Юрист — о материальной дискриминации супруга, "незаконного" не по своей вине

В связи с семейным правом в разделе прекращения брака чаще всего возникают вопросы и юристами чаще всего обсуждаются проблемы, относящиеся к расторжению брака, то есть к разводу. Гораздо реже встречаются в практике и поэтому остаются на периферии внимания дела из смежного раздела — дела о недействительности брака.

Конкретный случай из своего юридического опыта натолкнул меня на некоторые мысли о правовой логике законодателя или соотношении справедливости и целесообразности в нормативных конструкциях.

Одна сторона брака спустя значительное время после совместного проживания узнала, что супруг вступил в брак, находясь в другом зарегистрированном браке. Будучи законопослушным гражданином и на основании Статьи 4 (Запрет на заключение брака в случае, если хотя бы одно лицо уже состоит в зарегистрированном браке) и пункта 2 части 1 Статьи 9 (Основания признания брака недействительным в судебном порядке) Закона о семье ЭР, обманутая сторона брака решила признать свой брак недействительным. Данная сторона когда-то была введена в заблуждение, от этого пострадала и теперь по чужой вине вынуждена претерпевать дополнительные неудобства, неся всяческие издержки от прохождения судебных процедур.

Кому приходилось подавать иски в суд и испытывать на себе тяготы и мучения процесса правосудия, тот знает, что зачастую пострадавший, добиваясь справедливости через суд, страдает еще больше.

А нельзя ли упростить в некоторых случаях процедуру признания брака недействительным? Например, в ситуациях, когда имеются все доказательства незаконности заключения брака и оба супруга согласны на признание брака недействительным? Почему бы тогда не оформить признание недействительности брака в органах записи гражданского состояния или у нотариуса, как это предусмотрено при определенных условиях для расторжения брака?

...зачастую пострадавший, добиваясь справедливости через суд, страдает еще больше

Но сама по себе процедура судебного производства — это еще полбеды. Большей неприятностью окажется для уже пострадавшего от брачного беззакония и ныне ищущего правосудия супруга цена восстановления правопорядка. Цена как в прямом смысле этого слова, так и терминологически, поскольку страждущему брачной справедливости при подаче искового заявления о признании уз Гименея недействительными придется заплатить госпошлину, которая, в свою очередь, рассчитывается на основании цены иска. Или указывается в законе фиксированной суммой.

Как, например, при расторжении брака: с 2016 года разводящиеся супруги вносят в госказну 100 евро. А для обманутого, де факто незаконного супруга — порядок иной.

Согласно части 1 Статьи 368 Гражданско-процессуального закона ЭР иск о признании брака недействительным является иском об установлении юридического факта, а в таком случае по смыслу Статьи 125 того же закона цена иска назначается от стоимости тех благ и ценностей, которые предположительно истец правомочен получить в случае удовлетворения иска, а если упомянутую стоимость невозможно определить, то исковое требование считается неимущественным (для сравнения, например, терминологические обороты на ту же тему из Налогового кодекса РФ: "Исковое заявление имущественного характера, не подлежащее оценке" и "исковое заявление неимущественного характера").

Далее в соответствии с частью 1 Статьи 132 ГПЗ ЭР принято предполагать, что цена иска при исковом требовании неимущественного характера составляет 3500 евро. Но почему? Каково обоснование?

Как бы то ни было, от 3500 евро по ссылке из части 1 Статьи 59 Закона о госпошлине ЭР к Приложению 1 того же Закона придется выложить 300 евро в госказну (для сравнения: в РФ брак признается недействительным тоже только в судебном порядке, часть 2 статьи 27 Семейного кодекса РФ; госпошлина при таком иске неимущественного характера составляет в соответствии со статьей 333.19 НК РФ, часть 1, пункт 3, как ни странно, по совпадению также 300, но рублей).

Не посчитает ли поборник формальной справедливости накладным добиваться законности?

Конечно, теоретически для истца в деле признания брака недействительным в законе и судебном процессе существуют возможности материального послабления. В той же Статье 132 ГПЗ ЭР предусмотрен порядок изменения (снижения, будем надеяться? — прим. автора) на усмотрение суда цены иска. Однако это означает для истца подачу еще и целевых ходатайств, по сути унизительных просьб войти в материальное положение, которые могут и не быть удовлетворены. То есть истца обрекают нести дополнительные моральные издержки.

Слабым утешением послужит для плательщика пошлины за восстановление законности в деле заключения браков то обстоятельство, что суд в случае удовлетворения иска возложит расходы истца на ответчика. Взыскать эти расходы, когда зачастую в такого рода делах ответчика и след простыл, весьма затруднительно, да еще — затевай отдельную тяжбу с судебными исполнителями.

В связи с вышеизложенным сгущается сомнение: а не посчитает ли поборник формальной справедливости накладным добиваться законности? Не возобладают ли соображения рациональной выгоды и не толкнут ли они его на кривую дорожку обходного пути вокруг статей закона?

Ведь если при регистрации брака не выявилось обстоятельство, препятствующее заключению брака (здесь §4 Семейного закона ЭР) и чиновник органа ЗАГС, в противоречие § 5 СЗ ЭР, зарегистрировал ущербный акт, то указанное порочное обстоятельство можно скрывать от правовой системы и в будущем в собственных, с некоей оговоркой, корыстных интересах. И повернется ли юридический язык упрекнуть кого-то, если он утаит противозаконный факт и вместо признания брака недействительным расторгнет этот самый брак в органах ЗАГС или, на худой конец, раскошелится на 100 евро — особенно в нашей ситуации, когда второй супруг давно устранился от соучастия в решении проблемы и не собирается являться ни в какие процессы — и подаст иск в суд, но иск о расторжении брака?

Чем объяснить материальную дискриминацию в Законе о госпошлине?

Извечный риторический вопрос — не поощряет ли излишне и неразумно порой дорогая правосудность законопослушных граждан на нелояльные по отношению к государственным структурам поступки?

И более конкретный — чем объяснить материальную дискриминацию, сравнительно с обычными разводящимися, "незаконного" не по своей вине супруга, дискриминацию, заложенную по витиеватой логике законодателем в Закон о госпошлине?

Попутно заметим, что такое процедурное действие из области семейного права Эстонии как установление наличия или отсутствия брака (”abielu olemasolu või puudumise tuvastamine”), также подпадает под правила установления юридического факта, то есть решается в порядке гражданского судопроизводства. Со всеми вытекающими последствиями, в том числе с уплатой госпошлины в том же пресловутом размере 300 евро.