Для тех, кто знает, — пустяк, для тех, кто не знает, — истина. Начнем с того, что памятник на Тынисмяги установлен не просто в центре города, а на месте старинного церковного кладбища. Памятник этот не является символом освобождения или оккупации Эстонии. Российские дипломаты в порыве чувств иногда зовут его "нашим Алешей", намекая на Алешу из Трептов парка в Берлине. Так вот, нашего Алешу зовут Велло Раянгу и он из семьи обэстонившихся шведов.

Бронзовый солдат стоит, сняв каску и склонив голову. Его взгляд не пугает прохожих эстонцев свирепой гордостью советского оккупанта. А, знаете, почему? Потому, что памятник этот — надгробный и должен был быть установлен рядом с братской могилой, в которой похоронены (внимание, госпожа Юферева!) тринадцать известных (!) советских военнослужащих, погибших при освобождении Таллинна от нацистской оккупации. Где же могила, спросите вы? Видели липы вдоль троллейбусной остановки? Так вот, эти липы корнями своими вросли в братскую могилу, часть которой сегодня покрыта тротуаром. И случилось это не пятьдесят лет назад, а еще на нашей с вами памяти в 1994-1995 годах. До осени 1994 года еще можно было видеть надгробия с именами военнослужащих, а весной 1995 года вырыли ямы под молодые деревца.


Первый шедевр соцреализма

Госпоже Юферевой позволительно не знать, что авторы монумента — архитектор и скульптор — эстонцы, отмеченные Сталинской премией. Ей позволительно не знать и того, что этот памятник считается первым шедевром социалистического реализма в эстонском искусстве. Чтобы правильно оценить монумент на Тынисмяги, достаточно сравнить его, например, с каменными солдатскими головами в монументальном стиле ольмеков на Хийумаа или с кошмарным, в полном смысле этого слова, оккупационным железобетоном в Техумарди. Тоже, конечно, эстонский соцреализм, но уже постмодерновый — издевательский. Таких, как "наш Алеша", он же Велло — искренних, скорбных и реалистичных в бывшем Советском Союзе по пальцам одной руки можно пересчитать. Оккупационную идеологию в надгробный памятник на Тынисмяги вложили не те, кто приходит к нему два раза в год — в мае и сентябре, а те, кто определяет эстонскую политику.

Госпоже Юферевой позволительно не знать, что заказчиком памятника на Тынисмяги был Таллиннский горисполком, объявивший уже весной 1945 года специальный конкурс. Но мы-то знаем, что конкурсная комиссия отвергла все помпезные (если хотите, оккупационные) проекты, сделав выбор в пользу того, что мы имеем сегодня. А господам пикетчикам будет полезно принять во внимание, что в сентябре 1944 года в назидание коллаборационистам братскую могилу могли устроить и на Ратушной площади, и перед театром "Эстония", и даже на Тоомпеа, но выбрали старинное церковное кладбище. Выбрали, помня о том, что это не территория вражеского государства, а территория союзной республики.

Кстати, господа ниспровергатели тоталитарных символов, вы же знаете, что нельзя совать пальцы в электрическую розетку — током дернет обязательно.


Истина тоталитарна

Истина или то, что за нее принимают, всегда тоталитарна. Истина не допускает плюрализма мнений. Кстати, именно отсюда проистекает нелюбовь, так называемых, демократов к христианству. Им не нравится, что Православная Церковь устроена так, как она устроена. Ложь — универсальна: сегодня можно лгать так, завтра — иначе, послезавтра вообще можно вернуться к первоначальному варианту вранья, а после послезавтра можно большинством голосов любую ложь объявить истиной. Если истина — это основа соборности, во главе которой стоит Бог, то ложь — это глубинная основа демократии.

Парадокс заключается в том, что народ, исповедующий истину, не просто склонен к тоталитаризму, а является его носителем. Другое дело, что ему преподносят в качестве истины — национал-социализм, коммунизм, либерализм, демократию, шовинизм благосостояния или Христа. Фокус заключается в том, что народ любую идеологическую схему, поданную ему в качестве истины в последней инстанции, немедленно превращает в тоталитаризм. Можно так и эдак крутить детали, но в результате всегда получается автомат Калашникова: хотим, как лучше, а получается, как всегда.

В слиянии Isamaaliit и Rec Publica нет ничего неожиданного и, тем более, противоестественного (противоестественным было их разделение). Это реальная политическая сила, объявившая свою, не побоюсь этого слова, партийную ложь истиной в последней инстанции. В этом тоже нет ничего удивительного: европейский шовинизм благосостояния давно ждал прививки неонационализма. Именно по этой причине эстонские инициативы с героизацией Waffen SS, восхвалением генерала Феликса Штайнера и выходцев из половины стран Европейского союза, служивших под его командованием, пришлись в союзе весьма к месту.


Принцип lego

Isamaaliit предлагает перенести надгробный памятник вместе с возможным захоронением советских военнослужащих с Тынисмяги на кладбище. Уже одно то, что перемещение памятника увязано с братской могилой, заслуживает внимательного отношения к инициативе Isamaaliit. Другое дело, что это вполне разумное предложение могло бы быть высказано в более корректной, щадящей чувства едва ли не половины горожан форме. Беда в том, что когда эстонские политики затевают борьбу с тоталитаризмом, то делают это тоталитарными методами.

Итак, у нас есть предложение перенести памятник с Тынисмяги на кладбище. Что нам делать, как реагировать на "провокацию"? Каковы возможные варианты?

