Арнольд Мери: "Кругом абсолютная пустота"
"Я почти оглох, ослеп на 75 процентов. Один глаз вовсе не видит, второй наполовину слеп". Арнольд Мери говорит это без каких-либо эмоций, как будто не о себе. На самом деле, он напоминает врача, который привычно повторяет диагноз одного из своих многочисленных пациентов: "Два месяца назад у меня диагностировали рак легких. Я отказался от операции. В моем возрасте, почти в 90 лет, я не вижу смысла в операции. Но я прошел курс облучения".
"На самом деле мне повезло"
- Курить вы теперь бросили?
- Есть хорошая русская пословица — поздно пить боржом, если почка отвалилась, — отвечает Мери после недолгого молчания. — Но от курения я отказался: не могу позволить себе роскошь выдыхать в лицо врача сигаретный дым.
Мери говорит, что, несмотря на плохое здоровье и преклонный возраст, он не очень нуждается в уходе. Заботится о нем супруга. "На самом деле мне повезло. Вообще мало людей, кому отводится такая долгая жизнь, как мне. Друзей уже не осталось. Кругом пустота".
Очевидно, в течение года станет ясно, что окажется быстрее — неторопливые судебные жернова или тяжелая болезнь. "Мне кажется, что с этим делом что-то…" Арнольд надолго замолкает, и решает оставить предложение незаконченным. Очень легко представить, как он на другом конце провода машет рукой: "Ах, пусть будет, как есть".
Мери добавляет, что за 12 лет рассмотрения его уголовного дела о депортации в нем не появилось никаких новых фактов. Свидетель стал обвиняемым. "Меня все это и само следствие абсолютно не беспокоят", — говорит он бодро и добавляет, что все годы говорил одно и то же о своей роли и ничего не скрывал.
Полиция безопасности, в свою очередь, утверждает, что с 1995 года действительно расследовалось дело о депортациях 1949 года, но вопрос о вине Мери не рассматривался, этим занялись позднее (см. Комментарий). На сегодняшний день сторона защиты и сторона обвинения по делу Арнольда Мери даже не договорились, в каком суде рассматривать обвинения. Еще в августе Западная окружная прокуратура признала материалы предварительного следствия достаточными. Сначала дело Арнольда Мери направили в Хийумааское отделение Пярнуского уездного суда: на Хийумаа произошло предполагаемое преступление (депортации 1949 года). Но адвокат Мери Свен Силлар считает, что здоровье Мери не выдержит длинных автомобильных и паромных переездов.
Силлар считает также рассмотрение дела Мери на Хийумаа неверным с правовой точки зрения. Геноцид, в котором обвиняется Мери, был совершен в Сибири, то есть за рубежом. Из Эстонии людей всего лишь транспортировали на место преступления. Поэтому Силлар считает, что, если взять за основу "Конвенцию по предупреждению и наказанию преступления геноцида", то рассматривать инцидент нужно в международном суде.
Также Силлар допускает рассмотрение дела в суде по месту жительства Мери, то есть в Харьюском окружном суде в Таллинне. Согласно уголовно-процессуальному кодексу, преступления, совершенные за рубежом, подлежат рассмотрению в суде по месту жительства обвиняемого. На сегодняшний день спор о том, в каком суде должно рассматриваться дело Мери, дошел до Государственного суда, который еще в этом месяце должен вынести решение по вопросу о юрисдикции. Отдельно следует отметить, что, учитывая плохое состояние здоровья подсудимого, начало судебного процесса можно еще долго откладывать.
Согласно обвинению, подтвержденному Западной окружной прокуратурой, Арнольд Мери принимал участие в подготовке мартовской депортации 1949 года и контролировал проведение депортации на Хийумаа. 25 марта 1949 года на Хийумаа было задержано 251 гражданское лицо. Утром 26 марта людей погрузили в товарные вагоны в Палдиски и отправили в пожизненную ссылку в Сибирь. В то время Мери был членом ЦК КПЭ и ЦК ВЛКСМ, а также первым секретарем ЦК Комсомола Эстонии.
"Миссия" Мери на Хийумаа
По поводу своей роли в событиях 1949 года сам Арнольд Мери говорил (в автобиографической книге "Судьба и выбор", Таллинн 2006), что поскольку в то время он был "главным комсомольцем ЭССР", партия послала его в связи с "операцией" 1949 года на Хийумаа в качестве специального уполномоченного. В каждый уезд было послано по одному такому уполномоченному. За неделю перед депортацией были получены инструкции от "первого лица" ЭССР Николая Каротамма.
