Столичные выборы 20 лет назад ознаменовались "русским" сюрпризом: 27 депутатов из 64!
То были первые после принятия Конституции восстановившей независимость ЭР муниципальные выборы. Среди 15 партий и избирательных списков на политический Олимп взошли ”Русское демократическое движение” (РДДЭ) и ”Ревель”. Первое получило 17 мандатов, второй — 10. Вместе — 27 депутатских мандатов столичного городского собрания, в котором тогда было 64 места. Почти половина! Кстати, центристы и ”Исамаа” получили только по пять мандатов. Чудные были времена…
В Нарве шумную победу отпраздновали список Нарвского профцентра (тогда еще единого) и Эстонская демократическая партия труда (бывшие коммунисты). Первый собрал 44,7% голосов избирателей, вторая — 32,9%.
Мне как руководителю избирательного штаба списка РДДЭ не только особо памятны те времена, но есть и что рассказать о происходившем за кулисами.
За кулисами местных выборов-93
Многие и сегодня считают естественной победу Коалиционной партии Эстонии во главе с Тийтом Вяхи. Официально она набрала 18 мандатов, на один мандат больше, чем РДДЭ. И это притом, что она получила 27041 голос, а РДДЭ — 31218! В процентах соответственно 18,2 и 21,0. Это свидетельство грубейшего нарушения одного из обязательных условий демократических выборов — пропорциональности, в данном случае соответствия количества мандатов числу избирателей. Это — результат продуманной в связи с угрозой победы ”русских” технологии выборов.
Но первый блин вышел почти комом. Никто не ожидал высокой, большей, чем среди эстонцев, активности русских избирателей. Разрыв в поддержке избирателями РДДЭ и Коалиционной партии был бы еще больше, если бы не решение переиграть первое и второе места. Своим ушами я слышал и своими глазами видел, как после полуночи на экране компьютера избиркома высветился итог: РДДЭ — 18 мест, Коалиционная партия — 17.
Под утро 18 октября (тоже символично!) представители РДДЭ были приглашены на ”консилиум”, где им объяснили, что ночью не были учтены голоса зарубежных избирателей. И потому все поменялось местами. К сожалению, руководители ”русскоязычного” списка не стали ”возникать”. Возможно, потому, что в обмен были предложены престижные должности в исполнительной власти Таллинна. Но мне кажется, что причина была и в полной для руководителей списка РДДЭ неожиданности победы, в их неготовности взять власть. Сдается, что лидеры РДДЭ не только не (с)могли выдвинуть ”своего” на пост мэра, но и убоялись даже представить себя во главе исполнительной власти столицы. Уж больно непривычно это было уже в 1993 году.
Удельный вес хорошо знающих эстонцев и Эстонию старожильческих русских среди русского и русскоязычного населения Эстонии слишком мал, чтобы им позволили (это мы наблюдаем все двадцать лет) определять какую-либо идеологию русской политики. И, наоборот, доминировавшие тогда и доминирующие сегодня ”русские” политики — представители т.н. приезжего (в советское время) населения — к радости эстонских националистов осторожничают, а то и откровенно трусят, поэтому неспособны не только решить, но и решать ”русский вопрос” (этническая дискриминация) даже в рамках европейских ценностей. И это мы видели в последовавшие после местных выборов 1993 года десять лет, после чего русские партии в начале 2000-х канули в Лету.
Еще один упущенный момент. Победившая на выборах сила получает право ”первой брачной ночи” — на создание коалиции, которая выдвигает на пост мэра своего представителя. То есть, оспорив игру с зарубежными голосами, РДДЭ имело все шансы. Коалицию можно было создать с ”Ревелем”, списком сторонников мэра Яака Тамма ”Раэклуб”, получившим 9 депутатских мандатов (четвертый результат). Тогда в сумме получилось бы 36 мандатов из 64, а, присовокупив пять мандатов центристов, эта коалиция имела бы уже солидный запас прочности. Увы, такого опыта тогда еще не было ни у кого. И на спорный момент махнули рукой.
Не способствовало решительности РДДЭ и взаимное неприятие (уже тогда!) двух русских списков. Помню, что РДДЭ было идейно даже ближе по сути к центристскому списку ”Раэклуб” Яака Тамма, чем к возглавляемому журналистом Сергеем Кузнецовым русско-советскому ”Ревелю”, который, согласно сегодняшней политологической терминологии, наверно, отнесли бы к консервативной, проимперской политической силе. Самое поразительное, что такую многопартийность в русской политике и межпартийную неприязнь стимулировала сама Москва. Поддерживая только Объединенную народную партию Эстонии (ОНПЭ), она усиливала противостояние с Русской партией Эстонией.
