…Привет, Дружище! Да, Полковник из того времени, но мне он очень нравится. Мы были очень дружны, многие песни написаны на моих глазах и прослушаны еще в зародыше. Есть даже одна, посвященная мне. К сожалению, Полковника вот уже три года нет с нами. Царствие ему небесное. Я мало слушаю русскую музыку. В основном это Макаревич, Чиж, Сукачев, Скляр, Богушевская. Ну может забыл кого. Нравится спокойная музыка, типа французского шансона, по стилю. Новые проекты Сукачева такие. У Макаревича, наряду с "Машиной" есть новый проект — джазовый. Очень интересно и красиво. Альбом Шевчука, который я тебе прислал, единственный слушабельный. Все остальное — политика, аж тошно. Говорят, что у него крышачек сдвинулся. Я же дружу с Чижом, поэтому информация из первых рук…
***
Темень, семь градусов тепла, дождь-спрэй. Обычная здесь зима. Если верить навигатору, от Солсбри до дома, нашей линейкой, километров сто. Можно, включив метроном дворников, громко и внимательно прослушть то, что ты прислал. Спасибо друг за бандерольку с музыкой. Поверь мне, слушать только их ВВС, нашему человеку скучно. Нет у них зарубежной эстрады, а так порой хочется, чтобы — "Ла ша тами кантааааре…"
Поставлю еще раз, чтобы понять, кто такие — Billy`s band и их "Парижские сезоны". Да. CD и флешки, хоть в ликер макай, не имеют запаха. А помнишь, как когда-то бобины с пленкой пахли, как с дисков бережно пыль сдували?
Вчера прослушал Макаревича с его ОКТ, потом "Избранное" Мазаева. Пожалуй, уберу их куда … не заглядываю. Мне не легло. Если в хитах "Машины" голос Андрея звенел, то сейчас его гнусавый "джас-рафинад" только раздражает. Счастливые те, кто вовремя уходят. А Мазаев, когда поет, а не кричит — караоке. Чудовищно — пютифуууууул. Не ему Синатру перепевать.
Ладно, извини. С тобой мы всегда честно.
Юрий Шевчук "Прекрасная любовь". Нет слов. Великолепно! В самом деле — замечательный альбом. "Капитан Колесников". Давно такого со мной не было, чтобы от песни горло перехватывало.
Но удивил ты меня по пояс сборником Стаса Намина "Обратно в СССР". Комсомольский рок. Очень напоминает песнопения в бабтистской церкви. И слова такие подходящие — "Мы желаем счастья вааам…"
Перескакивая с песни на песню, вдруг поймал себя на том, что вспомнил Ленинград. Что это? Прислушался. "Леетний вечер, леееетний вечер…" Эти слова не известной мне группы пела мне моя первая девушка. Мы лежали с ней на панцирной кровати в общаге. Я целовал ее острую грудь, а она, задыхаясь, нашептывала — "Лееетний вечер, лееетний вечер…"
Вот! Вот она разгадка, почему ты прислал мне Намина. Конечно. Пришло наше время настальгировать. Только вот жили мы с тобой в разных городах, хоть и в одном СССР. Какие такие хиты звучали по радио в закрытом тогда Горьком? Городе, где тогда неизвестно кого больше было, диссидентов или шпионов. В Таллинне безнаказанно смотрели финское ТВ, и были свои, кто копировал ТУ музыку. Rock hotel, Apelsin, мощная Silvi Vrait. Не знал я тогда твоего тезку. Но оба мы любили Pink Floyd, Queen, ELO …
Разный он был — СССР. Теперь даже дерьмо службы в СА помнится светлей. И тот аул. всеми забытый, где председатель был подобен баю, где дети не купались в пруду и не любили солдат. Ты ведь помнишь Сонию, девушку в голубом ситцевом платье, единственную, без золотых зубов. Это ты ее назвал — чистая душа с грязными пятками. Я интересовался, разговаривал с ней, и за это меня чуть было не приговорили к женитьбе. Ее тетушка спросила, а согласен ли я принять мусульманство. Там рождались, женились и убивали по своим законам. На здании сельсовета висело выцветшее, морковного цвета знамя. Точно такие же, только ярче, висели в Горьком. И у нас, на праздники, когда эстонцы без всякого принуждения вывешивали их на свои дома.
Помнишь. Как тогда, в восемьдесят первом, в Туркменском крае ходили за "выпить". Слепленные из глины жилища на улице Ленина. Как лупили через штакетник колхозники лопатами по костлявым спинам коров, ворующих с крыш солому. Мы спустились в прохладу полуподвального сельпо. За прилавком из неструганных досок стояла продавщица. Огромная, с ослепительной улыбкой. За ней на полках ряды трехлитровых банок с березовым соком. Магнитофон "Романтик 303" и их, их музыка. До этого я думал, что вся эта народная песня для торжественных концертов в Москве, для певческого праздника. А они слушали совсем другую музыку и любили индийское кино.
Мы попросили бутылку "Слезы Мичурина" и сто граммов конфет "Каракумы". Женщина, или как их называют "девушка" удивленно повела бровью и предложила вместо конфет взять еще бутылку. Мы отказались. Мы были гурманы. Потом сидели, поджав ноги. Пряжкой армейского ремня содрали с бутылки лимонадную пробку и поставили в норку тушканчика. Над нами, высоко в небе , безучастно висел орел. Конфеты таяли превращаясь в кашицу. А мы говорили о любви и больше, о музыке. У нас была одна музыка. Без границ.
Спасибо тебе друг за бандероль — спасибо. вернул ты меня хоть нанедого в тот СССР. Такой везде разный и куда обратно уже нет пути.
Королева шлет привет. Обнимаю.
Я.
PS: НГ будем праздновать по-домашнему, в Лондоне.
