Федерика ди Альто Адидже, маркиза с грустною судьбой. Пьеса в монологах. Продолжение
Друзья мои, примите поздравленья,
Осталось ждать совсем-совсем немного,
Отриньте все ненужные сомненья,
Напомню вам о миссии высокой.
Здесь собрано Тосканское дворянство,
Сейчас они пьяны и не опасны,
Но если кто-то вдруг на помощь гаркнет.
Убейте, ибо их грехи ужасны.
Пусть каждый вспомнит разорённый Трент,
Жён и детей, пылающие нивы,
Пусть каждый жизнь за жизнь возьмет в обмен.
За родовые отомстя могилы.
Дворяне Трента одобрительно зашумели, и потянулись за кинжалами, которые стража любезно согласилась им оставить, а пьяные Тосканцы бессмысленно улыбались и вливали в себя вино кубок за кубком. Тут с места встал Пьетро ди Альберто, которого в его наряде Трентского вельможи узнать можно было с большим трудом.
ди Альберто
Сеньоры Трента, нам не нужно лишней крови,
В несчастьях наших виноват один,
Тот, что сейчас ушёл, насупив брови,
Луччано Ланца здешний властелин.
Весь этот цвет Тосканского дворянства,
В одном из залов замка запереть,
И мира для, для блага государства,
Придётся до рассвета постеречь.
Гвардейцы нам препятствовать не будут,
Но и самим не задевать их честь,
Надеюсь я, что уже завтра утром,
С Флоренции собьём гoрдыню-спесь.
В покои двинулись лишь пятеро охраны,
Плюс герцог, он за трёх в бою сойдёт.
Эй ди Козимо, там ведь наши дамы,
Бери людей и двинулись вперёд.
Массимо ди Козимо Инганнаморте поднялся из-за стола и сделал знак рукой ещё пяти — шести молодым дворянам, и все вместе они покинули зал, где уже не звучали заздравные речи, а пьяные Флорентийские дворяне начали туго соображать, что находятся в плену.
Опочивальня герцогини Тосканской, Лукреция помогает герцогине раздеться, расчёсывает ей волосы и разговаривает о событиях, которые вот-вот случатся.
Лукреция, дрожа и тараторя.
Скажи мне, Федерика,
Где Пьетро и Массимо,
Успеют ли примчаться,
Мне ждать невыносимо,
Здесь все меня тревожит
И всё кругом чужое,
Когда ЕГО низложат,
От счастья зарыдаю.
Тебе ещё страшнее,
Остаться с глазу на глаз,
Держись и будь смелее,
Хотя бы на показ.
Кинжал на всякий случай,
Толедской твёрдой стали,
Сказали самый лучший,
Гвардейцы передали.
Федерика
Не тараторь, подружка, как сорока,
Меня уже ничто не напугает,
Я не умру, Лукреция, до срока,
Пока предателя не покараю.
Но я надеюсь и люблю Массимо,
О, он придёт за мною скоро очень,
Огонь любви горит неугасимо,
Случится всё уже сегодня ночью.
В спальню Федерики входит герцог, вальяжной походкой, в парчовом халате до пят и острым кинжалом разрезает апельсин, слегка морщится и отправляет в рот большой кусок плода прямо со шкурой.
Герцог обращается к Лукреции
Подите и согрейте нам постель,
Мужская нынче предстоит работа,
И через сорок с хвостиком недель,
Сын явится на свет, моя порода.
Обращаясь в Федерике
Хотите апельсин, такая редкость,
Купцы их из Китая к нам везут,
А мой садовник уже пять деревьев
Плодоносить заставил прямо тут.
В моём саду редчайшие растенья,
Из всех краёв, где люди торг ведут,
И многие, скажу вам без сомненья,
Приносят пользу, коль приложен труд.
Ну не хотите, значит, как хотите,
Я за другим к вам, собственно, зашёл,
Теперь вы герцогиня, так спешите,
Явите благодарность за престол.
Нас с вами ложе ждёт с тех самых пор,
Когда с покойным Альто Адидже решили,
Что земли через брак объединим,
Как жаль, что он давно лежит в могиле.
Федерика
Я вас почти не знаю, мой сеньор,
Но только мне доподлинно известно,
Что с Трентом вы попрали договор,
Алкали земли вы, а вовсе не невесту.
