Кто управляет эстонским наркобизнесом
"Вести Дня" попытались разобраться в этом вопросе, не прибегая к помощи официальных структур. Нашими собеседниками стали лица, непосредственно вовлеченные в этот бизнес. Имена, по понятным причинам, не приводятся, детали, позволяющие идентифицировать фигурантов, изменены. Нам хотелось поговорить с самыми что ни на есть могущественными наркобоссами, но, увы, согласившиеся на контакт наркоторговцы не могли взять в толк, кого мы имеем в виду, поскольку, по их мнению, рассуждения о контролирующей торговлю наркотиками мафии — блеф.
Почти как Гербалайф
Самое низовое и многочисленное звено — это продавцы, уличные дилеры, или "барыги". Последнее определение, как утверждает хозяин одной из героиновых точек, считается довольно обидным.
Над дилерами стоят их хозяева (владельцы точек), обеспечивающие подчиненных товаром, защитой и, при необходимости, помещением для торговли. Дальше структура разветвляется на два направления. По коммерческой линии следуют оптовики, которые могут оказаться изготовителями или импортерами (простыми курьерами или владельцами транзитных дорог). По силовой — над хозяином точки стоит смотрящий от так называемых "пацанов", т.е. представитель "крыши". Однако даже в самой прибыльной и поэтому традиционно "опекаемой" организованными преступными группировками (ОПГ) героиновой нише этот атрибут не всегда обязателен.
По законам рыночной экономики
Казалось бы, наркобаронов надо искать на верхушке оптовой пирамиды, ан, нет. Хозяин одной из точек убеждал нас, что он и сам в глазах многих своих коллег такой же оптовик, поскольку кроме розницы занимается "перекидом" (среднеоптовой торговлей), а уж ему-то известно, что выше него никого нет.
С его слов, товар, если разматывать ниточку от героинового наркомана ("торчка"), никак не может избежать рук дилера, разбивающего товар на "половинки" или "золотинки" (по виду упаковки) примерно равные 1/12 — 1/16 грамма. Часть продавцов разделяют грамм и на большее количество долей, а особо алчные вдобавок "бодяжат" товар, подмешивая в него нейтральные вещества, к примеру глюкозу или магнезий. Результат — следующая вслед за кратковременным увеличением продаж потеря клиентуры и снижение прибыли, к чему хозяин, само собой разумеется, остаться равнодушным не сможет и немедленно инициирует расследование.
Кадры решают всё
В сфере наркоторговли царит дух подозрительности и недоверия. Деловые отношения всех уровней строятся на презумпции виновности партнеров. Наиболее распространенные виды опасностей — обман и предательство.
Дилерами становятся, как правило, из-за плохого финансового положения. Большая часть дилеров — наркоманы и пьяницы. Риск экономических потерь от их действий возникает в силу тех же причин, что привели их на эту стезю — стремление как можно быстрее распутаться с долгами. Ведомые искушением они, игнорируя интересы хозяина, при возможности прикупают товар на стороне и начинают работать на себя. Поскольку вышестоящие инстанции нередко устраивают проверки. Как правило, к дилеру сажают контролера, скрупулезно ведущего записи продаж. Обман, таким образом, раскрывается.
Другой вид материальных потерь — проматывание вверенного имущества. "Приезжаю как-то на точку, — жалуется хозяин, — дверь нараспашку, на полу мой дилер и "торчки" со всего города упоротые валяются. Тут же какие-то общежитские алкаши сидят и мой кайф налево-направо желающим раздают. Обычно я на точку за раз больше пяти граммов не привожу, даже если три ходки за день сделать придется. А иногда уезжаю на пару дней. Товар оставляю с запасом. Допустим, тридцать граммов. Продажная цена под сорок тысяч. Для дилера очень большие деньги. Возвращаюсь и не знаю, найду ли продавца".
Конспирация не срабатывает
При моделировании действий на случай задержания продавца на его стойкость никто не рассчитывает. Предполагается, что он расколется, поэтому в схему закладывается его чистосердечное признание и готовность к сотрудничеству с полицией. Единственное, что требуется от дилера — при подконтрольном заказе очередной партии наркотика употребить в разговоре с хозяином заранее оговоренное слово, сигнал опасности. Но и это не всегда срабатывает. "Только за последний год меня дважды чуть не арестовали, — рассказывает владелец двух точек. — В первом случае дилер обычным способом запросил товар, я приехал на встречу, меня тут же свинтили. А я пустой, заехал просто сказать, чтоб на сутки свернул точку, туго было с товаром. А в другой раз я успел бросить пакет в отверстие канализационного люка. Двое ментов держат меня, а третий люк открывает. Гляжу, блин, пакетик мой надулся и в водовороте — прыг, прыг… не тонет. Мент уже пиджак снимает и лезть туда собирается, и тут пакетик нырк и ушел".
Трын-трава для тинейджеров
Продавцы травы, шишек, амфетамина и экстази структурированы в гораздо меньшей степени. Прибыли там не такие большие. Сказывается перенасыщенность рынка. Уличной торговлей занимаются чаще не дилеры, а сами пользователи зелья. Не торгуют, а приторговывают. Берут мелким оптом для коллективного использования или продажи в своем же кругу. Типичные примеры: проститутки, молодежь.
