор никак не пострадал. Если люди говорят о проблемах, то я говорю о задачах, и с ними мы справились. Негативных отзывов не было. Прямо в лицо никто ничего плохого не говорил, завидев нас, кулаками никто не махал. Скорее даже, хвалили.
О том, что работу по переносу Бронзового солдата должны будем сделать мы, было давно известно, но процесс откладывался. То, что случились беспорядки, было для государственных мужей неожиданностью. Я вечером смотрел телевизор, и понять не мог, что происходит. Около десяти вечера все еще не было так страшно. Пошел спать, но полчетвертого позвонили. Страшная паника была там, на другом конце провода. Звонивших было двое: со стороны правительственных организаций и со стороны генерального подрядчика.
Что представляла собой эта паника?
Да, такой паники я за всю жизнь еще не слышал. Все кипело. Давай, приезжай и делай, деньги не вопрос. Я сомневался, найду ли машину. Одна машина была в Старом городе под замком, но поскольку мы тогда сносили центр Сакала, то взяли машину оттуда. Этот экскаватор до сих пор у нас работает. Потом понадобился трейлер. За людьми послали автомобили, чтобы они могли подобраться к большой машине.
В свое время говорили, что перенос обошелся в семь миллионов крон. Сколько вы получили?
Мы получили малюсенькую часть, все эти клумбы, и палатки, и охрана стоили денег. Мы и десятой части не получили. Сколько попросил — получил, но слишком не жадничал.
Как работники отнеслись к такой работе?
Все люди отнеслись хорошо, никто не был против. Это было как маленькое чудо, что ни с кем проблем не возникло. У нас все время работали люди, которые владеют эстонским языком. Один водитель раз спросил, не случится ли чего. Моя жена немного боялась. Полпятого утра получили трейлер Сил обороны, на который можно было поставить экскаватор. Но тогда уже никаких волнений не было. Все было очень тихо. На площади Вабадузе, там, где потом было Кафе Лаара, был строй полиции, нас не пропускали, но потом был отдан приказ, и нас пустили.
Большой экскаватор зашел в палатку с точностью до миллиметра, и мы стали работать. Три машины начали его тащить, одна машина меняла там кузова с камнями. Условия были очень стесненные. Все заняло три с половиной часа. Слава богу, что все удалось провести и без предварительной подготовки. Подняли сонных, и стали работать.
Без кощунства не обошлось?
Никакого кощунства не было, все вели себя незлобно и понимающе. Конечно, эти госчиновники вели себя нервно и не всегда трезво. Мне на всю жизнь запомнится эта паника и нервозность. Мы особенно не гнали, но они стали требовать ускорить процесс. Мы занимались известняковой частью, генподрядчик взялся за бронзовую фигуру.
Отпиливали ли у скульптуры голову, как некоторые утверждали?
Нет, ее переместили целиком, я лично был рядом, когда это происходило.
А плитняк рассыпался?
Да, как и обычный плитняк, все рассыпалось.
А эта стена, которая у него сейчас на Военном кладбище, она…?
Это все новое, да. Бронзовая часть старая, точно. Внутри стены был огромный каменный массив. Сейчас, насколько я знаю, стена внутри полая, из фибо-блоков и облицована известняковыми плитами. Внешне — стена такая же, но она больше не такая монументальная, как раньше.
В ходе выполнения такой работы — не возникло ли у вас внутреннего конфликта?
Наоборот. Мы живем в Эстонской Республике, и я, скорее, националист. Когда в таком месте у эстонцев из рук выхватывают эстонский флаг, когда наша собственная полиция это делает, то… У эстонского флага должно быть место на эстонской земле! Но ведь ничего страшного там не было сделано, сегодня все на своих местах. Русским не сделали больно, он теперь в более правильном месте.
Можно ли было сделать все более мягко?
Время "более мягкого" прошло. Когда закончилось советское время, то ведь другие памятники снимали с еще большими трудностями.
Чем теперь занимается Юри Нигул, тогдашний экскаваторщик?
Когда условия здесь стали горькими, он поехать работать в Финляндию, потому что молочных рек и кисельных берегов тут особенно больше не встретишь. Этот Бронзовый солдат был одной из последних хороших работ, уже в августе 2007 года с заказами стало туго. Осталось пять процентов объема работ.
Интервью полностью читайте в Eesti Päevaleht.
