Пиастр-ры! Энер-р-ргия! Р-рефер-р-рендум!
Суть в том, что 350 фунтов — не деньги, что такое десять миллионов — никто толком не понимает, а 21 фунт — это как раз те деньги, которые каждый носит в кошельке. 350 фунтов и 10 миллионов находятся за пределами "точки безразличия". С позиций приведенного закона строительство новой атомной электростанции в Литве находится, безусловно, за пределами "точки безразличия". Сто миллионов или сто миллиардов, литов или евро — для обывателя разницы нет. Особенно, когда и денег нет.
Какая энергетическая система нужна стране?
Эстония, Латвия, Литва, а потом и Польша еще почти три года назад вроде как договорились о совместном проекте новой АЭС. Но именно что "вроде как", потому что межгосударственного соглашения все нет, а есть опять же вроде как соглашение о разделе продукции и исследованиях. Или черновик соглашения. Во всяком случае, то, что принципиального решения нет ни в одной стране, не говоря уже о решении о выделении денег, — это точно. А стоить она будет, по данным бывшего помощника президента Латвии Армандса Гутманиса, 2,5 — 4 миллиарда евро.
Вместе с тем на первом, "торжественном" заседании новой сессии эстонского парламента лидер "зеленых" Марек Страндберг позволил себе реплику: "Мне кажется, что я присутствую на коммерческой презентации АЭС". О набивших оскомину "вызовах" в энергетике говорили все первые лица страны, начиная с президента. Они же — об АЭС. О деньгах они же — ни слова.
В Эстонии в ближайшем будущем откроется рынок электроэнергии. Десятилетний план инвестиций государственной компании Eesti Energia, только для того, чтобы удержаться на плаву, составляет 80 миллиардов крон, почти годовой бюджет страны. Говорить об Eesti Energia, как об игроке на атомном рынке, вообще нелепо до тех пор, пока правительство не рассекретит свою аналитическую записку: какие из пяти крупных госпредприятий останутся в собственности государства, какие будут проданы, и акции каких будут выставлены на биржу.
На прошедшем в Таллинне энергетическом форуме министр экономики и коммуникаций Юхан Партс заявил, что в эстонский энергетический сектор в течение ближайших 10-15 лет необходимо инвестировать 100 миллиардов крон. Как отметил министр, данная сумма учитывает расходы на запланированные изменения, а также на развитие электрических и газовых сетей, причем только в производство электроэнергии необходимо инвестировать 50 миллиардов. Очевидно, что эстонское правительство, так и не сумевшее создать бездефицитный бюджет, никаких денег на АЭС предложить не сможет. Даже больше: "Ясно, что в одиночку государство не справится с таким объемом инвестиций. Частный капитал должен сильнее помогать энергетическому сектору", — подчеркнул Партс.
Государству же, по словам министра, следует реорганизовать данный сектор так, чтобы он стал привлекательнее как для местных, так и для зарубежных инвесторов. Партс при этом подчеркнул, что государство должно ясно и однозначно дать понять, какая энергетическая система нужна стране. Что ж, эстонские министры часто забывают о том, что они — министры. Интересно, какое государство должно ясно и однозначно дать понять профильному министру экономики Партсу, какая энергетическая система нужна стране?
Заклинания об "энергетической безопасности"
Латвийский премьер Айгар Калвитис на Балтийском региональном экономическом форуме еще в июне прошлого года сказал: "Мы по-прежнему твердо придерживаемся позиции о необходимости обеспечения энергетической независимости Прибалтики, и единственный самый короткий путь — строить новый атомный реактор в Литве. Позиции Латвии и Эстонии в этом вопросе одинаковы: мы твердо придерживаемся этого проекта, как очень важного и энергетически, и политически, и являющегося свидетельством единства Прибалтики".
Новая энергетическая политика Латвии предусматривает две амбициозные цели: производить к 2016 году самостоятельно 100 процентов потребляемой внутренним рынком электроэнергии, причем к 2010 году половину электроэнергии получать из восстанавливаемых источников.
Литовцы же в своих разговорах дошли до бесцельного (и, как выяснилось, провалившегося) референдума, хотя для энергетиков он был последним шансом быть услышанными. Так, в обращении Литовского комитета Всемирного энергетического совета энергетики призвали граждан Литвы прийти 12 октября на избирательные участки и проголосовать за продление работы АЭС на технически безопасный срок, до строительства и ввода в эксплуатацию новой АЭС в Литве. "Сегодня уже нет сомнений, что решение прекратить эксплуатацию Игналинской АЭС — это политическое решение, которое противоречит экономической логике", — говорится в обращении. Энергетики выразили сожаление, что, при принятии решения о закрытии, "не было обращено внимание на мнение самого населения". "Литовские и зарубежные компетентные специалисты не раз представляли свои выводы о том, что электростанция безопасная и может работать дальше", — посетовали энергетики. Обращение подписали представители большинства энергетических компаний Литвы, которые входят в состав комитета.
Три года заклинаний об "энергетической безопасности" подвели прибалтов к экономическому кризису и вывеске "Денег нет!". Денег нет на строительство, денег нет на утилизацию ядерных отходов. Янис Берзиньш, заведующий лабораторией государственного агентства управления опасными отходами Латвии, принимавший участие в исследовании по новой атомной станции, считает, что "в отличие от Швеции, хранение отходов под землей в Литве и Латвии геологически невозможно. Поэтому отходы новой АЭС в Игналине, вероятно, будут храниться так же, как сейчас — на поверхности земли недалеко от атомной станции, а долговременное хранилище нужно будет сооружать в рамках программ ЕС". Читай — на деньги ЕС.
Нет ясности и с прибалтийскими "синими воротничками" проекта — компаниями Eesti Energia, Latvenergo и Leo LT. Как уже было сказано, Eesti Energia не знает своей судьбы, а в отношении Leo LT, созданной совсем недавно, — то скандал с членом правления, то вообще депутатский запрос о конституционности ее создания…
Однако самое интересное в истории с интернациональной прибалтийской АЭС — это не нерешительность переговорщиков и не отсутствие денег. Это — вопрос о поставщике реактора. Вопрос, который, возможно, и находится в центре закулисных переговоров.
Дело в том, что никакого "свободного рынка" атомных реакторов в мире нет. И производителей, точнее, стран-производителей, всего пять. Атоммаш и китайцы отметаются по политическим мотивам, хотя и звучали заявления об "открытом конкурсе". Остаются японская Toshiba, американский Westinghouse и французская AREVA. И вот тут-то наступает момент истины для прибалтов: а вы чьих, собственно, господа хорошие, будете?
Если предложить образ, то "старая" Европа поддерживает "проект ЕС", в то время как "молодая" — "проект расширения ЕС". "Логика ЕС" выбирает AREVA, "логика расширения ЕС" — Westinghouse. И совершенно очевидно, что в одном случае не простят одни, а в другом — другие. И этот выбор потрагичнее, чем "Денег нет!", будет…
В беседе с российским публицистом Сергеем Переслегиным я услышал от него такой образ: если в Средние века владение территорией символизировала крепость, в XIX и начале ХХ века — железная дорога, то в наше время владение территорией символизирует АЭС. Отсюда понятна идея эстонского геотехника Майта Метса упрятать АЭС под землю, а то неловко как-то получается…