Герцог
Вас обманули, столько лет прошло,
Наветы, измышления, интриги,
Здесь многие мечтают об одном,
Чтоб поскорей пришла моя погибель.
От вас мне нужен сын, всё остальное вздор,
А так вы мне почти неинтересны,
Давайте мы продолжим разговор,
В удобном для интимной страсти месте.
Федерика
Я о предательстве и о бесчестье вашем,
Не слухам, но лишь фактам доверяю,
О том, что вы причина всех несчастий,
Я от оставшихся в живых вассалов знаю.
К тому же, ваш племянник ди Альберто,
Которого меня искать послали,
Открыл о вас, сеньор, такую скверну,
Что лучше б я в неведенье осталась.
Ну и последнее, что я хочу сказать,
Я не отдамся вам и не рожу ребёнка,
Всю жизнь другого мужем буду звать,
А вам в постель пускай положат волка.
Герцог нахмурив брови
О, дьявол!!! Что за дерзкая девчонка,
Но отступать мне некуда теперь,
Я объяснюсь, ведь вашей головёнке,
Ещё неведомо, что рядом ходит смерть.
Я обвенчался с вами, недотрога,
И тем прибавил к своим землям куш,
Леса и горы, нивы и дороги,
Без счёта также и плебейских душ.
Во всей Италии я самый богатейший,
Со мной сравниться может только Крёз,
Венецианский Дож мой друг почтенный,
Союзный договор на днях мне преподнёс.
Вы не нужны мне, la commedia finito,
Вы отыграли в этой жизни свою роль,
Я прикажу, и в нужный срок родится,
Наследник мой. Я Бог здесь и король!
Обставлю так, как будто вы при родах,
В полночный мир в мученьях отошли,
Ну, а до этого окружены заботой,
Вы девять месяцев побудете вдали.
В любом из самых дальних горных замков,
Где суета двора не будет вам мешать,
"Растить во чреве будущего Ланца"
Хотите смерти? Вам самой решать.
Федерика, высоко подняв голову и с ненавистью смотря на герцога,
С убийцей матери моей и моего отца,
В постель не лягу ни за что на свете,
Я не могла бежать из под венца,
Лишь для того, чтоб враг за всё ответил.
Вы знать хотели, кто поможет мне,
Свершить, что небеса предначертали,
Кто рыцарь тот на гордом скакуне,
Способный сироте плечо подставить.
Он благороден, знатен и умён,
А имя честное, ему дороже жизни,
Любовью пылкою мой милый окрылён,
Не зависти не знает, ни корысти.
Герцог
Уж не племянник ли, негодный ди Альберто?
Его пригрел на собственной груди,
Он мнит себя, наверное, бессмертным,
Но мой клинок мальчишку остудит.
Его отец был мне кузеном кровным,
И пошатнуть имел возможность трон,
Для блага герцогства и для своей короны,
Я им пожертвовать судьбой был обречён.
В одном бою плечом к плечу мы дрались,
А лучник мой в засаде поджидал,
С маркизом ди Бриенца мы расстались,
И в лоб его я сам поцеловал.
Федерика
Я о другом достойном дворянине
Вам говорю, ни капли не таясь,
Спасти меня от вашей тирании,
Спешит пречистой деве помолясь.
А ди Альберто с ним, и самый главный,
Он в Тренте всем вернул желанье жить,
И мой народ в веках его прославит,
Он смог надежду в людях пробудить.
Ещё не смолкнет мой призыв к отмщенью,
Они придут, неся Тосканцам смерть,
А ваши пятеро, готовы ль к нападенью,
О, не для них затеплится рассвет.
Лукреция подслушивает разговор Федерики с герцогом в смежной спальне.
Какая смелая подруга у меня,
Её решимости боюсь и восхищаюсь,
Кто герцога посмеет обвинять,
Тот с жизнью непременно распрощается.
Как трудно ждать, когда уж близок срок,
Когда пробьет последний миг тирана,
И в мире будет править лишь добро,
И зарубцуются в душе народа раны.
Я слышу крик, она зовёт на помощь,
Скорей, скорей я ей нужна сейчас,
Уже давно часы пробили полночь,
Скорей спаси, мой милый Пьетро, нас.
