Надо ли Эстонской Республике идти на уступки Эстонской Республике?

"Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей врагу не отдадим!" — эту строку из популярной некогда песни невольно вспоминаешь, когда читаешь разглагольствования наших политиков, можно ли уступать России в том-то и том-то.

Весь вопрос в том, что считать своей землей? Если Комаровку, то это одно, если Нарву — это совсем другое. Все наше государство пока в значительной степени движется вперед задом. Во всяком случае, голова его точно повернута в прошлое и упорно не желает замечать перемены, произошедшие в мире за почти уже век. Ни чем иным нельзя объяснить печально знаменитую преамбулу к закону о ратификации пограничного договора с Россией. Уже даже Латвия нашла в себе силы повернуть голову хоть вполоборота вперед, а Эстония упорно демонстрирует миру затылочную часть, не желая "идти на уступки России".

Нежелание это распространяется не только на договор о границе, но и на решение проблемы безгражданства, на судьбу Бронзового солдата и на многое другое. Продиктовано оно, без сомнения (точнее, сомнения в этом не допускаются), исключительно интересами Эстонского государства.

Спору нет, большой медведь на Востоке порой ведет себя, как слон в посудной лавке, и когда начинает выступать в защиту чего-то происходящего у нас, то хочется, чтобы он как можно скорее занялся своими проблемами. А наша болонка от медвежьего рева свирепеет, начинает претендовать на то, что она — волкодав, и пытается вцепиться в ляжку косматого, забывая о том, чем это чревато для нее самой.

В отличие от большинства населения Эстонии, которое — как показал опрос общественного мнения — считает, что на уступки России идти надо, я считаю, что делать этого нельзя ни в коем случае. Правда, при этом у нас несколько разные представления о том, что такое уступки.

Раз уж начали с Комаровки, то и вернемся к ней. Пятнадцать лет эстонские власти прилагали немыслимые усилия, чтобы выдавить из Эстонии неэстонское население. Возврат отошедших по Тартускому мирному договору с нелегитимной (по признанию самих правителей Эстонии) советской властью в России территорий Занаровье и Причудье (б. Печерский уезд) означало бы, что демографический состав населения Эстонии еще больше перекосит в нежелательную для наших национал-патриотов сторону. Учитывая степень экономического развития Псковщины, да и окраин Ленинградской области, большого барыша от обретенных дополнительных территорий тоже ждать не приходится, а инвестиции на их развитие до среднего эстонского уровня потребуются "агромадные". Так в чьих интересах оставить эти земли под юрисдикцией России? Правильно! И я бы на месте российских властей стал бы просто навязывать их Эстонии. Следовательно, говорить об уступке России в данном случае не приходится. Скорее об уступке со стороны России. А еще точнее — уступке здравому смыслу.

Теперь возьмем другой вопрос: безгражданство. На самом деле эта проблема включает не только серопаспортников, но и сотни тысяч людей, практически насильно вытолкнутых в российское гражданство. Эти, с красными паспортами, особенно опасны — потенциальная пятая колонна. А кто ее создал? Нет, конечно, у всех на памяти яровые и лысенки с их непримиримой ненавистью к независимой Эстонии и жаждой сохранения советской империи. Но где те яровые и лысенки? Их маниакальная любовь к СССР — это теперь проблема России и Приднестровья. Подавляющее большинство тех, кто патологически не мог принять суверенное Эстонское государство, последовало за своими лидерами. Однако отторжение сотен тысяч людей от Эстонского государства не могло не сказаться на их настроениях, причем отнюдь не в пользу этого государства. Следовательно, формированием "пятой колонны" целенаправленно занималась сама Эстонская Республика. Вспомним, на начальном этапе воссоздания государства свыше 90 процентов неэстонцев считали, что надо учить и осваивать эстонский язык. И только драконовским ужесточением Закона о языке и Законом о гражданстве удалось отбить у них эту охоту. Кому понравится быть парией? Уж эстонцы должны были осознать это на своем многовековом историческом опыте! Должны были понимать, какую реакцию это может вызвать. Но это делалось, а значит, делалось сознательно. А отсюда логически вывод: ликвидация этой статусно опасной части населения должна быть в интересах Эстонского государства. Особенно сейчас, когда из-за нехватки рабочей силы Эстонии уже реально грозит необходимость ее импорта. С точки зрения власти (так должно быть, если у власти не полные идиоты), лучше все-таки свои, уже притершиеся к местным условиям и культуре русские, чем турки или эфиопы. Не потому, что они турки или эфиопы, а потому, что их адаптация к местным условиям потребует огромной затраты сил и средств, а еще и потому, что массовая иммиграция в редкозаселенную по европейским меркам Эстонию может действительно привести к тому, что преамбула Конституции Эстонской Республики окажется пшиком. Следовательно, включение всего населения в качестве полноценных и равноправных участников в жизнь государства, привлечение его на свою сторону — это уступка исключительно самому Эстонскому государству.

И, наконец, проблема Бронзового солдата — это проблема социальной стабильности Эстонского государства, вопрос его приверженности ценностям Европейского союза, к которому это государство имеет некоторое отношение. Наша газета уже писала о том, что просто нелепо рассматривать памятник погибшим в борьбе с нацизмом, фигуру скорбящего о своих боевых товарищах воина как символ оккупации. Еще нигде в мире не ставились монументы скорбящим оккупантам. Они всегда были торжествующими. Эстонская Республика хочет быть уважаемым членом Европейского союза, хочет, если верить предвыборным лозунгам всех ее политических сил, экономического успеха и процветания, что в условиях социальной нестабильности, в условиях обостряющейся конфронтации на национальной почве просто немыслимо. Следовательно, кому уступит Эстония, если оставит памятник в покое? Правильно, собственным интересам.

А из-за того, что где-то слышится чей-то не очень музыкальный рев, не надо в ущерб собственным интересам кусать ревущего за пятку.