Виктория Ладынская: наша политика в области государственного языка загнивает
Раз государство требует знание эстонского языка, то представляется логичным, что оно должно бы предоставить и возможность выполнить это требование. После сложной ситуации, сложившейся вокруг таксистов в Нарве, а также после обнаружения фактов очередей в тысячи человек, желающих получить обещанную им возможность бесплатных курсов, теперь для государства срочное решение проблемы предоставления возможности изучать эстонский язык — дело чести.
Закон об общественном транспорте и поправки к нему, которые в течение полугода так широко обсуждались в прессе, очень важны еще и потому, что они отлично продемонстрировали, что проблемы есть не только в одном конкретном законе, а в интеграционной политике в целом.
На прошлой неделе закон о транспорте был изменен парламентом, и сокращений 1 апреля среди работников фирм таксоизвоза не последует, поскольку теперь в этом законе нет требования предоставления документа, подтверждающего знание эстонского языка на категорию B1. Однако обсуждение в парламенте было сложным, и споры на тему этой поправки были жесткими. Две из представленных в парламенте партий были против изъятия даты из закона. Причины, о которых сообщали противники поправки, вы можете себе представить: ”Более 20 лет не могут выучить, зачем двигать дату?” или ”Если мы сейчас уберем это требование, то они и учить не станут”. На самом деле, я даже рада, что в связи с данной поправкой в зале прозвучало столько аргументов ”за” и ”против”, поскольку это наглядно показало, какие аспекты государственной политики в области интеграции не работают. Стало быть, самое время пересмотреть государственную стратегию в сфере интеграции.
Не случайно именно в этот момент и в прессе, и в коридорах власти заговорили еще об одной проблеме, которая, казалось бы, стоит отдельно, но при детальном рассмотрении абсолютно совпадает по своей сути с темой таксистов в Нарве. А именно — программа обещанных бесплатных курсов от MISA не срабатывает так, как ожидалось: в очередях на возможность получения бесплатных курсов стоят тысячи людей. Именно в результате этих двух проблем политики заговорили о возможной необходимости пересмотра целей, задач, а также функционирования Фонда интеграции и миграции ”Наши Люди” (MISA).
Пример номер один:
Я попросила Фонд интеграции и миграции ”Наши люди” (MISA) ответить на вопрос, какие есть варианты для изучения эстонского языка по предоставляемым программам. По сути, есть три возможности. Первая из них — самостоятельное изучение по интернету на сайте www.keeleklikk.ee. Здесь можно долго рассуждать про методики изучения, но будем реалистами: вариант изучения языка через интернет далеко не для всех может быть эффективным.
Второй вариант — платные языковые курсы: сначала платишь деньги, а после сдачи экзамена часть затраченных средств возвращаешь через Innove. Здесь возникает математический вопрос, который в минувший вторник, во время второго чтения в парламенте закона о транспорте, я задала докладчику комиссии: ”Допустим, если человек зарабатывает примерно 500 евро, и у него семья, дети, надо платить за квартиру, и есть он все-таки тоже хочет, то в состоянии ли он заплатить около 300 евро за языковые курсы?”. Даже если он знает, что когда-то их вернут. Особенно если у него низкая мотивация, ведь все вокруг говорят по-русски, если речь о регионе Ида-Вирумаа. И снова будем реалистами: люди, которым подойдет такой вариант изучения, конечно, есть, но далеко не все могут себе это позволить.
Третий вариант самый реальный — бесплатные языковые курсы. К сожалению, сейчас в очереди стоит 5000 человек, которые хотят учить эстонский язык. Как государство мы требуем, чтобы люди говорили по-эстонски, но в то же время в очереди на изучение языка стоят 5000 человек.
Государство, конечно, финансирует указанные три варианта и тратит на это примерно 1,5 миллиона евро, но результат, к сожалению, сомнителен.