По утверждению Мери, специальные уполномоченные должны были следить за тем, чтобы исполнители, т.е. сотрудники служб безопасности, не нарушали "закон", и чтобы в списки никто не был внесен "противозаконно". Специальные уполномоченные должны были проследить, чтобы депортируемым было дано достаточно времени на сборы и чтобы каждая семья могла взять с собой до полутонны личного имущества: одежду, инструменты, провизию.
По словам Мери, он и первый секретарь компартии на Хийумаа требовали предоставить им списки депортируемых, но так и не получили их. Затем Мери сообщил Каротамму шифрограммой, что, так как данные скрываются, он снимает с себя любую ответственность.
Мери, по его словам, единственный раз "проявил активность": во время транспортировки депортируемых с Хийумаа на корабль на судах меньшего размера. Присланный корабль не мог подойти к берегу, и Мери, по его словам, организовал при помощи адмирала Балтийского флота присутствие кораблей поменьше, чтобы перевезти с берега людей, сидевших на узлах с добром.
Что случилось бы, если бы Мери отказался от своей "миссии" специального уполномоченного? Очевидно, за этим последовала бы сдача партийного билета, долгие годы заключения, возможно, даже расстрел. Согласно версии журналиста Леонида Велехова, опубликованной в 2005 году в газете "Совершенно секретно", Мери окончательно потерял доверие в глазах "органов" и московских однопартийцев в связи с тем обстоятельством, что он не проявил достаточно инициативы и "не обеспечил" отправку достаточного количества своих соотечественников в Сибирь. Хотя он не был составителем депортационных списков, он мог бы, теоретически, добровольно подлить масла в огонь и сделать все возможное, чтобы списки на вверенной ему территории стали как можно длиннее.
Правда, можно утверждать, что рано или поздно, вне зависимости от проявленного при депортации рвения, Арнольд Мери все равно попал бы в опалу по доносу и был бы сослан в лагерь, как раньше попали в мясорубку целые поколения чекистов. Кроме того, к 1949 году тогдашний уполномоченный Мери сам практически был объявлен врагом народа. Звезда Героя Советского Союза в сталинское время давала лишь одно преимущество — перед отправкой в лагерь дело "расследовали" чекисты более высокого ранга. С "обвинительным делом" Арнольда Мери, около 1949-1950 года, лично ознакомился министр государственной безопасности Виктор Абакумов.
Из архивных материалов видно, что следствие обвиняло Мери в том, что будучи ребенком он проживал в 1930-х годах с родителями в Югославии, где якобы вращался в "антисоветских кругах". Также в начале 1950-х годов ему инкриминировали связи с мистической организацией "Белый Медведь", мечтающей о свержении советской власти и экспансии Финляндии в Советский Союз. Услышав об обвинениях и предваряя свой арест, Арнольд Мери добровольно "сослался" в сибирский Горно-Алтайск, откуда возвратился в Эстонию лишь в 1960 году.
Какую сторону принял, на той стороне и погибнешь
В 2001 году, за два года до того как Арнольд Мери стал подозреваемым, президентский пост покинул его двоюродный брат Леннарт Мери. Следует отметить, что Арнольд Мери с ним особо близко не общался и не хочет о нем говорить. Последние пять лет были в жизни Арнольда Мери довольно беспокойными: он был втянут в политические интриги. Для российских политиков Мери по-прежнему является Героем Советского Союза, который в своих выступлениях перед школьниками рассказывает совсем о другой истории, нежели та, что описана в официальных эстонских учебниках, и который может донести до слушателей официальную позицию России.
Когда в 2003 году над Арнольдом Мери сгустились тучи, в его защиту высказалась администрация президента России. Это, однако, никак не улучшило его положения, а лишь укрепило негативное мнение о нем эстонской публики. Жизненный путь человека не может быть черно-белым. Заслуги Мери выражаются хотя бы в том, что он поддерживал министра образования Фердинанда Эйсена, благодаря которому в Эстонской ССР сохранилось образование на эстонском языке.