Русских обводят вокруг пальца
Еще один пример из закулисья. По настоянию верховного комиссара ОБСЕ Макса ван дер Стула к голосованию были допущены не только граждане Эстонии, но и все жители, имевшие еще советский паспорт. А еще — правительство Марта Лаара должно было дать гражданство всем кандидатам в депутаты местного самоуправления.
Что касается массовости выборов, то эстонские власти в первом случае исполнили волю ОБСЕ казуистически. Незадолго до выборов желающие участвовать в голосовании должны были пройти предварительную регистрацию. Для этого мэрия Таллинна выделила деньги, в том числе для оплаты регистраторов. Но регистрацию доверили РДДЭ, а пункт регистрации открыли только один. По инициативе русского общественного деятеля Николая Юганцова его разместили в Русском культурном центре (бывшем Доме офицеров, сегодня — Центре русской культуры).
Помню, как мы старались добиться максимального охвата электората за несколько предоставленных нам дней. Весь второй этаж центра был уставлен столами, к которым очереди несколько дней тянулись до улицы.
Считая наши усилия небезуспешными, мы все же понимали, что такие очереди не пропадали бы еще много дней после окончания срока регистрации. Но самое потешное было то, что регистрировавшиеся для участия в выборах могли бы и без этой процедуры прийти в избирательные комиссии, которые перед голосованием регистрировали неграждан точно так же, как это делали мы на общественных началах в безобразно короткие сроки. Ведь в талон регистрации нами вносились паспортные данные, что один к одному делали и члены избирательной комиссии в день выборов, то есть фиксировали участника голосования по тому же советскому паспорту и выданному нами талону регистрации. Налицо было издевательство над избирательным правом.
Врезалась в память ночь с 17 на 18 октября 1993 года. Тогда я услышал откровения специалистов вычислительной техники и идеологов организации выборов. Когда на экране компьютера графические столбики голосовавших за два русских списка, особенно РДДЭ, заметно и ”опасно” оторвались от остальных списков, кто-то из программистов сказал, что он предупреждал: надо было Ласнамяэ разделить на два округа — старый Ласнамяэ с эстонским населением и новый — с русским. Я не сразу понял, что к чему, но стало ясно: к выборам этнократы готовилась заранее и основательно.
Именно до выборов Таллинн был разделен на восемь административных частей, вместо четырех районов, как в советское время. И тогда, как и сегодня, это демагогически объясняли учетом особенностей той или иной зоны проживания таллиннцев. На самом деле все провернули под местные выборы.
Идея проста — разбить город по национальному признаку и предоставить эстонским ”кварталам” преимущество по числу разыгрываемых в избирательных округах мандатов. Наиболее наглядно это нарушающее один из основных демократических принципов на выборах — пропорциональность территориального представительства — просматривается на примере двух частей города: Пирита и Ласнамяэ. В 1993 году от первой, практически эстонской по национальному составу, избиралось пять депутатов, от второй — двенадцать. Разница — в 2,4 раза в пользу русскоязычного Ласнамяэ. Но избирателей-то в них насчитывалось соответственно 5505 и 61184. Снова в пользу Ласнамяэ — в 11,1 раза! Но это значит, что на один мандат в Пирита приходится 1101 голос, а в Ласнамяэ — 5098 голосов. То есть в ”русском” Ласнамяэ для получения мандата кандидату в депутаты нужно было получить в пять раз больше голосов избирателей. Иначе говоря, голос жителя Ласнамяэ стоил на тех выборах в пять раз дешевле голоса жителя Пирита.
Несколько лет назад этот вопрос наконец-то подняли центристы. Увы, флегматичные и покорные русские политики все 20 лет смотрели на это сквозь пальцы, хотя проблема бьет прямо по их интересам и интересам их избирателей. Поскольку вопрос о пересмотре правил и условий голосования входит в компетенцию Рийгикогу, где заправляли IRL и Партия реформ, то они, понимая, что речь идет о вопиющем нарушении, согласилась пересмотреть положения Закона о выборах. Но если в 1993 году пропорциональность нарушалась в 4,6 раза (соотношение числа избирателей к количеству разыгрываемых мандатов в Пирита и Ласнамяэ), то после внесенных в закон поправок этот показатель по сей день составляет 3,15 раза. То есть косметическое улучшение картины принципиально ничего не изменило. Части города с преимущественно эстоноязычным населением имеют на местных выборах кратную фору перед теми, где живут в основном таллиннцы-неэстонцы.