В комнате Федерики, после того, как она ясно указала герцогу, что не желает с ним вступать в супружеские отношения и дала понять, что будет отмщена, Лучано Ланца просто взбесился и крикнул своих пятерых миньонов (mignon fr. крошка, милашка . Миньоны при дворе выполняли роль среднюю между советниками, стражниками и членами свиты. В зависимости от прихотей покровителя они также могли быть его любовниками. Из-за этого в последующие века слово "миньон" прочно ассоциировалось с нетрадиционной сексуальной ориентацией и продажностью), которые стремглав влетели в опочивальню герцогини.
Герцог
Сеньоры, кто желает поразвлечься?
Вам до рассвета я её дарю,
И силы грубой можно не стеречься,
А я на это просто посмотрю.
Федерика
Вы не посмеете,
Герцог
Увы, madame, посмею.
Федерика
Я закричу и помощь призову.
Герцог
Ваш голос здесь значенья не имеет,
Я как-нибудь позор переживу.
Обращаясь к дворянам из своей свиты
Ну, что стоите, раздевайте даму,
Нам в оргиях встречаться не впервой,
И пусть она ломает свою драму,
Боюсь не хватит нам её одной…
Федерика
На помощь, люди! Люди, помогите!
Спасите от бесчестия меня!
О, Бога ради, герцог, прекратите!!!
Какая же вы мерзкая свинья!!!
Лукреция хватает в руки тяжёлый канделябр и вбегает в спальню герцогини, картина которую она застает, ужасна: шестеро полуголых мужчин во главе с герцогом срывают одежды с лежащей на полу в полуобморочном состоянии Федерики.
Лукреция
Развратники, подонки, негодяи,
Где ваше рыцарство, где ваше благородство,
Бесчестьем на погибель обрекают,
Шесть на одну, мужское превосходство.
А ну, кому заехать канделябром,
От срама вашего сознанья не теряю,
На днях я обвенчаюсь с капитаном,
Услышь меня, мой Пьетро, заклинаю.
О, Федерика, поднимись скорей,
Направь к отмщению слабеющую руку,
Я спрятала клинок средь простыней,
Себя спаси, спаси свою подругу.
Кричит, что есть мочи и своими воплями, на короткое время останавливает грубое насилие
Герцог
Ну вот, сеньоры, к ней пришла подмога,
Теперь нас с вами трое на одну,
Похоже, что она не недотрога,
Я под подол красотке загляну.
Схватить её, поставить на колени,
Кто спереди, кто сзади выбирай,
Сейчас пойдёт у нас вовсю потеха,
А ну, сеньоры, девку окружай.
Лукреция размахивает канделябром, нанося удары направо и налево, не разбирая куда попадает, при этом истошно вопит. Пьетро ди Альберто, маркиз ди Бриенца, граф ди Арона ди Анжера, сеньор ди Канкеллара и Массимо ди Козимо Инганнаморте спешат к покоям герцога, слышат крики женщин и натыкаются на запертую дверь опочивальни герцогини.
ди Альберто, обращаясь к своим спутникам
Берите мебель, ту, что помассивней,
И как тараном действуйте друзья,
Давайте дружно, ну вперёд, активней,
Дверь поддаётся, медлить нам нельзя.
Пусть шпаги нам сослужат нынче службу,
Пришла пора и наконец настал наш час,
К победе нас ведут любовь и дружба,
В нас верит Трент, Господь стоит за нас.
Вбегают в комнату, где застают герцога и пятерых его миньонов, за раздеванием двух уже не способных к сопротивлению женщин.
Канальи, трусы, подлецы, собаки,
Какая низость и какой позор,
Передаю я слово своей шпаге,
Пускай она продолжит разговор.
Массимо, помоги своей невесте,
Для дам уже закончен сей кошмар,
За каждую слезинку мне ответит,
Мой дядя, пропустив удар.
Сеньоры, подтяните панталоны,
А то мы вам подрежем промеж ног,
Берите шпаги, стражники короны,
Моей рукой карать вас будет Бог.
Пока обескураженные приспешники приводили себя в надлежащий для поединка вид, т.е. спешно искали свои шпаги, Пьетро подбежал к Лукреции, обнял её и поцеловал.
Пьетро ди Альберто
Любимая, я вовремя явился?
Лукреция, надув губки
Ещё минута, ты бы опоздал,
Пьетро ди Альберто поправляет подол платья Лукреции
Мои глазам такой конфуз открылся,
Я думал, герцог, что-то там искал.
Обращаясь к Лучано Ланца
Ну вот, мой дорогой, вы и при шпаге,
Она достойно умереть поможет вам,
Скажите, каково от смерти в шаге,
Внимать моим свергающим словам.
