Владимир Путин в своих выступлениях регулярно пытается донести до слушателей одну мысль: он — плоть от плоти простого народа. Только вот представления российского президента о народе не раз менялись за годы его правления, и сейчас мы, похоже, наблюдаем очередную перемену. Новый круг общения Путина и стиль его поведения показывают, что времена кириенковских „волонтеров“ прошли и российский народ для президента теперь воплощают более милитаризированные круги. Это даже не столько кадровые военные, сколько поднятые войной маргинальные персонажи вроде „ополченцев Донбасса„, „военкоров“ и бойцов ЧВК.

Судя по частоте таких встреч, Путин именно в них видит „настоящих людей снизу“. Он придумывает для себя очередную версию народа, с которым желает общаться и с кем соотносит себя. А российской власти ничего не остается, кроме как адаптироваться под представления президента, перенимая маргинальный стиль.

Послание „низам“

Путин нередко вспоминает о том, откуда он вышел — „из народа“. Вот и на недавнем Валдайском форуме он рассказал об отце (“мастером работал, техникум окончил“) и о матери (“не было даже среднего образования“; „и нянечкой работала в больнице, и дворником, и сторожем ночным“). После чего подвел слушателей к выводу: „пульс того, чем живет рядовой человек“, ему очень хорошо знаком.

Близость к народу постоянно подчеркивается и в лексике, используемой президентом. На том же „Валдае“ выступление Путина больше напоминало кухонный монолог. Президент несколько раз восклицал „бред какой-то!“, по-простому взывал к западным лидерам „вы че делаете?“, рассуждал, на чем сидеть и как крякать, и даже использовал матерные связки.

Формально Путин беседовал с собравшимися в зале политологами-международниками. Но, судя по содержанию речи и стилю ее изложения, на самом деле он доносил свое послание до „низов“. Тех самых слоев общества и персонажей, которые символизируют для него „путинское большинство“. Сейчас ими стали, в первую очередь, „ополченцы Донбасса“, так называемые военкоры, бойцы частных военных компаний и чеченских батальонов, военные и мобилизованные. Путина интересует народ, понюхавший пороху и побывавший в окопах. Или хотя бы рядом с ними.

Кондотьеры из подъезда

Новые представления Путина о простом народе стали порождением российского вторжения в Украину. Еще в начале боевых действий президент восторгался „ополченцами Донбасса“, которые „борются за свою родину на переднем крае“. Летом он встречался с отцом погибшего в марте командира донбасского батальона „Спарта“ Владимира Жоги (позывной — Воха), а до этого посмертно наградил Жогу орденом Мужества.

Ту же награду (и тоже посмертно) получил от президента Моторола — Арсен Павлов, руководивший „Спартой“ до Жоги. Моторолу можно назвать ярким представителем тех самых „низов“ — судимый уроженец республики Коми отправился воевать в другое государство за удачей, славой и деньгами под предлогом защиты „русского мира“. В своей речи 30 сентября, говоря о присоединении к России новых территорий, Путин особо отметил „героев русской весны“ — Моторолу и Жогу.

Операторы хорошего настроения и досуга президента — внутриполитический блок президентской администрации и его ближний круг (например, братья Ковальчуки) — прекрасно понимают, как реагировать на новые приоритеты Путина. Чиновники несут на президентский стол биографии „героев русской весны“ и показывают ему фотоальбом с женами погибших контрактников. Путин просит оставить этот альбом себе.

Прислушиваются чиновники и к сигналам, касающимся других новых любимцев президента — так называемых военкоров. Это журналисты (или, вернее, люди, провозгласившие себя таковыми), которые вещают с передовой в боевой разгрузке, не жалея крепких слов.

Порой это люди с сомнительным прошлым или даже судимостями. Они и до войны взаимодействовали с Кремлем или его медиаменеджерами и всегда были лояльны власти. Так что теперь организовать мероприятия с их участием для рассказа о „горькой окопной правде“ совсем нетрудно.

Известно как минимум о двух встречах президента с „военкорами“ — в сентябре перед объявлением о мобилизации и в июне. Факт июньской встречи подтверждал и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Попасть на аудиенцию к Путину после начала пандемии COVID-19 — непростая задача даже для очень влиятельных представителей российской политики и бизнеса, но для сомнительных „военкоров“ время у главы России находится.

