(отрывок)

Читатель, я приступил к написанию романа "Ливонский корень". Роман дается нелегко. Он не является хронологическим и не претендует на историческую точность или объективное освещение событий. Однако, я хотел бы представить, читатель, Вам первую главу это скромного труда.


Глава I

Стоял жаркий июль 1316 года от Рождества Христова. Ливония, покрытая ночной мглой, мирно спала. Дремали леса, реки, луга, поля, поселения, замки. Ночное небо, усыпвнное звездами, придавало природе особое очарование и своеобразный шарм. Все мирно отдыхало от суеты и дневного света.

Все ли?

Нет…

По тракту, окруженному с одной стороны болотами, а с другой — хвойным лесом, ехали двое всадников. По внешнему виду можно было без труда угадать в них знатных людей. Кони монотонно стучали копытами, всадники переговаривались и, очевидно из осторожности, время от времени оглядывались. Их волнение было вполне обоснованно — вся Ливония знала, что на дорогах между Пайде и Вильянди следует быть особенно бдительным. Дело в том, что уже в течение десяти месяцев здесь безнаказанно орудовала огромная бандитская шайка бывших храмовников, предводительствуемая экс- тамплиером Робером де Жафро, который каким-то непонятным образом оказался в Ливонии. Ходили слухи, что он, будучи в крайне хороших отношениях с приближенными Папы, узнал о готовящемся уничтожении Ордена тамплиеров и предпочел заранее скрыться со своими приближенными. Очевидно, что он решил уйти на задворки Европы, чтобы не попасть под горячую руку Климента V.

Но вернемся к всадникам.

Первый всадник был для своего времени достаточно высоким человеком, был широк в плечах, имел лицо молодого человека с усами. Его пепельно-черные волосы развевались на ветру. На груди располагался черный крест — символ Тевтонского ордена, а на левом боку висел увесистый меч. Ехал он на вороном коне.

Его спутник был ростом поменьше и в плечах поуже. Он носил бороду, на груди красовался черный крест, аналогичный кресту первого всадника. На левом боку рыцаря в красных ножнах висел меч, но более короткий и узкий, чем у первого. Первый всадник обратился к своему спутнику.

 — Брат Герхард, так ты намерен уехать из северной Ливонии?

 — Да, -скромно ответил Герхард, — Брат Адольф, Вы же знаете, что я расчитываю на перевод под Ригу.

 — И Вас даже не останавливает перспектива получения почетного поста комтура Ливонского Ордена?

 — Нет, — молвил Герхард, прислушиваясь к звукам ночи и настороженно оглядываясь. — Местный климат очень плохо влияет на мои раны. Я полагаю, что больше принесу пользы Ордену в Риге.

 — Брат Герхард, — сказал доблестный рыцарь Адольф, — мне кажется, что Вы отказываетесь от прекрасной возможности встать на путь борьбы за Великое Комтурство. Поверьте мне, старому опытному рыцарю, помимо служения Господу следует думать и о усилении собственных позиций здесь,в нашем мире. — Он немного помолчал и добавил: К утру нам следует прибыть в Вильянди; не следует заставлять ждать магистра Ливонского Ордена.

В этот момент лошадь рыцаря Герхарда настороженно и опасливо стала метаться из стороны в сторону.

 — Глупая скотина! -воскликнул Герхард. -Правильно говорил брат Ганс, что Люцифер — злобный конь.

Тем временем рыцарь Адольф, обнажив меч, стал указывать на темневшие вдоль тракта кусты. Герхард присмотрелся в указанном направлении и увидел как оттуда стали выползать тени. Они зловеще приближались. Вот у одной фигуры в руках блеснул клинок.

 — А! — вскричал Адольф. — Клянусь Фомой Аквинским у этих разбойников есть клинки из дамасской стали! Брат Герхард, смелее, вперед, ныне мы сможем совершить угодное Господу деяние, очистив наше грешную землю от нескольких лесных разбойников!

В ночной темени просвистела летящая стрела.

Адольф оглянулся и увидел Герхарда, который со стоном вывалился из седла. Стрела вошла ему прямо в сердце.

 — Он погиб доблестно и без мучений, — подумал Адольф и направил коня на на кучку теней.

