Ау, Таллинн! У нас самый сегрегированный город Европы: есть районы для бедных и богатых, русских и эстонцев — как так получилось?
(275)
Ключевые выводы:
- Таллинн — один из самых сегрегированных городов Европы. Город разделен по двум принципам: национальному и социально-экономическому.
- Фундамент сегрегации заложили в советское время: для приезжих русскоязычных людей строили отдельные районы и создавали необходимую моноязычную инфраструктуру.
- В 1989 году в панельных районах проживало 48,7 % людей с низким социально-экономическим статусом. В 2011 году — 52,2%
- Обособление продолжается, так как после распада СССР ничего не изменилось — действует двуязычная система образования, в городе много русскоязычных людей с крепкими социальными связями.
- Закончившие эстонскую школу русскоязычные дети чаще переезжают в "эстонские районы".
- В 1989 году каждый третий русскоговорящий жил в Ласнамяэ (33%), в 2017 году — 44%.
- После восстановления независимости районы обрели новые ярлыки — для людей высокого и низкого социального статуса.
Советское начало
Все началось в Советском союзе. В диссертации ”Этническая сегрегация по месту жительства и интеграция русскоязычного населения Эстонии” (2018) Кади Калм (Тартуский университет) описывает начало проблемы следующим образом. После Второй мировой войны в Эстонии увеличивается количество русскоязычного населения. Люди переезжают из России, Беларуси, Украины и других стран СССР.
Для них строили новые районы (Ласнамяэ, Хааберсти), где приезжим выдавали квартиры. При этом они не интегрировались в эстонское общество. Для людей создавали вокруг всю необходимую инфраструктуру — садики, школы, заводы. В это же время эстонцы оставались жить в ”старых” домах в других районах.
”Сегрегация тесно связана с местом жительства человека. Различные исследования доказывают, что окрестность возле дома крайне важна. Именно там люди совершают свои повседневные дела и там происходит большая часть их социального взаимодействия, — говорит Кади Калм в интервью RusDelfi.
— В Эстонии сегрегация по месту жительства сильно связана с советским временем и системой раздачи квартир. Приезжих некуда было заселять, так как после войны был большой недостаток жилплощадей. Поэтому новые квартиры выдавали именно приезжим. Так как двуязычная школьная система и русскоязычная инфраструктура сохранилась в этих районах до сих пор, это одна из причин, почему уровень сегрегации не изменился”.
Ситуация становится хуже
Советский Союз развалился в 1991 году. Прошло уже 30 лет. Эстония вступила в Евросоюз, наступила демократия, в банках можно взять кредит и купить квартиру по объявлению в интернете. Но сегрегация лишь увеличилась, отмечают эксперты.
Сегрегацию измеряют разными индексами. Один из самых популярных — index of dissimilarity, или индекс неравенства. Он рассчитывается от 0 (хорошо) до 100 (плохо). Если индекс равен нулю, то в каждом районе проживает пропорционально равное количество людей разных национальностей.
В Таллинне в 1989 году этот индекс был равен 31. В 2019 — 44. То есть, чтобы соблюсти полное этническое равенство, почти каждому второму жителю Таллинна нужно переехать в другой район. Самые большие изменения произошли с 1989 по 2011 год. В 2011–2019 гг индекс неравенства оставался примерно на одном уровне.
В мире нет стран, где люди разных национальностей не объединялись бы в группы. В целом, показатели колеблются от 20 до 70. Однако наши соседи с сегрегацией справляются лучше. В Риге индекс неравенства равен 25, в Вильнюсе — 31. Даже в Стокгольме, в столице Швеции, принимающей тысячи беженцев, ситуация лучше — там индекс неравенства равен 40. Таллинн — на втором месте в Европе после Мадрида. Отставание минимальное.
Эстоноязычные и русскоязычные
В Таллинне примерно равное количество русскоговорящих и эстоноговорящих. По статистике за 2021 год, для 49,5% жителей города родной язык эстонский, для 44,1% — русский. Поэтому было бы логично предположить, что в одном подьезде на 10 квартир — 6 эстонцев и 4 русских. Однако ситуация намного отличается.