Их роль очевидна. Пропагандист в форме, пусть даже отчаянный и храбрый, — это не настоящий военный, а потому не станет утомлять президента жалобами на реальные трудности войны и тем более критиковать президентское решение ее начать. „Военкор“ поругает генералов, расскажет об их ошибках, предложит действовать жестче — расширить мобилизацию, активнее бомбить украинские города. Такая точка зрения близка Путину: ошибается не он, а генералы, война нужна, просто надо исправить некоторые недочеты.

„Военкорам“ нашлось место и в Георгиевском зале Кремля 30 сентября. „Всех, кого надо, ограбим. Всех, кого надо, убьем“, — бравировал „военкор“ Владлен Татарский (он же осужденный за ограбление банка Максим Фомин) на кремлевском мероприятии, где собрались статусные представители элиты. Такие, как Владлен — и сами теперь элита.

Наконец, в ближнем круге президента закрепился основатель ЧВК „Вагнер“ Евгений Пригожин, опять-таки выходец из „низов“, человек с богатой биографией. Сложно сказать, есть ли у него личный доступ к Путину, но очевидно, что ему позволено критиковать Минобороны без каких-либо негативных последствий для себя. В последние месяцы Пригожин перестал скрывать свою „настоящесть“: он публично признается в том, что основал ЧВК „Вагнер“, фривольно шутит с использованием бранной лексики в комментариях для СМИ, не скрываясь колесит по зонам, набирая уголовников на фронт.

На увлечение Владимира Путина „низами“ и низовой культурой рассчитано и публичное поведение главы Чечни Рамзана Кадырова, который и раньше не особо стеснялся в выражениях. Сейчас Кадыров вещает в соцсетях от имени „простого народа“ и активно публикует ролики с юмором ниже пояса.

Версия 3.0

Таков теперь новый суррогат народа в представлении Путина. Между тем российский лидер несколько раз менял свою точку зрения на то, что же представляет собой „большинство“ населения страны, которое он всегда считал своей аудиторией. И каждый раз чиновники президентской администрации строили новые декорации в соответствии с изменившимися представлениями президента о „большинстве“.

В начале 2010-х годов „народом“ был актив „Общероссийского народного фронта“ — бюджетники (чаще всего директора школ или главврачи) и провластные активисты. Это путинское большинство конструировал для президента Вячеслав Володин, тогда руководивший внутриполитическим блоком Кремля.

Через несколько лет представления президента о своем ядерном электорате несколько изменились. Стареющему лидеру пришлись ко двору молодые карьеристы — участники кадровых конкурсов и „волонтеры“. Мероприятия с этим „народом“ организовывал сменивший Володина на посту куратора политблока Сергей Кириенко.

Кириенко оказался гибким чиновником. Понятно, что организация конкурсов для карьеристов ему ближе. Но первый замглавы президентской администрации может построить и более грубые декорации, надеть хаки и вещать в воинственном духе не хуже Кадырова, Пригожина и „военкоров“. Это умение он продемонстрировал в конце октября на одном из форумов, где объяснял: победа и в „горячей“, и в экономической, и в психологической войне неизбежна, но для этого война должна стать по-настоящему народной, каждый россиянин должен „чувствовать свою сопричастность“.

Те, кого сейчас приглашают в Кремль, такую сопричастность чувствуют уже давно. И активно демонстрируют это Путину и всем нам. А президент, скорее всего, искренне верит, что население этих потемкинских деревень, выстроенных его окружением, и есть „народ“.

Глава государства при этом перенимает от тех, кого считает представителями народа, наиболее яркие качества. Например, он все чаще использует в публичных выступлениях развязный стиль Пригожина, сочетая его с кухонными рассуждениями об англосаксах и гнилом Западе. Погружение президента в „низы“ становится опасным процессом. Его лексика и манера поведения маргинализируются, а вслед за ним неизбежно будет маргинализироваться стиль общения других высокопоставленных чиновников. Они повторяли вслед за Путиным не самое осмысленное слово „денацификация“ и рассуждали о борьбе с фашизмом. На базарном наречии тоже заговорят.

Фонд Карнеги за международный мир и Carnegie Politika как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за международный мир.

Эта статья была впервые опубликована на сайте Carnegie Politika

Поделиться
Комментарии