Считается, что каждый второй из молодых людей 15-18 лет способен достать или держит для продажи легкие наркотики. С такими тяжелыми, как героин и "белый китаец" (синтетический аналог), они не связываются, так как это опасно. Высокая степень привыкания к тяжелым наркотиками дает мощный инструмент полицейским: наркоман, попавшийся на какой-нибудь мелкой краже, во время допроса за вожделенную дозу расскажет всё о наркоторговце.
Белый порошок: особая зона
Торговцы дорогим кокаином держатся особняком, товар продают жестко очерченному кругу клиентов — надежным, часто респектабельным людям. Полицейским не только обыскать такого человека проблематично, они часто даже не в состоянии заполучить его аудиенцию.
Кокаиновый дилер в большинстве случаев работает самостоятельно. Многие из них не засвечены перед криминальными структурами, никогда им ничего не сбывают и поэтому работают без "крыш". Закупку производят мелкими партиями, в месяц продают до 200 г, тем и довольны: прибыль с грамма составляет около 500 крон. Прозвучавшие в СМИ сведения об эстонском годовом обороте в 2 кг показались нашему собеседнику сильно заниженными. А попытки расспросить о предполагаемом количестве других продавцов наткнулись на раздражение: "Я их не знаю и знать не желаю". Он и оптовиков не желал бы знать кроме кого-нибудь одного, но вынужден знаться с несколькими — ради возможности выбрать качественный товар. Более чистый порошок ("белый", "шмокс", "дорогой") способен увести к конкуренту сколь угодно заботливо прикормленного клиента.
Сажают, а их всё больше
Многие ОПГ, гремевшие в 90-х годах, не выжили. Причем не в физическом, а в экономическом смысле. Некоторые из бывших таллиннских "бандитов" спились, кто-то вкалывает сегодня на фабриках в Англии, кто-то не побрезговал заняться "барыжным" промыслом, кому-то посчастливилось влиться в легальный бизнес.
Ряды наркоторговцев периодически выкашиваются, тюрьмы ломятся от вчерашних ловцов капризной удачи. Вот только, к сожалению, картина в целом от этого не меняется. На место выбывших тут же рекрутируется замена, причем количество дилеров даже растет. Есть спрос. Наркотики дешевеют.
Здесь дёшево, а за заливом страшно
Территория столицы не поделена и не застолблена. В результате легкими наркотиками торгуют многие, а химические лаборатории открываются одна за другой. Уличная цена наркотиков падает. Амфетамин, к примеру, за пять лет подешевел в три раза, до уровня оптовой цены 2000 года.
Лакомый кусок — финский рынок, который многих притягивает, так как цены там существенно выше, а доставка особых проблем не вызывает. Минусами считается эффективная работа тамошней полиции, жесткая судебная практика и ненадежность финских партнеров.
Как поделился полицейский, "крышевавший" одно время наркоточку, как-то в Таллинне финские полицейские проводили семинар. Они долго рассказывали эстонским коллегам о методах раскрытия наркопреступлений, о приемах сбора доказательств, о слежке, а когда дошли до стадии ареста, вдруг неожиданным образом закруглились: "Во время допроса подозреваемый сознаётся в совершении преступления и рассказывает о важных подробностях, необходимых для положительного разрешения дела в суде".
В этом месте между лектором и аудиторией выросла стена непонимания. По мнению эстонцев, самое трудное как раз после ареста и начинается — задержанные часто идут в несознанку. А финны настойчиво твердили, что на вопросы полиции граждане обязаны отвечать прямо и не юлить. Разный менталитет…
Кувалдой по унитазу — и вещдок
Судьи из Хельсинки, в отличие от таллиннских, выносят обвинительные приговоры, базируясь на добытых таким образом свидетельских показаниях. Неизъятие вещества у вставших на путь честного сотрудничества финских наркобарыг препятствием не является.
Недавно пойманный финн выдал полиции дату прибытия таллиннского курьера, того задержали с килограммом амфетамина и осудили. Финн клялся, что ранее было доставлено еще три кило. Эстонца осудили на 4 года. По году за килограмм.
Эстонская наркополиция чаще придерживается другого правила: нет вещдока — не пойман. Правда, вещдоки она добывать научилась. В секунды высаживают железную дверь, стремительно врываются в помещение и тут же бьют кувалдой по унитазу. Пакетики, нырнувшие на глазах дилера в спасительную глубину, оказывается, сразу не тонут, болтаются какое-то время в изгибах колена. Удар, и они на полу, вместе с водой и осколками унитаза.
Единой системы нет
Опрошенные наркокоммерсанты рисуют схему, которая может включать в себя организованный криминал, а может и игнорировать. В свою очередь, степень вовлеченности "бандитов" (или "пацанов") бывает различной: от "крышевания" уличного звена до непосредственного занятия наркопоставками.
