Люди содрогнулись от увиденного

В тот вечер, 26 апреля, в местных таллинских новостях прозвучала информация, что у Национальной библиотеки, напротив сквера с памятником Бронзовому солдату, собирается много народа. День был горячий и по-своему тревожный.

Утром правительство в очередной раз обмануло жителей Эстонии, которым раньше было твердо обещано, что до 9 мая памятник на Тынисмяги никто трогать не станет. Однако вместо этого на рассвете 26 апреля сотни полицейских оцепили площадь. Подъехали строители, которые возвели забор. Вскоре монумент был поглощен огромной палаткой, где, якобы, по цивилизованным европейским нормам будет проистекать идентификация останков.

Словом, власть наглядно показала людям, что не намерена с ними считаться. В результате тихий и добропорядочный Таллин враз забурлил. Тут и там собирались группы людей, на дискуссионных сайтах шли горячие дебаты о сложившейся ситуации. К вечеру народ стал стягиваться к Национальной библиотеке, чтобы выразить свой протест.

Мы в редакции решили быть в гуще событий, чтобы собственными глазами увидеть, что творится у спрятанного в палатку Бронзового солдата. Один из нас поехал к месту стихийного протеста. Народу у библиотеки действительно было много, никак не менее тысячи человек. Причем людскую массу составляли отнюдь не только русские, но и эстонцы, англичане, финны. Лица собравшихся были преимущественно интеллигентные, на бузотеров и скандалистов никак не похожие. Только на "передовой" линии перед скоплением полиции кипели страсти. Звучали громкие возгласы, которые подхватывали сотни голосов: "Позор, позор!".

В небе кружил вертолет, прибыло полицейское подкрепление, по экипировке похожее на неких терминаторов, вооруженное уже не резиновыми дубинками, а металлическими прутьями. В боевой позе перед скоплением народа замерла водометная машина. Наконец, после нескольких приказов разойтись, полиция пошла в атаку на безоружных людей.

Вскоре началась подлинная вакханалия. Подобные сцены бывает страшно смотреть даже по телевизору. В натуре все выглядело гораздо более кошмарно. Перепуганные лица людей. Дым, крики, громкие взрывы, сопровождающиеся всплесками огня. Толпу жестоко оттесняли с пятачка перед спрятанным за металлическим забором Бронзовым солдатом. Группа эстонских и зарубежных журналистов, в которой находился и корреспондент "Комсомолки", попыталась выбраться за полицейское оцепление, наивно предполагая, что это позволяет сделать их профессиональный статус. Но "терминаторы" буквально вытолкали представителей прессы на улицу, где в сторону полиции уже летел град камней. Пресса оказалась своеобразным живым щитом между возбужденными подростками и облаченными в бронежилеты и непробиваемые маски полицейскими. Одному из авторов этой статьи каким-то чудом удалось избежать ран и увечий.

На улице же началось невероятное. Разъяренные подростки стали бить и крушить все на своем пути — витрины магазинов, стеклянные стенки автобусных остановок, они переворачивали автомобили, поджигали мусор. Автомобиль "Комсомолки" тоже пострадал от вандалов.

Но утихомирить подростков, к которым с энтузиазмом присоединились представители городского "дна", было просто некому. Полиция стояла в каре на площади Тынисмяги перед Бронзовым солдатом. Город погружался в мутную атмосферу анархии. В эстонском эфире тут же стали характеризовать случившееся как "русский бунт, бессмысленный и беспощадный".

Позже, впрочем, окажется, что среди мародеров и погромщиков было предостаточно эстонцев. Но, тем не менее, черные дни Эстонии, которые берут отсчет 26 апреля, действительно напрямую связаны с "русским вопросом". Этого нет смысла отрицать. Вернее с тем, как этот вопрос в Эстонии решается в течение последних пятнадцати лет.

Анархия — мать порядка

"Нет вандализму!" — листовки с такими призывами держали в руках молодые люди, когда власти огородили забором и оцепили плотными кордонами полиции Бронзового солдата. Но эстонское правительство к этим призывам не прислушались. Вопреки обещаниям премьера Ансипа, что перенос памятника и праха погибших будут произведены достойно и со всеми подобающими воинскими почестями, монумент Бронзового солдата в ночь с 26 на 27 апреля был тайно демонтирован и вывезен в неизвестном направлении. В интересах общественной безопасности, как было сказано в официальном сообщении. О срочном демонтаже монумента не был извещен даже мэр Таллина.

Русская община Эстонии однозначно оценила эти действия как оскорбление. На улицы вышла молодежь, школьники — словом, представители нового поколения, что выросло и сформировалось уже в независимой Эстонии. И начался второй акт драмы. В центре города собрались две толпы: на бульваре Каарли эстонские школьники с государственными флагами, а на площади Свободы — русские подростки, требовавшие отставки премьер-министра Ансипа.