Вот всадник влетел в центр маленького отряда и принялся неистово размахивать мечом. Но он не успел никого ранить. Где-то пропела тетива арбалета или лука, и очередная стрела нашла свою жертву.

Взмахнув руками, славный рыцарь Адольф опрокинулся на круп коня, и тот умчал его дальше по дороге.

Тем временем победители стали осматривать тело Герхарда.

 — Славный, видать, был рыцарь, — сказал самый рослый из разбойников. — Да будет этому шевалье добрая память.

 — Еще чего, — заявил лысоватый человек в белом плаще и потертой заляпанной синей куртке. — Он принадлежит к Ливонскому Ордену, сюзереном которого является Тевтонский Орден. Вся эта камарилья вместе с госпитальерами являются служителями Папы и наверняка вместе с ним копали под наших достойный товарищей.

Со всех сторон раздавались одобрительные крики.

 — Одна банда!

 — Они продали нас Ватикану!

 — Смерть иудам, предавшим братьев-христиан!

Из-за дерева вышел молодой блондин. На его лице была задорная улыбка.

 — Ха, — сказал он, — теперь я свалил еще пару знатных особ. Но это все не то. Когда-то старый лучник Жак рассказывал мне, как он в 1291 году от Рождества Христова с боем уходил из Акры, последнего оплота христиан в Леванте. Там он сражался бок о бок с госпитальерами. Говорил, что вся пристань была красная. Последние двадцать рыцарей геройски погибли, сдерживая натиск тысяч неприятельских воинов. Вот в том-то бою грамотный Жак и настрелял шестнадцать сарацин. А это… так-разминка.

 — Молчать! — взревел наголо побритый разбойник в синей куртке. — Больше ни слова о госпитальерах! Они наши враги. Они с Ватиканом!

 — Ладно, — буркнул человек с суровым лицом в белом плаще с выцветшим красным крестом. — Тебе ли говорить о тамплиерах! Ты никогда не принадлежал к рядам рыцарей, а всегда был простым лучником. Это ныне, — тут он вздохнул и сделал паузу, — мы вынуждены быть все вместе. Все кто спаслись, все кто как-то связан с Орденом, теперь плывут в одной лодке. До чего мы дошли — стали разбойниками с большой дороги!

Рыцари-разбойники начали готовить ночлег, предварительно разделив скудную добычу. Развели костер, привязали коней и стали с интересом ожидать вечерней "проповеди" своего предводителя — Робера де Жафро.

Робер долго стоял около своей лошади, о чем-то думая. Ветер развевал его черные кудрявые волосы. Орлиный нос, украшавший его лик, был устремлен в сторону леса, воинственные голубые глаза метали молнии. Потертый белый плащ придавал ему значительность, правда, Робер был коротышкой.

Наконец, подумав, он подошел к небольшому отряду и начал свое выступление:

 — Братья по оружию, мы уже совершили немало подвигов на земле Ливонии. Несколько десятков представителей Ливонского Ордена пали под ударами наших славных мечей и острых стрел. Они получили по заслугам, мы мстим за гибель наших братьев по Ордену. Пускай наши мечи будут в крови до тех пор, пока не рухнет замертво последний папский приспешник. Никогда мы, наследники тамплиерства, не забудем пятницу, 13 октября 1307 года!

Де Жафро вскинул руки, потрясая кулаками и продолжил:

 — Помните, что тогда сотворили Папа Римский и Филипп Красивый — король французский?! Они изничтожили Орден, схватили его лидеров, а затем сожгли их на кострах.

Де Жафро сделал паузу.

 — Они хотели заполучить наши богатства, наши сокровища! Ради своих корыстных целей наши враги пошли за подлейшие и нижайшие шаги! Мы же-тут он пывысил голос до предела и весь затрясся, а глаза налились кровью-ответим им восстанием простолюдинства в Ливонии! Пускай огонь восстания и неповиновения церкви и светской власти охватит владения Ливонского ордена, территории подвластные датскому королю, да падут, пронзенные мечом возмездия, Тартуское и Сааре-Ляэноское епископства!

Нет смысла полностью приводить горячую речь Робера де Жафро. Он говорил порядка часа и все его высказывания и замечания были полны решимости и недовольства судьбой его Ордена.

Поделиться
Комментарии