Как так получилось, что Украину подключили к европейской электросети за одну ночь? Учитывая, что Россия вторглась на их территорию, в воздухе был вопрос, справится ли Украина, справится ли их система. Как это произошло?

Этого бы не получилось без подготовки. Украина вместе с Молдовой поставили цель отключиться от российско-белорусской сети и подключиться к центрально-европейской. Чтобы синхронизация удалась, им пришлось пройти как политические процедуры, так и адаптировать свой рынок электроэнергии к европейским стандартам. Но были и технические шаги. Из них самыми важными были проведение испытаний по изоляции зимой и летом.

Первая проверка в начале года была запланирована с российскими партнерами на 24 февраля.

О рисках мы говорили с украинцами несколько раз в начале года. Потому что нельзя быть на 100% уверенным, что если Украина отключится от сети для проверки, то Россия впоследствии вернет их в свою сеть. Для этого они накопили запасы альтернативной энергии, чтобы поддерживать работу своих систем. Особенно важным было накопить запасы угля, потому что содержание ”островной” системы гораздо более энергоемко.

Когда в начале изоляционного испытания в полночь 24 февраля они обнаружили, что началась война, они прошли все необходимые этапы, несмотря на военное положение. Только от последнего шага, подключения к сети России и Беларуси, решили отказаться по политическим причинам. Они не могли вернуть России контроль над своей сетью, которая начала против них войну. Они были готовы месяцами функционировать как ”энергетический остров”.

В первые дни войны министр энергетики Франции Барбара Помпили созвала всех министров по энергетики ЕС. Война началась в четверг, министры собрались в понедельник и при поддержке Франции обратились к Европейской комиссии. Политики должны были послать сигнал системным операторам, чтобы все технические шаги, которые Украина еще не предприняла, были бы выполнены со стороны европейцев. Сигнал был послан. Потом оказалось, что наши системные операторы смогли выполнить годовую работу за две недели.

Самые большие риски были в сфере кибербезопасности. Во-первых, синхронизация означает постоянный обмен информацией, а в ситуации, когда некоторые электростанции в Украине находятся под контролем России, это было рискованно. Во-вторых, стаблильность систем вызывала вопросы. Однако, с дополнительными инвестициями от Евросоюза, было возможным ускорить этот процесс. Есть еще несколько шагов, которые Украина должна предпринять для лучшего взаимодействия, прежде всего они связаны с атомными электростанциями.

Вы упомянули риски в кибербезопасности. Мы знаем, что предпринимались попытки атаковать их системы и в прошлом. Были ли в ЕС скептики, которых нужно было убеждать, что необходимо подлючить Украину к сети?

Естественно, потому что есть обыденные процедуры. С обычными процедурами двухгодичную работу за две недели не сделать.

Но я думаю, что политическое единство министров, которые считают — сейчас или никогда, дало очень хорошее подспорье на техническом уровне, это была хорошая поддержка. Естественно, мы знаем, что европейские электрические сети постоянно работали для предотвращения киберугроз и украинцы тоже получали нашу помощь в этих вопросах. Ведь они находились в ситуации, когда их системы подвергались атакам уже давно, еще до войны, и они уже готовы предотвращать киберугрозы.

Когда вы поняли, что это можно сделать настолько быстро? Я понимаю, финальное решение было за вами?

Изначально мы встретились с министрами ЕС. Встреча не была организована для обсуждения синхронизации Украины. Так как эта тема была представлена Европейской комиссии именно в формате экстренного собрания, то вместо этого, перед обсуждение технических рисков, политики смогли принять решение в соответствии со временем, когда Украине нужна была различная помощь. Ключевым моментом было то, что никто не вышел с предложением — давайте подождем, пока они не возьмут под контроль 100% своих электростанций и тогда будем обсуждать дальше. У них и сейчас есть электростанции, которые контролируются российской армией.

На техническом уровне всегда было понятно, что мы можем принять эти риски и синхронизировать Украину экстренно. Просто это оказывает влияние на стабильность наших сетей, и для смягчения этого влияния нужно проделать огромную работу с нашей стороны. Европейцы смогли проделать эту работу вместо Украины, так как мы не могли в первые дни войны просить у украинцев осуществить определенные шаги для обеспечения стабильности.

В тот момент вы не боялись, что это может привести к дополнительному возмущению со стороны Кремля?

Нет, этого точно не боялась. Легче всего было принять это решение из-за того, что украинские тесты по отключению от российской сети в первые дни войны, когда было много неопределенностей, прошли успешно на каждом этапе. Они смогли это технически осуществить и держали свою сеть стабильной до 16 марта. Мы видим, что они действительно сделали все сами и на техническом уровне.

Cкорость, с которой приняли решение, пошла на пользу украинцам? Как они отреагировали, когда вы сказали, что теперь можно подключить их к сети?

Отреагировали очень хорошо. Технически они справились, могли и еще больше продержаться в ”островном режиме”. В первые дни казалось, что, может, у них нет запасов угля, потому что было неизвестно, смогут ли они продолжить добычу угля самостоятельно. Было много неопределенностей. На следующие дни стало понятно, что есть регионы, где добыча угля продолжается. В действительности они могли бы и до сегодняшних дней сохранить свою систему.

