Солнце заливало багрянцем всё. Если бы можно было остановить время, то этим мгновением можно было бы наполняться вечно.
К кромке воды подошёл худой, ссутулившийся человек. Тяжёлая походка, опущенная голова, безвольно-висевшие руки. Никто в нём не смог бы узнать жизнерадостного балагура, который становился душой любой компании при первом появлении в ней. Осторожно ступая по мокрому песку, он подошёл к самой воде, присел и коснулся рукой набегавшую волну.
"Как хорошо быть морем!" — С приходом этой мысли внутреннее напряжение слегка поколебалось.
Человек поднял голову и окинул взглядом берег. В одну сторону тянулась пустая набережная, вдоль которой проходила дорога с редкими машинами, а с другой стороны — средневековый город наполнялся вечерними, вполне современными, огнями. Ещё отчётливо видны были красные черепичные крыши, шпили городских построек и луковки православных храмов.
Солнце, неумолимо спешившее к встрече с морем, притянуло вновь взгляд человека, словно хотело успеть что-то сказать, что-то передать. Он встал, держа в руке плоский камешек, и запустил его по водной глади в сторону солнца.
Камешек, находясь ещё в руке, как-будто подсмотрел, подчувствовал плохое душевное состояние человека, и, чтобы как-то это состояние исправить, долго и весело скакал по воде, прежде чем радостно окунуться в море. Человек улыбнулся этому молчаливому состраданию природы, слегка расправил плечи и присел, вновь коснувшись моря рукой.
"Как хорошо быть таким добрым, ласковым и спокойным, — опять подумалось человеку. — Когда ты сильный и могучий, тебе не обязательно выставлять это напоказ. Ты можешь просто разлиться на фоне заката и с глубоким почтением принимать гостей: будь то человек, будь то солнце, будь то кем-то брошенный камешек."
"А я люблю быть таким, — услышал в ответ человек, — я не люблю обратное, не люблю штормить, ураганить, не люб…"
Человек одёрнул руку и речь прервалась. Зато мысли поскакали, как кадры немого кино, чтобы через некоторое время замедлить бег. Сомнений не было никаких.
"Что это? Я — сумасшедший? Если я кому-то расскажу, что слышал море!? Я пополню, в тот час, ряды людей "не от мира сего"" А от какого? С какой бы стороны жизнь и судьба не подводили бы меня к мысли, что я "не от мира сего", я соглашался, вынужден был, но вот от которого я мира, так ни разу и не получал ответа."
Человек смотрел на солнце не закрывая глаз, будто от него ждал ответа. Диск коснулся воды и стал медленно погружаться.
"Раз этот пышуший жаром шар не превратил воду в пар, значит он погружается не в воду, а за рубежом, где воды нет; значит существует рубеж, где воды нет. А куда она там девается? Вверх не поднимается, значит падает вниз. А-а! Значит там вдали на горизонте огромный водопад. И солнце поэтому прячется в яме водопада…"
Человек вновь коснулся тёплой набегающей волны, и тут же услышал:
"Существует только то, что существует, а что не существует, того нет. Раз есть у тебя в голове, значит оно есть"
Человек не стал одёргивать руку, но дискомфорт нереальности ощущался.
"Раз я существую в твоём сознании, значит я существую и в мире. И я счастлив. А если я существую и в твоей жизни, значит я счастлив вдвойне?" — осторожно обратился человек к морю.
"Счастье — это чувственная, но относительная категория, — послышалось в ответ. — Счастье не возможно познать, его нужно прочувствовать. В тоже время оно и относительно. Один счастлив, когда у него на столе стоит свежее пиво и отбивная из свинины; другой — когда ему тоскливо. Но понимает это он не в момент тоски, а когда та проходит, тогда человек и осознаёт, что был счастлив. В том и относительность счастья, что его каждый принимает по-своему. Ты вот существуешь — от того и счастлив, тебе тоскливо — ты счастлив вдвойне."
"Да, милое море, да… Ты в тысячный раз право. Ты было право, когда не пускало Одиссея к любимой жене и сыну, ты было право, когда проверяло шхуны Колумба и его команду на прочность, когда те следовали к берегам Вест-Итндии. Ты было право, когда показало ничтожество возомнившего себе человека, потопив Титаник…"
Возникла пауза, только сейчас человек заметил, что солнца на небе нет. Слева город всё ярче возгорал электричеством, а по морю впереди проходили пасажирские суда, в сгущающихся сумерках они походили на новогодние ёлки, двигавшиеся с разными скоростями то вправо, то влево.
Человек поднялся, развернулся спиной к морю и пошёл, расправив плечи и подняв голову. Он вышел на стоянку машин и сел в такси.
"Я сюда ещё вернусь!" — сказал человек и понёсся в свою жизнь, к своим проблемам.