Если братской могилы нет, то власти вправе распорядиться первым шедевром эстонского социалистического реализма по своему усмотрению — сломать, поместить в музей оккупации, перенести, куда им заблагорассудится. Повлияет ли это как-то на чувства тех, кто считает 9 мая священным днем календаря? Да, неприятный осадок, конечно же, останется, но зато внимание будет перенесено на воинское кладбище, на более чем скромный памятник неизвестному солдату. Конечно, гулянку на кладбище уже не устроишь, но для панихиды по жертвам Великой Отечественной войны, погибшим на фронтах, скончавшимся в госпиталях или в тылу от непосильного труда, более подходящего места и не найти. Если собраться с силами, то можно рядом с могилой неизвестного солдата соорудить часовню.

Если на Тынисмяги братская могила есть, то ее сегодняшнее расположение под газоном и мостовой оскорбительно для праха освободителей города, унизительно для всех нас ныне в нем живущих и позорно для городских властей Таллинна. Если могила есть, то ее надо найти, провести эксгумацию останков, опровергнуть слухи о расстрелянных дезертирах и бешеных собаках. Те, кто сегодня не могут себе представить другого места для "нашего Алеши", должны понять, что радикальным образом изменилась городская инфраструктура. Логика жизни подсказывает, что братской могиле место не под городской мостовой, а на кладбище. Туда же можно перенести и надгробный памятник. Тогда "наш Алеша", лишившийся оккупационной идеологической нагрузки, больше не будет стыдливо смотреть себе под ноги, а склонит свою голову перед могилой товарищей по оружию.

Вот такое получается lego: детали соединяются и так и эдак. Однако предлагать нам пересмотреть свое отношение к бронзовому солдату на Тынисмяги надо с предложения восстановить братскую могилу. Могила — первична, памятник — вторичен. Без могилы "наш Алеша" смысла не имеет. Без могилы это бронзовый эстонский истукан, в который можно вложить любое идеологическое содержание. Для одних он — оккупант, для других — освободитель. Если бы господа из Isamaaliit потрудились соблюсти приличия и выразить желание из партийной кассы оплатить поиски могилы, эксгумацию, перенос памятника и торжественные похороны, то уверен, что их предложение нашло бы куда более широкое понимание.


Почетная миссия

Сразу же после 9 мая пришло известие о том, что четверо представителей эстонского народа объявили о создании Эстонского национального движения, почетной миссией которого станет удаление советского памятника с Тынисмяги. Юри Лийм, Тийт Мадиссон, Айн Саар и Ааво Савич сделали совместное заявление, в котором говорится:

"Мы обещаем, что к следующей годовщине Эстонской Республики памятника, символизирующего советскую оккупацию, на Тынисмяги больше не будет".

Речь идет уже о феврале 2007 года. Лет десять назад мне довелось публично высказать мысль о том, что насыщение чувства мести — это как шаманский танец у костра, который невозможно прекратить, не выполнив всех предусмотренных ритуалом движений и жестов. Несанкционированный обществом снос надгробного памятника на Тынисмяги вполне может стать тем самым — последним — ритуальным жестом, после которого процесс консолидации русскоязычного населения Эстонии будет нарастать лавинообразно. Этот процесс будет уже невозможно контролировать через дискредитировавшие себя "русские партии", ни, тем более, через декоративные русские фракции в эстонских партиях.

Господа активисты Эстонского национального движения! Должен вас предупредить, что розетка, в которую вы пытаетесь сунуть свои пальцы, подключена к высокому напряжению. Дернет так, что мало не покажется. Однако если ваша цель состоит именно в том, чтобы покрепче дернуло, то я порекомендовал бы вам поскорее перейти от слов и громких заявлений к делу, т.е., к бульдозеру.


Принцип симметричности

Борьба с тоталитаризмом, если, конечно, это не борьба с русскими в Эстонии, должна носить симметричный характер, иначе получится, как всегда. Если надгробный памятник в центре Таллинна оскорбляет национальные чувства эстонцев, то эсэсовский мемориал в Синимяэ оскорбляет их не в меньшей степени. Полагаю, что "мадам Сижу" еще не до конца изжила генетическую память о том, что пороли ее на конюшне остзейские бароны, что именно Германия в 1918 и 1941 годах наотрез отказывалась признать независимость Эстонии. Хотите убрать бронзового солдата с Тынисмяги, убирайте эсэсовский мемориал в Синимяэ!

А если не хотите убирать, то давайте придадим этому мемориалу новый смысл. В 1944 году Советская армия, освобождавшая Советскую Эстонию, столкнулась с хорошо организованным сопротивлением немецких войск. В Синимяэ Советская армия с большим трудом проломила немецкую оборону, костяк которой составляли подразделения Waffen SS, сформированные из эстонцев в том числе. Если исходить из идеи примирения, то в Синимяэ следует создать общий мемориал для тех, кто оборонялся, и для тех, кто наступал. Когда памятники одного тоталитарного режима будут соседствовать с памятниками другого тоталитарного режима, восторжествует никому не нужная, но столь желанная справедливость.

Восторжествовавшая справедливость удовлетворит и примирит национальные чувства эстонцев и русских. Будем вместе носить цветочки к одним и тем же священным камням по одним и тем же датам календаря, но скорбеть о разном. В юбилейные годы можно устраивать театрализованные исторические реконструкции специально для туристов из стран Европейского союза. Например, взятие горки Пыргуагу (Адская яма!) гренадерами Петра I в ходе Северной войны или героическая оборона горки Пыргуагу карательным батальоном Narva и батальоном Fellin от наступающих частей 8-й армии в июле 1944-го. Будет весело.

Поделиться
Комментарии