Через некоторое время полицейские попросили эстонских школьников, протестовавших непонятно против чего, уйти, что те дисциплинированно и сделали. Русских никто и не просил разойтись по-хорошему, вероятно, полагая, что бесполезно.

Полицейские шеренги начали потихоньку вытеснять не очень агрессивную толпу с площади. Это действо напоминало театр абсурда. Иногда казалось, что полицейские, особенно "терминаторы" из спецназа, просто красуются перед объективами фото- и видеокамер. Вначале их действия поддавались какому-то логическому осмыслению. Приближаясь к толпе, двое или трое спецназовцев внезапно кидались вперед, выхватывая, по их мнению, наиболее агрессивных.

Игра в догонялки продолжалась довольно долго. Полицейские разгоняли толпу в одном месте, которая через некоторое время собиралась в другом, неподалеку. Эта бессмысленная беготня вскоре всем изрядно надоела. А полицейские в доспехах к тому же порядком устали. Неизвестно, сколько на них навешано всякого спецоборудования, но чувствовалось, что очень много килограммов. Внезапно "терминаторы" уехали, может быть, поужинать, а заодно и передохнуть.

Вечерело. Возбужденной молодежи заметно прибавилось. Полицейские обозначали присутствие, зачем-то перегородив несколько улиц. Примерно на полчаса центр Таллина был предоставлен в полное распоряжение подростков. Началась полная анархия. Было заметно даже невооруженным глазом, что в ряды протестующих влились, что называется, крутые уличные пацаны.

Ни для кого не является секретом (и лучше всего это известно таллинской полиции) что столица Эстонии буквально наводнена мелкими криминальными элементами. В центре Таллина даже висят специальные таблички, предупреждающие иностранцев, что у них могут вырвать из рук сумки или вытащить из карманов личные ценности. В городе много наркоманов, которые для получения денег на очередную дозу изо дня в день занимаются воровством в магазинах и у прохожих.

Для этой публики уличные беспорядки стали поистине долгожданным подарком судьбы. Они били витрины дорогих магазинов, таких как бутики Армани или Hugo Boss, заведения, торгующие электроникой, антикварные лавки. Полиция пыталась воспрепятствовать мародерству. Но силы ее были распылены. И тогда за дело вновь взялись "терминаторы" из спецназа. Они с остервенением стали хватать всех подряд — и явных мародеров, и простых прохожих. Один из задержанных позже нам рассказывал, что его повалили на землю, скрутив за спиной руки, когда тот, благополучно оправившись, вышел из уличного туалета.

Анархия, в которую погрузился город, действительно была отвратительна. Стражи закона в этот момент стали демонстрировать совершенно необоснованную и бессмысленную жестокость. "Терминатор" мог подойти к спокойно стоящему человеку, схватить его за шиворот и со всей силы хрястнуть о землю или об асфальт. Очень часто они сбивали с ног тех, кто никуда не собирался убегать. Например, репортера одного из эстонских телеканалов. Представители прессы уносили ноги от полицейских вместе с толпой, поскольку в сумерках уже не оставалось никакой надежды на то, что журналистское удостоверение тебя защитит.

Но еще более отвратительным оказалось то, что по завершению беспорядков власти фактически поставили знак равенства между защитниками Бронзового солдата и мародерами. Эта простая, циничная, но в пропагандистском плане всеобъясняющая концепция оказалась очень удобной, чтобы обвинить во всем случившемся русских. И хотя полицейская хроника свидетельствовала, что среди мародеров много эстонцев, правые националисты официально объявили, что "среди русских выросло поколение волчат, которых эстонцы наивно и доверчиво кормили и принимали за своих".

Вот так, ни больше ни меньше!

По методам СМЕРШа

Информационное пространство Эстонии в эти дни отдавало духом тоталитаризма. В прессу просачивалась преимущественно односторонняя информация, рассказывающая о том, как власти и полиция героически борются с вандалами, защищая эстонский народ от посягательств затаившегося внутреннего врага. Периодически отключались дискуссионные каналы в Интернете. Не было сведений о том, где и в каких условиях содержатся сотни задержанных людей. А если такая информация просачивалась из России, она тут же объявлялась ложью и инсинуациями.

Министр иностранных дел Эстонии Урмас Паэт договорился до того, что, якобы, "мародеры сами же были и жертвами". Спрашивается, чьими? Вот версия Паэта: "Для многих из них единственным источником информации была часть русскоязычных СМИ, которые, к сожалению, в течение долгого времени неадекватно отражали ситуацию в Эстонии и способствовали провокациям".