Пример номер два:
Вернемся к распространенному мнению, будто, к примеру, жители Нарвы не хотят знать эстонский язык. Это не совсем так. К примеру, официальные результаты последних исследований выявили поразительную тенденцию. Если житель Ида-Вирумаа начинает изучать эстонский язык, то впоследствии он уезжает в Таллинн или Тарту, но не остается в Ида-Вирумаа. Такова тенденция.
В итоге: статистика показывает, что уровень языка в регионе не улучшается, словно там никто и ничего не учит, но на самом деле надо задаться вопросом, почему люди уезжают. Потому, что благодаря знанию языка (используя любимый аргумент программы интеграции), конкурентоспособность повысилась, и человек уезжает туда, где эту конкурентоспособность можно продемонстрировать. В этом заключается и вторая причина проблемы — экономическая. Долго ли еще этот регион будет изолирован с экономической точки зрения?
Нам уже давно нужна четкая стратегия специально для экономического развития Ида-Вирумаа.
Пример номер три:
Еще один интересный момент, связанный с языковыми курсами. Фонд MISA предложил бесплатные курсы и, как я уже сказала, 5000 человек стоят в очереди, ждут. И теперь из Нарвы, Таллинна и Пярну стали приходить письма от обеспокоенных людей. Что их беспокоит? Обещанные курсы все время переносят. Почему? Думаете, потому что нет денег? Оказывается, нет учителей! Глава MISA признал это в одном из своих последних онлайн-интервью.
Я думаю, наша политика в области государственного языка загнивает. Не потому, что законы не так строги (как иной раз кажется эстонской части общества). А потому, что нет понимания, как их реализовать. На лицо три проблемы: проблема стратегии обучения эстонскому языку, экономическая реальность и проблема методики преподавания.
В заключение вернусь к проблеме таксистов, поскольку она вызывала так много споров и нуждается в уточнении. Еще раз обращаю внимание на принятое парламентом решение. По сути, в данном случае речь идет о двух разных законах. Первый из них — ”Закон об общественном транспорте”. С 1 апреля должна была вступить в силу часть нового ”Закона об общественном транспорте”, в результате чего примерно 500 нарвских таксистов могли бы лишиться работы. Закон предусматривал наличие карточки обслуживания, и получить ее можно было только в том случае, если таксист предоставил бы к 1 апреля документ, подтверждающий владение эстонским языком на уровне B1. Нарвские таксисты в большинстве своем не были готовы предоставить соответствующий документ, что могло привести к ситуации, когда с 1 апреля в нашем приграничном городе было бы еще 500 безработных. Именно для того, чтобы этого не произошло, было необходимо перенести на более поздний срок или отменить дату, которую признал ошибкой и предыдущий министр экономики Урве Пало. Собственно, на это и была ориентирована поправка в законе о транспорте — устранить в Ида-Вирумаа риск потери работы.
Второе — это ”Закон о языке” и постановление правительства, которые остаются в своем прежнем виде. То есть требование к владению языком для всех работников сферы обслуживания остается. По сути, данная поправка, которую поддержали 67 из 101 парламентария, это та самая золотая середина: люди не потеряют работу, но и языковые требования сохранятся.
Полагаю, нарвские таксисты теперь в какой-то степени станут символом решения проблемных тем. Мне говорили, что нарвитяне сами не хотят учить эстонский язык. Однако когда я распространила информацию о том, что нарвские таксисты могут сообщить мне о своем желании учить язык, за два дня электронные письма мне прислали более 150 человек. К настоящему времени желающих примерно 200. Это люди, от которых государство требует владения эстонским языком, но в то же время не дает им достаточно возможностей выполнить данное требование. Этот закон — словно очередная отправная точка в интеграционной политике. Из нее можно идти теперь только дальше, и идти в направлении друг друга. Я считаю, что для государства теперь дело чести предоставить курсы, как нарвским таксистам, так и решить проблему с предоставлением обещанных курсов для тысяч людей, стоящих в очередях фонда MISA.