О росте сегрегации уже несколько лет напоминает профессор Тартуского университета, один из лучших географов Европы Тийт Таммару. В соавторстве с европейскими коллегами они написали доклад на тему ”Социально-экономическая сегрегация в столицах Европы. Восток встречает Запад”. ”В 1989 году каждый третий русскоговорящий жил в Ласнамяэ (33%), в 2017 году — 44%. В то же время в Ласнамяэ число русскоговорящих выросло: с 64% до 75%”, — говорит Таммару.
Второй район, где увеличивается процент русскоговорящих — Пирита, отмечает профессор. ”Во времена СССР каждый десятый русскоязычный проживал в Пирита, теперь — каждый четвертый. Это значит, что более богатые семьи переезжают из Ласнамяэ, как правило, в частные дома, но остаются в той же части города — в Пирита или Мууга”.
Одна из причин роста числа русскоязычных жителей в Ласнамяэ — переселение русских — как ни странно — из центра города в ласнамяэские панельки.
Если посмотреть на карту переездов русских и эстонцев, то сразу бросается в глаза выбор района. Русскоязычные чаще переезжают в т.н. русские части города. Эстонцы более мобильны в выборе района для проживания. Русскоязычные скорее переедут в ближайший микрорайон, так как вокруг — привычная социальная среда: садики, школы, магазины, почта, знакомые люди. В Пыхья-Таллинне и Ласнамяэ намного легче встретить русскоязычного работника аптеки или швею, чем в центре города или Кристийне.
Переезд в тот или иной район не всегда происходит добровольно, пишет профессор. Некоторые переезжают из центра города в спальный район из-за финансового положения. Если раньше спальные районы были в социально-экономическом плане смешанными, то сейчас они становятся все более русскоязычными, и возможности для общения между людьми разных национальностей уменьшаются. Кроме того, Таммару отмечает очень небольшое количество смешанных браков.
Еще один тип сегрегации
В современное время к этнической сегрегации добавилась социально-экономическая. Теперь районы делятся не только по признаку "русские-эстонцы", но и по финансовому положению — "бедный-богатый". Как правило, улучшение социального статуса приводит к внутренней миграции, или, проще говоря, к переезду в квартиру или дом побольше. В этом плане между русскими и эстонцами различий нет. "Эстоноговорящие и русскоговорящие переезжают из старых домов в новые", — подчеркивает Калм.
В народе принято считать, что Ласнамяэ, Мустамяэ и Хааберсти — это советские районы, там много хрущевок. Сюда же можно приписать микрорайоны в Пыхья-Таллинне (Ситси, Штромка). А в Пирита и Нымме, наоборот, почти везде частные дома. Профессор Таммару делит город на три части: город (розовый), район панельных домов (голубой) и пригород (фиолетовый).
Магистрат Тартуского университета Калью Кратович связывает рост сегрегации с экономическим сдвигом. По ее словам, раньше Таллинн был разделен по этническому принципу. В Пыхья-Таллинне и Ласнамяэ проживали преимущественно русские, в Пирита и Нымме — эстонцы. После развала СССР и перехода от плановой экономики к капитализму в столице Эстонии появился еще один тип сегрегации — социально-экономический, то есть разделение по должностям — "начальник-подчиненный". В работе ”Социально-экономическая и этническая сегрегация в Таллинне в период 1989-2011” Калью Кратович приводит показательную статистику, которая доказывает, что в "панельках" сейчас живет все больше людей с низким достатком.
В 1989 году в панельных районах проживало 48,7 % людей с низким социально-экономическим статусом, 24,2% — со средним и 27,1% — с высоким. В 2011 году в тех же советских кварталах 52,2% населения имело низкий достаток, 23,7% — средний, 24,1% — высокий. За 22 года панельные районы покинули горожане из средней и высокой социально-экономической группы, при этом количество людей с меньшей зарплатой только увеличилось. Важно отметить, что уезжают именно те, кто начал зарабатывать больше и продвигается по карьерной лестнице.
Вице-президент Союза архитекторов Эстонии Андро Мянд подчеркивает влияние цен на недвижимость. ”Людям с небольшим достатком все сложнее выходить на рынок недвижимости, и они концентрируются в районах с более низкими ценами и старым жилым фондом. Прежде всего, это Ласнамяэ и Вяйке-Ыйсмяэ", — пояснил Мянд.