А из мест временного заключения в это время раздавались настоящие стоны. Похватав и арестовав кучу непричастных к беспорядкам людей, полицейские власти вынуждены были их через какое-то время выпускать. От того, что рассказывали "возвращенцы", становилось просто жутко.

Один из грузовых терминалов порта, по их словам, превратился в фильтрационный концлагерь, куда по методам печально известного СМЕРШа свозили всех, кто по той или иной причине оказался в "прифронтовой" зоне. Людей со связанными руками заставляли сидеть на корточках. Если кто-то вставал или просился в туалет, человека избивали ногами или резиновыми дубинками. Среди обитателей каземата были не только русские, но и эстонцы, иностранцы. Функции охранников исполняли не только полицейские, но и люди в штатском. Особой, садистской жестокостью отличались несколько наголо стриженных молодчиков. На вопросы, не нацисты ли они, те с надменной гордостью отвечали, что да, нацисты.

Вместе с подобными рассказами к нам в редакцию северо-европейской "Комсомолки" стали поступать настойчивые просьбы читателей проверить информацию о полицейском произволе и издевательствах над задержанными. Как водится в таких случаях, мы позвонили в полицию, сказав, что хотим своими глазами оценить условия содержания "бунтарей". Но получили категорический отказ в предоставлении любой информации как о личностях задержанных, так и о местах их содержания или предъявленных обвинениях. Задали встречный вопрос: на основание каких юридических норм арестовывают людей? Ответ был лаконичным: "Все делается по согласованию с прокуратурой".

Словом, полиция не пожелала ознакомить прессу с реальной картиной содержания под стражей безвинных людей. Мы не случайно подчеркиваем это слово — безвинные. Когда накал страстей улегся, и пришла пора подводить итоги полицейской операции, оказалось, что более чем из тысячи задержанных под следствие попало лишь около полусотни человек. Остальных выпустили.

В воздухе запахло диктатурой

Неоправданно жестокое использование силы, ограничение прав личности, ложь и подтасовка фактов в пропагандистских целях — как все это можно оценить? Неужели в государственной политике Эстонии наметился резкий крен в эту опасную — с точки зрения классической демократии — сторону? Задержания производились не только на бурлящих улицах, но и на дому, как это случилось с активистами движения "Ночной дозор". А таллинского школьника Марка Сирыка спецслужбы вообще арестовали по дороге в школу на государственный экзамен по обществоведению, чтобы начать следствие по обвинению в организации общественных беспорядков. Люди при этом буквально исчезали, никакой информации о месте их заключения не сообщалось даже родственникам.

Кадры о жестокостях полиции, хватавших на улицах кого попало, стали достоянием миллионов людей. Их показывали и эстонские телеканалы. Но все эти действия, как ни странно, были горячо одобрены властями. Правовая комиссия парламента, не проведя хотя бы формального расследования трагических событий, вмиг признала действия силовых структур правомерными. А канцлер права, побывав в печально известном терминале D порта, где содержались задержанные, по официальному сообщению, "не нашел ничего, что требовало быстрого реагирования и порицания". И это при том, что кадры из застенков, где сотни людей со связанными руками сидели на коленках, а полиция усмиряла их дубинками, были показано в программе "Репортер" популярного эстонского телеканала "Kanal 2".

Цена, которую заплатило общество за удовлетворение амбиций премьера Ансипа, оказалась слишком высокой. Куда дальше пойдет Эстония? Этот вопрос сегодня задают себе многие люди. Президентский дворец и здание парламента огорожены бетонными блоками и колючей проволокой. Накануне Первомая, который в Эстонии является выходным днем, приказом полицейского префекта в столице были запрещены общественные собрания. Действует правило — больше трех не собираться. И это Таллин, который всегда гордился своей толерантностью и духом свободомыслия.

По сути дела Эстония сегодня стоит перед выбором пути. Один из них — это путь признания ошибок, совершенных властью, коренной пересмотр национальной политики и последующее трудное примирение двух общин. Другая возможная из дорог — усиление репрессивных механизмов государства, отказ от политики интеграции, усиление пропагандистского аппарата, интенсивный поиск внутренних врагов. Но ведь это путь к диктатуре.

Большинство людей в Эстонии надеются, что общество все же выберет первый вариант развития. Никому не хочется жить в расколотой стране, каковой Эстония оказалась после недавних трагических событий. Весь вопрос, сумеют ли извлечь уроки из случившегося политики? Хватит ли им ума, совести и великодушия, чтобы вернуть людей в спокойную и благополучную жизнь демократического общества?

Будем ждать ответов на эти вопросы от самой жизни.

Поделиться
Комментарии