Французские мотивы: снова бунт в стране "беспечных парижан"
Чего теперь хотят французы?
Вернее, чего они не хотят? Неужели почти 3,5 млн человек (около 5% населения страны) вышли на улицы, парализовав аэропорты, городской транспорт, энергетику и т.д. (что наносит уже который месяц подряд экономический урон до 400 млн евро в день), только из-за повышения возраста выхода на пенсию с 60 до 62 лет? Журнал "Эксперт" (№43 за ноябрь 2010) разъяснил, что главная проблема охватившего страну социального пожара связана со значительным понижением возможностей получить полноценную пенсию. Чтобы сохранить ее размеры на сегодняшнем уровне, потребуется рабочий стаж длиной в сорок один с половиной год.
Для этого большинству французов придется работать до 67 лет. Но и это всего лишь арифметика протеста. Идеологическая его составляющая намного шире: под шум разговоров о кризисе капитал пытается в принципе ликвидировать нынешнюю европейскую пенсионную систему, завоеванную в упорных классовых битвах ХХ века. Крупный бизнес считает, что после Второй мировой войны оказался искажен основополагающий принцип государственной пенсионной системы, возникшей для обеспечения возможностей предоставить несчастным пожилым людям, не скопившим на старость, средства для доживания без "холода и голода", а совсем не для того, чтобы пенсионеры заполняли туристические автобусы, пользовались пансионами "рабочего рая" на Канарах и шастали бесплатно по художественным музеям. Настроения эти не сейчас возникли. Двадцать лет назад в составе группы участников крупной международной конференции мне повезло попасть в один из замков под Парижем. Молодая хозяйка и продавала билеты, и экскурсию вела "само радушие". Но стоило кому-то поинтересоваться: "Имеют ли пенсионеры скидку на оплату билетов?" — фея превратилась в фурию: "Пока нет, но скоро нас заставят не только бесплатно их водить по замку, а также бесплатно кормить с ложечки. Что делать? Социализм наступает, господа."
Министры французского правительства объясняют, что при нынешней пенсионной системе дефицит бюджета растет, как снежный ком. А "Союз французских промышленников и предпринимателей" пугает, что если поднимутся налоги на бизнес, он просто уйдет из страны. Требует снизить размеры пенсий и мелкая буржуазия, которая видит в повышении пенсионного порога опасность снижения числа рабочих мест для молодежи. В общем, крупный, средний и мелкий капитал един в требовании уменьшить размер пенсий с нынешних 65-70% от уровня допенсионной зарплаты до 40% (как максимум).
По ком звонит колокол?
Он звонит по людям труда всех европейских стран, включая наших сограждан, живущих от зарплаты до зарплаты. Во Франции сейчас решается вопрос: по какой дороге Европа выйдет из кризиса?
Первый путь — это путь существенного урезания социальных программ, что позволит снизить налоги, и это даст возможность повысить конкурентоспособность бизнеса и его инновационный потенциал, что в дальнейшем увеличит число рабочих мест, после чего игра начнется уже "с центра поля". Такой предлагается проект шоковой терапии для Европы.
Второй путь предлагают европейские левые. Это повышение внутреннего спроса за счет радикального поднятия благосостояния малообеспеченных слоев населения и развития импортозамещения. За счет чего? Левые силы всех стран "старой Европы" имеют одинаковый ответ: за счет радикального роста налогов на финансовые доходы (от игры на биржах ценных бумаг и валютных биржах, от банковских вкладов, от дивидендов), а также налогообложения потребления выше среднего уровня при одновременном снижении налогообложения на бизнес в реальном секторе экономики.
Принцип прост, как очищенное яйцо. Его сформулировало руководство французских социалистов: "Облагать налогами не работу, а капитал".
Похожие требования звучат и в Германии, где нарастает напор социального шторма. Правда, там капитал пытается направить общественное возмущение в старое доброе русло ксенофобии. Но попытки эти робкие, а общество поляризуется с каждым днем, на французский манер — левую и правую его составляющие.
Для нас, "новых европейцев", не безразлично, чья там возьмет. Хотя мы пока еще только "болельщики", по разному переживающие успех или провалы тех, кто выходит сегодня на площади Парижа.