Он считает, что было бы эффективным не концентрировать нуждающихся в социальной помощи людей на одной территории, как сегодня, увы, происходит — в том числе связи с тем, что социальные дома строятся преимущественно в Ласнамяэ. Можно было бы перенять опыт Хельсинки, где город оперирует муниципальными съемными квартирами в совершенно обычных домах, рассредоточенных по всему Хельсинки, что позволяет избегать возникновения замкнутых групп жителей с низким доходом.
На карте показаны районы с низким и высоким достатком. В 1989 году почти все районы были одного цвета — синего (маленькая зарплата). В 2011 году окраска карты стала более разнообразной. Теперь в столице все больше очевидным становится разделение по разным социальным и экономическим статусам.
Большую роль в выборе района играют языковая среда вокруг и социальные контакты, напоминает Кади Калм. ”Материальная ситуация, конечно, влияет на решение людей о внутренней миграции. Переезд может помочь реализовать мечты. Наши исследования показывают, что влиятельные русскоязычные люди уезжают из панельных домов в места, где больше частных домов (Пирита). Статистика гласит, что как эстонцы, так и русские в целом довольны своими жилищными условиями. В то же время русские более удовлетворены языковой средой вокруг дома, что говорит о том, что проживание в более крупных панельных домах, вероятно, является их собственным выбором, и они удовлетворены им", — говорит Калм RusDelfi.
Что делать?
Тийт Таммару и Кади Калм видят три варианта развития событий.
1. Все остается, как есть. Ничего не меняется, рынок продолжает влиять на сегрегацию.
2. Уменьшить разделение. Это самый сложный вариант. Чем больше сегрегация, тем сложнее на нее влиять. Нужно смотреть на проблему комплексно. Улучшать городское пространство, создавать рабочие места, развивать сектор услуг. Важный аспект — общие школы и детсады.
3. Противоположный подход. Осознанно создать район с культурой, отличной от государственной. Пример — китайский район в Лос-Анджелесе (Чайнатаун) или Маленькая Италия в Нью-Йорке. Этот вариант в позитивном ключе демонстрирует этническое и культурное различие, предлагая необычное городское пространство для горожан и туристов.
В своей докторской работе Кади Калм развила тему еще глубже. По ее мнению, нужно прекратить распространение двуязычной школьной системы. Она видит решение проблемы в общей школе для эстоноязычных и русскоязычных детей.
”Конечно, это не единственный способ для уменьшения сегрегации. Единая школа сразу не решит проблему. В моей работе крайне понятно показано, что сегрегация по месту жительства в последние 30 лет не изменилась. Но сегрегация — это не исключительно негативное явление, есть и положительные аспекты: сохранение культуры, крепкие социальные связи. Однако, в общем, этническая и социально-экономическая сегрегация негативно влияет на будущее человека. Поэтому ей нужно заниматься и изменение двуязычного образование — одна из важных тем, которая отчасти поможет решить проблему”.
Согласно исследованиям, проведенным в Тартуском университете, русскоязычные, которые ходили в эстонскую школу (создают социальные контакты с эстонцами, лучше знают язык) — с большей вероятностью переедут в те районы, где большинство жителей — эстонцы.
”Понятно, что русским детям в русской школе сложнее выучить эстонский язык. К тому же, русские не могут учиться в университетах на родном языке, это ограничивает людей. Много и тех, кто выучил язык в институте, но это случается намного реже. Кроме того, в школе ребенок обретает важные социальные связи".
В конечном итоге, многое зависит от самого человека и его воли. "Наш анализ просто показал, что сегрегация по месту жительства (например, проживание в Ласнамяэ в русскоязычной среде) существенно влияет на выбор людей: детсад, школа, место работы, на выбор хобби и кружков по интересам. И во многих случаях это создает так называемый порочный круг сегрегации", — резюмировала Кади Калм.
Итог
Таллинн — крайне сегрегированный город. Это доказывает множество исследований. Ситуация становится только хуже, все эксперты подчеркивают рост сегрегации по этническому и социально-экономическому принципам. Превращение некоторых районов в гетто может повлечь за собой разные проблемы: криминал, отчужденность, разобщенность. Бороться с сегрегацией сложно, нужны комплексные действия со стороны города, государства и предпринимателей. Один из способов хотя бы снизить ее рост — укреплять социальные контакты между эстонцами и русскими.