Скажи-ка, дядя, ведь недаром…
Говоря о тех выборах и последующих трудностях русских политиков и партий в эстонской политике, мне стыдно за нынешних часто малообразованных и малокультурных русских общинных и соотечественных деятелей, которые превратились в разменную монету внутренней политики Эстонии. При этом они презрительно высказываются о своих предшественниках.
Конечно, русские политики не заслужили пьедестала, но сваливать на них всю вину за их силовое отстранение государством (в том числе полицией безопасности) и партиями, прежде всего центристами, от большой политики, включая многолетние компрометирование и клевету, несправедливо и даже подло.
Историю русской политики в Эстонии еще предстоит изучить и осмыслить. В этом направлении работает исследователь Андрей Ширяев. А мне хочется, воспользовавшись круглой датой, напомнить о героях и обстоятельствах предвыборной кампании 1993 года.
В Таллиннское горсобрание были избраны от РДДЭ — Нелли Кузнецова (1146 голосов), Анатолий Егоров (857), Николай Соловей (2343), Татьяна Муравьева (456), Виктор Полякофф (1917), Наталия Вайно (178), Алексей Семенов (2960), Леонид Михайлов (1988), Владимир Иванов (2532), Сергей Иванов (1827), Сергей Козлов (712), Валентин Гнездилов (392), Ханон Барабанер (1413), Валерий Чернышев (1315), Евгений Медведев (954), Ирина Кудрявцева (845), Сергей Зубков (633);
от списка ”Ревель” — Алексей Зыбин (2402), Вероника Маанди (668), Сергей Кузнецов (1156), Виктор Бойков (881), Альберт Ару (2600), Леонид Шевцов (1988), Маргарита Черногорова (1557), Лембит Аннус (4116), Владимир Кукк (804), Виктор Репсон (175);
от ”Раэклуба” — Владимир Галкин (398), Виктор Тарасов (367), Игорь Гнездилов (161), Владимир Малышев (127), Владимир Вельман (1027);
от центристов — Нелли Привалова (1571), Дмитрий Кубышкин (505);
от Коалиционной партии — Борис Попов (1589).
Всего — 35 неэстонцев из 64 депутатов.
Да, путь каждого политика, в том числе названных лиц, часто извилист. Но для того, чтобы навешивать ярлыки, менторски, подобно чистоплюю, охаивать предшественников-первопроходцев, надо знать истинные причины и мотивы их политического выбора и решений, например, о переходе, и не один раз, из одной партии в другую. Известно: не судите, да не судимы будете. Большинство известных и малоизвестных русских политиков со временем оказалось в Центристской партии, которую с годами признало своей русское и русскоязычное население Эстонии. Его беда в том, что за ярко выраженной социальной политикой центристов оно не видит во многом и имитации центристами решения "русского вопроса". Но таков выбор электората, и это приходится учитывать тем русским политикам, которые желают кардинального и быстрого решения ”русского вопроса”.
В 1993 и 1995 годах, когда Эстонии важно было продемонстрировать Евросоюзу, что во власти есть пусть символическое, но самостоятельное русское представительство (в Рийгикогу — ”Наш дом — Эстония!”), русским политикам было легче, чем в последние годы, когда на все русское в эстонской политике буквально объявлена охота. А тогда, на парламентских выборах 1995 года, удалось в первый и последний раз создать единый избирательный список из трех русских партий. В итоге в Рийгикогу попали шесть их представителей.
Заделом этого успеха стал опыт 1993 года. Хотя избирательный штаб РДДЭ находился в крохотной комнате администратора на первом этаже Русского культурного центра, ему многое удалось. Нам есть чем гордиться. Тогда власти еще не оценили русскую политическую силу, городская жизнь была более открытой, чем сегодня. Хорошо помню, как мы, уподобляясь почтальонам, разносили листовки по почтовым ящикам в жилых домах, подъезды которых в то время еще не запирались. Помню, как имевший большой успех наш плакат иностранцы за валюту пытались купить у наших волонтеров в центре Таллинна.
P.S. В моем домашнем архиве много замечательных материалов о работе избирательного списка РДДЭ и его предвыборного штаба. Быть может, кому-то будет интересно узнать, что, к примеру, в списке кандидатов от РДДЭ были, кроме Нелли Кузнецовой, другие известные коллеги-журналисты: Хейнрих Ламволь, Марк Левин, Борис Тух. А по списку ”Ревель” шла Вероника Маанди. И, между прочим, тогда слова ”русский” в названии политических сил никто из русских и русскоязычных жителей не чурался и не боялся.
И еще… Возможно, когда-нибудь в Центре русской культуры, при входе в комнату, где находился наш штаб, появится мемориальная доска в память о первой и небезуспешной попытке русских и русскоязычных политиков пробиться во власть в восстановившей независимость Эстонии.