Ситуация, при которой следователи устраивали гонки со здоровьем подследственного, возникала и раньше. Речь идет о бывшем директоре Института языка и литературы Энделе Сыгеле (1922-1998), литературоведе ЭССР и доверенном лице КГБ по вопросам контрпропаганды. Он попал под следствие в связи с депортацией 1941 года в Выру, которую Сыгель, будучи комсомольцем, якобы помогал организовать. В тот раз болезнь опередила следователей. Ветеран идеологического фронта Второй мировой и "холодной" войн Эндель Сыгель умер от болезни сердца в декабре 1998 года, спустя примерно месяц после того, как был признан подозреваемым. В тот раз предварительное следствие продлилось несколько лет.
Очевидно, прав историк Рейн Руутсоо, который написал об Арнольде Мери — какую сторону принял, на той стороне и погибнешь. Даже если война уже давным-давно прошла. Наверно, то же самое можно сказать об Энделе Сыгеле. Ни один, ни другой не испытывали к депортируемым особой жалости. Какой бы выбор ни предлагала судьба, моральная оценка политического режима освободила дух. Так об Арнольде Мери сказал историк Руутсоо.
Арнольд Мери — биография
Родился 1 июля 1919 года в Таллинне, в 1940 вступил в Красную армию. Был четырежды ранен при обороне Порхова, но продолжал сопротивление. Позднее получил звание Героя Советского Союза. После создания Эстонского стрелкового корпуса служил заместителем политрука батальона радиосвязи. 1948-1950 — член ЦК ЭКП(б), ЦК Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи (ÜLKNÜ), первый секретарь ЦК Ленинского Коммунистического Союза Молодежи Эстонии (ELKNÜ). В начале 50-х обвинялся в антисоветской деятельности. Не дожидаясь ареста, добровольно уехал в сибирский Горно-Алтайск, где работал агрономом и инженером. В 1960 году в связи с хрущевской оттепелью возвратился в Эстонию. Работал в Министерстве образования заместителем министра. После 18 лет работы в министерстве стал руководителем Союза советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами, и это было его последнее место работы перед уходом на пенсию. В качестве его преемника на пост предлагали Леннарта Мери, активно развивавшего отношения между Западом и Советским Союзом, но Арнольд Мери счел двоюродного брата неподходящим для этой должности. Развитие отношений с городами-побратимами означало много беспокойства и переездов с большим чемоданом, а с точки зрения Арнольда, его кузен был для этого не слишком приспособлен.
Источник: "Судьба и выбор. История Арнольда Мери".
КОММЕНТАРИЙ
На вопрос, почему на расследование дела Мери потребовалось по сути 12 лет, комиссар Полиции безопасности Мартин Арпо ответил, что 12 лет расследовалось не дело Мери, а депортация 1949 года в общем.
По словам Арпо в январе 1995 года полиция безопасности возбудила уголовное дело для расследования депортации в марте 1949 года из Эстонии в Советский Союз 20 000 человек, проведенной советскими оккупационными властями. В рамках этого объемного дела под суд было отдано 18 лиц, вина 8 из которых считается доказанной. В отношении оставшихся судебное производство прекращено либо отложено по состоянию здоровья обвиняемых. Что касается депортации с Хийумаа, то этот случай был выделен в отдельное производство в сентябре 2003 года. В октябре того же года одним из подозреваемых по делу был признан Арнольд Мери.
"Таким образом, утверждение, что Департамент Полиции безопасности занимался расследованием мартовских депортаций 1949 года, начиная уже с 1995 года, верно, но это вовсе не означает, что все это время было посвящено персонально преступлениям Мери", — отметил Арпо. По закону во время предварительного следствия необходимо определить всех пострадавших и всех причастных к преступлению, провести допросы всех лиц, оставшихся в живых, а также прочие процедуры, необходимые для выяснения истины. Арпо отметил, что число пострадавших только во время мартовских депортаций превышает 20 000, и то обстоятельство, что многие из них умерли, или отсутствуют данные об их судьбах или местах их пребывания, усложняет работу следователей. Полиция безопасности расследует не только мартовскую депортацию 1949 года, но и другие преступления Советского Союза и нацистской Германии, на которые не распространяется срок давности. До сих пор в совершении наиболее давних из таких деяний виновными были признаны три человека. Два таких уголовных дела были оспорены в Европейском суде по правам человека, но решения были признаны законными.