Но такая скорость была одним из первых явных признаков, что Европа делает намного больше, чем мы были готовы делать раньше. Во время войны не нужно опираться на бюрократию, а делать то, что действительно помогает. Затем от нас последовали беспрецедентные шаги, но это было одним из первых актов солидарности с Украиной.

В последнее время Россия начала атаковать украинские объекты инфраструктуры, и не в киберпространстве, а именно ракетами. Сначала во Львове были большие перебои из-за обстрелов. Теперь, когда Украина подключена к европейской сети, насколько вы должны ежедневно следить, какая там ситуация, как работают сети? Они часть европейской сети и соответственно их судьба влияет на наши сети.

Да, после экстренной синхронизации обмен информацией происходит в реальном времени. Информация идет от них к нам и от нас к ним в реальном времени, а не задним числом.

Например, если какой-то объект разрушили, то нужно сразу реагировать и восстанавливать его. Готов ли Евросоюз к тому, что для восстановления сети в Украине потребуются провода, столбы или что-то для электростанций?

Да. У нас с первых дней войны идёт ежедневный обмен информацией с украинским министерством. Они каждое утро отправляют нам обзор, со сколькими домохозяйствами оборвано электрическое соединение, сколько больше не получают газ. Также есть и позитивное новости, сколько домов смогли восстановить соединение. Там, где идут активные боевые действия, это очень сложно. Логично, что впоследствии боевых действий им нужна специфическая техника и материалы, которых нет на складах, ведь никто и представить не мог, что будут бои в таких объемах.

Со стороны Европы мы предоставили им техническую помощь, чтобы работники смогли заново подключить домохозяйства к электросети, где это возможно.

Вдобавок Россия нацелилась на топливные хранилища. Этой весной, когда украинские фермеры были готовы начинать посев, что требует наличие дизеля, мы помогли найти им альтернативные пути снабжения — Польша предоставила топливо из своих стратегических резервов. Нужно было решить и транспортный вопрос, так как в Украине и Польше разная ширина железнодорожной колеи. Все эти технические вопросы были решены для помощи Украине.

Для чего вы основали Фонд энергетической поддержки Украины?

Он нужен для распределения товаров. Нет смысла всем странам мира отправлять цистерны с нефтью в Украину. Они могли бы покрыть часть расходов ближайших стран по доставке. Естественно, расходы приграничных стран были чрезвычайно большие, нельзя оставить их без поддержки.

Сколько стран внесли свой вклад в этот фонд для оказания энергетической помощи?

Таких стран несколько. Надеемся, что свой вклад внесут и те страны, которые не входят в ЕС. Интерес был большой. Но этот фонд работает только несколько недель.

Вы слышали об интересе туда инвестировать из Эстонии?

Эстония оказала помощь напрямую и не нуждалась в посредничестве ЕС. Это понятно.

Вы упомянули несколько раз атомные электростанции. Как минимум одна из них сейчас оккупирована. Теперь вы подключили к европейской системе большую страну, у которой есть ядерная энергия. Но они находятся в крайне сложной ситуации, закрытая Чернобыльская станция была оккупирована, другая станция на юге оккупирована. Какая у вас есть информация о том, как работают в Украине атомные электростанции. Вы тоже получите информацию, если там будут какие-то проблемы?

Оккупирована крупнейшая украинская станция — Запорожская. Приходящая оттуда информация не очень конкретная, знаем, сколько реакторов работают. Также знаем, что на территории станции есть российская армия, хотя это противоречит международной конвенции по ядерной безопасности. Военные не должны занимать и оккупировать гражданские ядерные объекты. Россия, как известно, тоже является членом международного агентства по ядерной энергетики и знает, какие правила нарушает. Конечно, это отраслевое нарушение, все другие международные договоренности тоже были нарушены во время этой ужасной войны.

Когда они ушли из Чернобыля, то все контрольные лаборатории остались в относительно разграбленном состоянии. Для ремонта тоже нужна специфическая техника, и тут на помощь пришли европейские страны, чтобы восстановить мониторинг станции.

Заглянем вперед. Мы знаем, что в Европе большие проблемы с ценами на энергетическом рынке. Мы должны учитывать, может быть, придется жить без российского газа или с минимальным его количеством. Если произойдет так, что Россия сама прервет поставки, то это будет сделано и для Украины. В Европе сейчас переживают за цены и доступность альтернативных источников, может быть, осенью нам самим нужно будет поставлять в Украину газ или нефть?

Воюющей стране нужна помощь, естественно. Их готовность к прерыванию поставок зависит от их способности поддерживать свои производственные мощности. Украина сама добывает природный газ, ⅔ от общего объема газа Украина производила самостоятельно.

Мы прочертили альтернативные газопроводы через ЕС. До сих пор газ из России шел через газопровод, благодаря которому поставляется газ через Украину в Восточную Европу. Говоря про нефть, если порты в Украине находятся в опасной зоне, то альтернативой могут быть Польша и железнодорожное сообщение. Однако нужно иметь ввиду, что в ЕС несколько стран до сих пор получают нефть через мост ”Дружбы” и через Украину.

Передача ”Украина в Европу” сделана при поддержке Европейской комиссии.

Поделиться
Комментарии