Какие беды грозят утопии
Новые же договоры невозможно заключить, пока государство не отдаст землю в собственность волости. Вот и пребывают два десятка кооперативов уже полгода в правовой дыре. Вроде не может быть, чтобы в 2008 году нашей эры человек пользовался государственной землей, не являясь ее владельцем или арендатором, однако, именно такая ситуация и сложилась. Члены товариществ выращивают на этих клочках земли овощи и цветочки, но никому не платят арендную плату, не говоря уже о земельном налоге.
Таким образом, у нас в Эстонии, всего в двухстах метрах от Маарду существует настоящий остров мечты, эдакая Утопия Томаса Мора во плоти: своего рода коммунизм, когда ни за что не надо платить.
Жизнь в правовой дыре
Самая большая проблема, однако, заключается в том, что люди не уверены в завтрашнем дне. Чиновники, конечно, обещают, что будут ходатайствовать о передаче кооперативной земли в собственность волости и затем заключать новые договоры аренды с жителями товариществ. Из-за изменений в законе волость не может больше сдавать в аренду государственную землю. Члены товариществ знают, что ходатайство — это долгий процесс, который займет до полутора лет. И ни один предсказатель не может сейчас предугадать, что решит правительство.
Отдельный навязший в зубах вопрос — это деньги налогоплательщиков: пропадет арендная плата пары десятков кооперативов за полтора года, миллионы крон. Это арендная плата за тот период, пока ситуация не прояснилась.
Я разглядываю карту, которую держит в руках председатель товарищества Kallavere Fjord Мильда Лемкова, и вижу границы 24 товариществ. В товариществе Лемковой 40 хозяйств. То есть судьба этого района касается примерно тысячи преимущественно русских людей. Они — потомки работников Таллиннского порта и других крупных учреждений, для которых и были созданы эти садовые кооперативы.
Лемкова говорит, что люди в кооперативе обязательные и действительно интересовались, могут ли они заплатить хотя бы земельный налог. Волостные чиновники ответили, что для этого нет юридического основания. "Много лет назад нам обещали, что землю можно будет выкупить, — говорит Лемкова. — Многие именно поэтому остались тут, построили дома, поставили заборы". На обещания повелись и некоторые люди, которые обзавелись хозяйствами в товариществе в последние несколько лет.
Скорее, жилой район, чем садовое товарищество
Когда мы въезжаем в кооператив, которым руководит Лемкова, то видим вдоль дороги добротные новые дома, которые никак нельзя назвать садовыми домиками. Садоводческий сезон в самом разгаре, и на многих участках работают люди. Как в любом товариществе, каждый ухаживает за своим участком согласно толщине кошелька. Есть и пестрые цветочные сады, и заросшие сорняками участки.
На обратном пути я разговорился о будущем товариществ со случайным прохожим. Пенсионер смог только пожать плечами и отправить меня за информацией к "начальству" в правительство волости Йыэляхтме. Руководитель земельного отдела волости Юло Лаанеметс спокоен, как удав. Говорит, что договоры временного использования земли действительно прекращены. Волость планирует заключить с дачниками новые долговременные договоры, но для этого сначала нужно, чтобы земля перешла из государственной собственности в волостную. "Не берусь сказать, сколько времени на это потребуется. Год-полтора, наверно, — рассуждает Лаанеметс. — В августе-сентябре документы должны дойти до правительства, остальное зависит от того, что предпримет правительство и как будет решен вопрос".
Другое дело, что члены товариществ так напуганы планируемыми поблизости гранитными разработками, что многие из них готовы оставить насиженное место. Люди опасаются, что из-за планируемого сооружения подземного туннеля для добычи гранита начнутся проблемы с питьевой водой. Еще боятся, что позднее подземные туннели начнут использовать как хранилище ядерных отходов.
Звездный час горного инженера
Скажем откровенно, если бы этот крестовый поход против гранитных разработок вел не Ханс Винкман, жизнь фирмы, планирующей добывать в Маарду гранит, была бы намного проще. А Винкман — опытный горный инженер с 30-летним опытом. По телефону он прочитал "ДД" настоящий доклад на тему "Об опасности гранитных разработок для грунтовых вод".
Винкман утверждает, что в регионе многократно были случаи самопроизвольного возгорания обнаженного диктионемового сланца, который может загореться при соприкосновении с воздухом (см. СПРАВКУ 2). Винкман утверждает, что из-за одного случая такого самовозгорания, который запечатлен на пленке, в начале 1980-х было приостановлено строительство фосфоритной шахты. Фильм был отправлен московскому начальству, которое сочло строительство новой шахты слишком опасным.
На поверхности осталось много следов возгорания тяжелых металлов и радиоактивных соединений. Если же начнут добывать гранит, эти вещества могут попасть в питьевую воду. "Ни для кого не секрет, что добыча гранита в Маарду планировалась уже в 1981-1982 годах, но тогда от идеи отказались. В тот раз пробурили 36 шахт глубиной 200 метров. Шахты эти проходят через все слои грунтовых вод, что очень опасно", — говорит Винкман. Иными словами, дождь "вмывает" вредные вещества все глубже в почву, откуда они попадают в питьевую воду. Если построят шахту, ситуация только ухудшится.