Пьетро, обращаясь к своим спутникам
Друзья, вы разбирайтесь с остальными,
Удачно так совпало пять на пять,
У нас дела семейные, земные,
Нам с дядей надо лично поболтать.
Федерика очнулась от обморока и с тревогой смотрит на встающих в боевую позицию мужчин, видно, что она что-то припоминает, и вдруг начинает кричать, обращаясь к Пьетро ди Альберто.
Маркиз!!! Лучано Ланца страшный грешник,
Он к трону лез по головам родных,
Он не имеет ни стыда, ни чести,
Открылся мне, что брата погубил.
Вы знаете, как ди Бриенца был убит?
Сражён из аркебузы, иль клинком ?
Пьетро
Стрелу пустил подосланный наймит,
Каналья, прятался совсем недалеко.
С отцом был Ланца, гибель видел он,
Глаза закрыл и в лоб поцеловал,
И обложив стрелка со всех сторон,
Поймал его и сам четвертовал.
Тогда я думал, дядя мой герой,
Он за кузена отмстил сполна…
Убив наёмника, карающей рукой,
Следы замёл, душа его черна.
Дворяне замерли услышав страшную тайну, но на последнем слове герцог сорвался с места и ударил шпагой прямо грудь Федерики, Массимо подхватил любимую на руки, герцог, воспользовавшись замешательством подбежал к картине висевшей напротив входной двери в опочивальню, и вдруг скрылся за ней.
Пьетро ди Альберто, обращаясь к миньонам герцога
Вас ждёт хорошая пеньковая петля,
Кровопролитье я спешу остановить,
Где ступит герцог, там горит земля,
По замку дядюшку придётся мне ловить.
С этими словами Пьетро исчезает за картиной, удаляясь по хорошо известному в их семье ходу, ведущему в оружейную башню замка.
Массимо, обращаясь к оставшимся дворянам
Свой разговор в любое время,
Мы господа возобновим,
Маркизе лекаря скорее,
Умрёт, коли не поспешим.
Двое убегают и через пару минут возвращаются запыхавшиеся, но без лекаря.
Беда Массимо, лекарь пьян.
За свадебным столом он дрыхнет,
Зелёным змием обуян,
Чиркнёшь кресалом, тут же вспыхнет.
Массимо
Лукреция, холста и копры,
Воды, чтобы рану промывать,
Эй, господа, не надо скорби,
Положим даму на кровать.
Я видел ран немало в жизни,
Сам был не раз сражён в бою,
Печаль пока ещё излишня,
Я сам спасу любовь мою.
Сам, как наседка за цыпленком,
Ходить я буду день-деньской,
Как за беспомощным ребёнком,
И к небу обращусь с мольбой.
И коли свято верить буду,
И раны окропит елей.
Свершиться, может, в мире чудо,
Господь вернёт здоровье ей.
Осматривает и перевязывает рану с помощью Лукреции.
Пьетро ди Альберто спешит тайными переходами в стенах замка за убегающим герцогом Ланца.
Как повезло, я вырос в этом замке,
Пока отец мой был ещё живой,
Я любопытства ради и от скуки,
Совал повсюду носик свой.
Здесь в рыцарей играл, играл в гвардейцев,
И бил воображаемых врагов,
И полюбил сей замок детским сердцем,
Теперь за честь сразиться здесь готов.
Не раз, не два я этим ходом проходил,
Ведёт он прямо к оружейной башне,
Запасы пороха, свинца, даже один,
В том поле воин, чёрт ему не страшен.
Тайный ход приводит Пьетро к массивной запертой двери, Лучано Ланца думает, что только ему знаком тайный механизм открывания двери, но ещё мальчишкой Пьетро видел, как дядя открывает тяжёлую дубовую дверь.
Отверстие в стене, а там ядро,
Катясь, чугун противовесом станет,
В том механизме, всё придумано хитро,
Но дверь откроется и тут же выстрел грянет.
Катнул ядро и сразу юркнул в нишу,
Всё старый зодчий здесь предусмотрел,
Не страшно вовсе, рядом пули свищут,
Когда мгновенно спрятаться успел.
Пьетро ди Альберто вбегает в оружейный зал, и видит стоящего в боевой позиции герцога, который уже успел нацепить латы и взять в руки удлинённую шпагу
