Махабалипурам запомнился еще и тем, что там мы впервые столкнулись с замечательным разнообразием индийских попрошаек и продавцов с рук. В дальнейшем их было немало, но первая встреча запомнилась. Тут надо набраться равнодушия и заготовить что нибудь вроде I don’t by или Go! Go! Поначалу это нелегко, особенно когда вокруг тебя скачет пыльная тетка с очаровательной малышкой на руках. Дети там вообще совершенно неотразимые, а нищенские еще и отчаянно жалкие. И хочется снять последнюю рубаху, ей богу. Но риск: один, получив монетку, приведет с собой пару десятков, и тогда ты не выпутаешься без посторонней помощи.
Со мной такой фокус проделывали пацаны: я привезла карандаши, так на месте одного получившего тут же образовывалась стайка. И однажды я даже застукала небольшую пантомимку — счастливчик с карандашами заскочил на второй этаж ближайшего дома, помахал кому-то через дорогу, показывая на карандаши и на меня вниз. Рядом со мной нарисовались остальные, но так как поначалу не увидели меня из-за автобуса, вопросительно кивали наверх: ну и где? Он им тыкал в меня пальцем, а потом долго смущенно улыбался, заметив, что я перехватила его рекогносцировку. Но карандашиков хватило на всех и еще осталось.
Много нищих стариков, да таких шустрых — спасу нет. Народ сухой-техничный, даром что свернутый в бараний рог и согнутый в три погибели. Эти по большей части концентрируются у храмов — как и наши. Калек я не видела, кроме одного, от которого чуть не понеслась бегом: мужик, довольно молодой, с выбитыми коленками, шел на четырех точках — пятках и ладонях, как животное какое-то. Никогда бы не подумала, что это так ужасно выглядит — просто мороз по коже. Непременно просят денюжку те, кто заметил, что я их снимаю.Одна запечатленная плетельщица цветочных гирлянд бежала за мной полквартала с каркающими криками "Мядям!". Когда я наконец обернулась, их уже было человек пять, но я отыскала ее глазами и отсыпала мелочи персонально — за позирование. Она посмотрела на меня уважительно. Все мгновенно отстали, поняв, что халявы не будет, а барышня получила всего лишь честно заработанное.
Девчонки лет 12-13 гремят ворохами дурацких бус и делают жалобное лицо. Но в их ассортименте интереснее другое: рогатки для отстрела от обезъян. Полезная вещь, если решишь остановиться с пикником на природе. С такими рогатками ходят даже пандиды (священники) в храмах, ибо иным богам верующие приносят в жертву съестные припасы, а обезъяны норовят урвать богово пропитание себе. Что уж говорить о туристах, которые раскладывают в тени дерев на циновках сэндвичи и сладости. Тут начинается массировнная атака по всем правилам и уставам: кидается летучий отряд, отвлекает внимание, пока остальная орава тащит, сколько сможет унести. Так что рогатки — штука архинезаменимая.
Торговцы вразнос давят на эмоции: "Мадам! Камасутра! Камасутра, мадам!" — надо видеть эти влажные томные глаза, которые переливаются всеми оттенками порока, когда их вполне задрипанный обладатель предлагает мне плохо сделанные гипсовые статуэтки с коитальными сюжетами. "Ганеша, мадам, Ганеша, он принесет счастье вашему дому, вашему бизнесу, вашим детям и вам самой! Он такой добрый и всемогущий, ложась спать, я прижимаюсь к нему щекой, но для вас, мадам, — всего сто рупий!" — любого бога можно купить за копейки, кроме, как оказалось, Парвати, жены Шивы — ее статуэтку мы и скали, но не нашли. Из храмов выходим босыми — так положено, — немедленно налетают мужики с ворохами тапок — классные, между прочим, тапки, кожаные и недурно выполненные. Девицы предлагали мне гирлянды из цветов, мало заботясь, что вплетать их решительно некуда!
Украшения из ракушек, какие-то стекляшки, бесконечные проволочные браслетики, хна и киноварь для рисунков на руках и ногах — я могла бы вернуться вылитой индуской, если бы не голубая кожа. Но меня предупреждали, что, привезенное домой, все это великолепие оборачивается совершеннейшим хламом, поэтому я не сделала ни одной глупости, и каждым привезенным сувениром могу честно гордиться. И горжусь. Хотя киноварь — вон она, лежит у меня на полке в конвертике. Но это подарок, до которого мы еще доберемся.
А пока трюхаем себе дальше — в небольшой городок Пондичерри, интересный со всех сторон. Это бывшая французская колония, которая аккурат в день нашего отъезда отмечала полвека освобождения, по каковому случаю туда привалил аж самолично президент страны. Это город, в котором после долгих метаний и бурных приключений осел знаменитый Шри Ауробиндо, его имя носит теперь ашрам, владеющий едва ли не половиной городка. Это город-апартеид, разделенный на две части: черную и белую. В белой находится ашрам, католическая церковь, все здания градоуправления (мэрия, ассамблея, совет), приличные магазины, рестораны и роскошнейшая океанская набережная — сильно окультуренная и цивилизованная. В черной половине живет просто трудящий тамильский народ, и потому она — Индия, а белый город — не совсем.
Кроме того, в восьми километрах от Пондичерри расплоагается интереснейшее явление нашей современности — Ауровиль, город будущего, или город Солнца. Коммуна, построенная в конце шестидесятых для изгоев, не принявших ценности истэблишмента Европы и Америки. Они тут обосновались и живут до сих пор под девизом "Анархия мать порядка". Первые поселенцы — уже вполне солидные дядечки на возрасте. Перепись населения: там более 600 индусов, 26 русских, и пропорционально представленные малые прибалтийские народности: эстонцев, латышей и литовцев по паре.
Наша цель располагается тоже неподалеку от Пондичерри, но слегка с другой стороны. Там "Кайлаш" — комплекс, где мы будем жить: два отельчика, два ресторанчика, йога-центр и дом хозяина всего этого богатства — Раджа Великолепного. На самом деле Радж — нормальный мужик, но это чудо нельзя не наделить превосходными эпитетами, он и правда великолепен. Но с ним мы познакомились позднее, а в вечер приезда нас ожидало волшебство: спрятанная в пальмах-магнолиях двухэтажная вилла и сияющий в ночи бирюзовый бассейн — ждали! Готовились! Что и подтвердилось впоследствии в ресторане.
На вилле, кроме нас, был только персонал — зато какой! Увидев у меня в руке пачку сигарет (снова никотин!), менеджер немедленно заменил мой ключ: "Это номер с балконом, мэм. Вам будет приятнее курить на свежем воздухе". И в моем персональном распоряжении оказался весь второй этаж — остальных поселили на первом. Да здравствуют дурные привычки!!! Дурная привычка время от времени есть тоже была удовлетворена с избытком: официанты в ресторанчике лезли из кожи вон, не зная, как нам еще угодить. Мой день воцарения в "Кайлаше" закончился чикен-масалой с нааном (свежеиспеченный на открытом огне белый хлеб, натертый чесноком) и бокалом бленда из мякоти папайи. А вы говорите — оргазм. Смешно, ей богу…