"Основная опасность заключается в том, что гранитный массив перестанет быть монолитным и в нем возникнут трещины", — объясняет Винкман. Питьевую воду в данном регионе добывают с глубины 70-90 м, но из-за трещин в граните вода может уйти ниже. Кроме того, уверяет Винкман, гранит, добываемый ближе к поверхности земли, обходится в два-три раза дешевле гранита из глубокой шахты. По его утверждению, мы недостаточно богатая страна, чтобы строить такое "метро".
Винкман также является источником информации о том, что гранитные шахты планируется использовать в качестве хранилища радиоактивных отходов, свозимых со всей Европы, но своих информаторов он не выдает. Добавляет лишь, что источник это надежный и авторитетный.
Сийтам: разговоры о захоронении ядерных отходов — это бред
Открытие шахты станет настоящей битвой титанов. Одним из руководителей будущей Маардуской гранитной шахты является академик и геолог Анто Раукас.
"Ну как может шахта, расположенная на глубине 200 метров, принести хоть какой-то вред окружающей среде?! — возмущается академик. — Если следовать такой логике, то вообще ничего нигде строить нельзя, а стране следует залечь на дно. Для того чтобы построить объезд в Мяо, мы гранитную крошку везем из Финляндии и Швеции. Где логика? Ни одна волость не хочет на своей территории иметь большие строения".
Академик также опровергает мнение, что шахты якобы нанесут вред грунтовым водам, и говорит, что есть технология, с помощью которой воду можно защитить. Раукас утверждает, что никто не планирует устраивать в шахте захоронение радиоактивных веществ. Атомную электростанцию там тоже никто не собирается строить — по той простой причине, что атомная электростанция понадобится стране раньше, чем будет исчерпан потенциал шахты.
Акционер и член правления Маардуской гранитной шахты Пеэп Сийтам не сдерживает своих эмоций, когда слышит о захоронении отходов ядерного производства: "Также вероятно, что на этом месте будет построена взлетно-посадочная полоса для НЛО или филиал NASA. Эти страхи высосаны из пальца, это такой бред, что я даже комментировать его не хочу". Сийтам считает подобные идеи вредительскими и не намерен вести диалог с их авторами.
Но не попали ли жители садовых товариществ в информационный вакуум? Особенно если учесть, что они далеки от эстонских средств массовой информации, а в других о шахте ничего не сообщают. Сийтам утверждает, что запущена программа выяснения влияния добычи гранита в регионе на окружающую среду. А когда будут проведены все исследования, появится смысл сообщить о ситуации местным жителям, потому что только тогда станет известно, какое влияние окажет строительство шахты на окружающую среду. "Что касается товариществ Каллавере, то разработки на них никак не повлияют, — утверждает Сийтам. — Что же касается тех… (Сийтам долго ищет слово. — Прим. В.Л.) садоводов, которые самовольно захватили землю вдоль Петербургского шоссе, то на месте их "сельхозугодий" будет проходить вывоз материала из шахты вдоль старого карьера".
Справка 1
В строительстве шахты по добыче гранита заинтересована фирма OÜ Maardu Graniitkaevandus. Бизнесменов интересует слой гранита толщиной 65 м, залегающий на глубине от 165 до 225 м. Это беспрецедентный проект, так как сланцевые шахты, например, достигают в глубину не более 70 м. Гранит можно использовать для производства строительных блоков, гальки и пр.
Справка 2
Как влияет диктионемовый сланец на нашу питьевую воду?
В составе коварной окаменелости, называемой диктионемовым сланцем, содержится минерал под названием пирит. При соприкосновении с воздухом и водой этот минерал вступает с ними в моментальную реакцию. Пока диктионемовый сланец находится на глубине, ничего не происходит, так как на глубине отсутствует воздух. Если окаменелость лежит в витрине музея, то тоже ничего не происходит, так как там нет воды. Однако если в ходе раскопок мы поднимаем диктионемовый сланец на поверхность, происходит моментальная химическая реакция, протекающая с образованием кислоты.
Возьмем маардуские карьеры. Пусть примером нам послужит площадь около 10 кв.км, что составляет приблизительно одну четырехтысячную территории Эстонии. Необходимо учитывать, что вся вода, текущая в почве на этом участке, будет загрязнена сульфатами — солями серной кислоты. Также в ходе окисления диктионемового сланца освободятся многие тяжелые металлы: как известно, на этом участке наблюдается высокая концентрация урана, молибдена и др. Объем осадков, выпадающих за год в Эстонии, составляет около 400-500 литров на каждый квадратный метр почвы. Остается лишь высчитать, сколько и чего попадет в наши грунтовые воды. Геологи с этим справляются великолепно.
Результаты расчетов могут быть довольно пугающими. Стоит ли бежать в магазин и закупать воду в канистрах?
К счастью, пока все не настолько плохо, так как Эстонии повезло, что в почве залегает наш национальный камень — известняк, который защищает от вредного воздействия тяжелых металлов. Второй плюс заключается в том, что наши грунтовые воды многослойны и разделены водоупорными слоями почвы. Благодаря этому даже в регионах, где высоко залегающие грунтовые воды испорчены в ходе разработок, мы можем добыть чистую воду из нижних слоев. Нам очень повезло по сравнению с Польшей и Румынией, где в таких же условиях существуют большие проблемы с экологией из-за отсутствия таких окаменелостей.
Источник: сайт Тартуского университета, интервью с заместителем директора Института технологии Тартуского университета Эриком Пуура.