Иллюстрацией возникновение доставочного канала может послужить пример с героином. Разница в ценах стимулирует искать поставщика в России. Владелец точки или непосредственно дилер в одночасье может взлететь до уровня оптовика или импортера. Если бы не определенная направленность их устремлений, можно было бы сказать, что процесс этот спонтанен.
Как правило, коммерсант самостоятельно находит российского продавца, что позволяет ему пару раз в неделю привозить оттуда 200-300 г. Товар сбывается через собственные точки, которых бывает 1-3, не больше. Ежедневно торговец сбывает 2-5 г, максимум — 15. Если качество очень высоко, то сбыт головокружительно взлетает до 40 г. в день. Но тогда по округе начинают околачиваться сотни зомбированных наркоманов, а жители обрывать полицейские телефоны.
Насытив товаром собственные точки, коммерсант продаёт излишки по оптовым ценам. Положение и достаток оптовика нестабильны. При потере партнера недавний оптовик, чтобы пережить тяжелые времена, сам нередко становится дилером и рискует получить тюремный срок за примитивное "барыжничество".
Авторитеты сидят на проценте
Часть "коммерсантов" платит мзду или партнерскую долю криминалу. Криминал, нередко присвоив часть платежа, как это случается в любой среде, передает деньги дальше — "верхним" или "старшим". А те уже какому-нибудь Иванову (ныне действующим группировкам присваиваются имена лидеров, а не регионов и фабрик). Выше есть только Сам, которому доверена вся казна ("общак"). Принадлежит ли ему безраздельная и абсолютная власть — вопрос. Но слово его весомо — это факт.
Размер мзды варьируется от символической (скажем, 1000 крон в месяц) до 50% от прибыли. Всё зависит от характера взаимоотношений "крыши" и коммерсанта. Заниматься наркоторговлей могут предложить в добровольно-принудительном порядке и за долги, но чаще это всё же самостоятельный выбор. Ни коммерсант, ни куратор, ни тем более дилер, не знает, сколько точек числится за другими членами ОПГ. В одном общежитии их может быть несколько, и все под разными "крышами". Показателен имевший место случай: дилер пожаловался своему прикрытию на то, что соседняя точка мешает работать. На встрече братки вяло пободались и пришли к решению: каждый имеет право делать свой бизнес как и где ему заблагорассудится. А возмутившего спокойствие дилера за ложный вызов "поставили на штраф".
Количество дилеров и точек в городе, как и ОПГ, непостоянно. Первая причина в регулярных арестах. Почти никому не удаётся избежать тюрьмы. Это лишь вопрос времени. Вторая — устранение от дел по утрате доверия. И, наконец, люди уходят по собственному желанию, понимая, что продление контракта неминуемо ведет к потере свободы. Переход из-под одного протектората к другому тоже случается. Впрочем, как и убийства. Особенно дилеров. Чаще всего они гибнут от рук наркоманов, рыскающих по городу в поисках дармового кайфа.
Несмотря на то, что подати за наркоторговлю стекаются к Иванову или Петрову, это вовсе не делает их деятелями, контролирующими наркопоток. Они, скорее всего, просто снимают часть сливок.
Героин с кофейным запахом
ОПГ может и самостоятельно заняться доставкой или производством наркотиков. То есть бандит-химик или бандит-курьер это, разумеется, нонсенс — под занятием наркобизнесом в данном случае имеется в виду начальная инициатива, связи, деньги и руководство. К этой же категории можно отнести и случаи, в которых инициаторами выступают коммерсанты. Они находят товар, но не имеют, к примеру, достаточных средств для закупки, или у них отсутствуют выходы на большое количество дилеров, или на границе нет связей. ОПГ в таком случае берут часть забот на себя. Прибыли делятся по договоренности.
Партии товара по такой схеме завозятся не часто, но они крупнее тех, что возят одиночки. Всплытие этих партий на рынке фиксируется тогда, когда они выделяются по каким-либо признакам. Однажды в городе обращался героин с кофейным запахом. В другой раз качество было настолько высоко, что наркоманы, мгновенно прознавшие о необыкновенном завозе, и слышать не желали о покупке товара у своих прежних дилеров.
Встревоженные "крыши" были вынуждены побеспокоить "верхних". Переговоры консенсуса не принесли. Сторона, владеющая эксклюзивом, предложила отдать его партиями всем желающим по цене, в 3-4 раза превышающей оптовую. Тот завоз позволил обогатиться группировке, в скором времени оставившей наркобизнес.
Наркомонополия — это миф
Ещё более оторвано от жизни звучат рассуждения о некой монополии на транзитный канал. Понятие явно привнесено из сферы нефтеторговли, где объёмы поставок по тому или иному каналу ограничены транспортными возможностями железной дороги или трубопроводов. Успех же наркоперевозчика состоит в скрытости перевозок. Столкновение интересов теоретически может произойти в точке закупки или, что вернее, в месте конечного сбыта. Сведения о методах и маршрутах доставки могут стать достоянием конкурента в случае, если он является рассорившимся с партнёром. Поэтому никто не может сказать, сколько курьеров, откуда и с каким количеством наркотиков проходят через Эстонию.
