Конечно, внутриполитический кризис пришелся как нельзя кстати на руку Партии реформ и EKRE, которые тут же подхватили эту тему и вместо того, чтобы объяснить жителям Эстонии смысл эмиграционного пакта стали запугивать людей тем, что, поддержав ООН в желании разрешить миграционный кризис и в борьбе с нелегальной миграцией и торговлей людьми, Эстония превратится в новую Турцию или Италию, куда беженцы будут приплывать на переполненных лодках по Балтийскому морю.
Ничего подобного не произойдет. Документ не подразумевает никаких правовых обязательств, это всего лишь пакт о международном сотрудничестве, который, если его примут в Марракеше, будет означать, что страны-участницы готовы вплотную заняться поиском решений миграционного кризиса. Цель рамочного соглашения заключается в помощи и совместной борьбе с нелегальной миграцией. Мы считаем, что необходимо приложить усилия для того, чтобы миграция была по возможности равномерной и регулируемой, а не нелегальной, и чтобы страны ООН взяли бы своих граждан, незаконно прибывших в другие страны, обратно.
Когда несколько лет назад Европа столкнулась с масштабным наплывом беженцев и в ЕС хотели установить обязательные квоты на примем беженцев, наша страна была против этого. Позиция Эстонии по-прежнему остается весьма четкой: прежде всего необходимо заняться изначальными причинами миграционных процессов, нужно помочь тем странам, которые покидают беженцы. Одним из таких примеров, где Эстония также внесла свой вклад, является Африканский фонд помощи. Другой крайне важный аспект — это то, насколько мы способны усилить внешние границы ЕС. И как раз в этом плане Эстония в достаточной степени демонстрирует свою солидарность.
На мой взгляд, то направление, которое мы наблюдаем в отношениях Европейского союза и третьих стран — например, договор между ЕС и Турцией — тоже дало свой результат, и в результате поток беженцев, по сравнению с предыдущими годами, значительно уменьшился. А что касается солидарности на внутриевропейском уровне, то Эстония тут исходит из того принципа, который мы продемонстрировали во время своего председательства. Принцип этот заключается в том, что страны должны давать свое согласие на прием беженцев. То есть Эстония не поддерживает принцип введения обязательных квот на прием беженцев.
Если мы посмотрим, то за последние несколько лет, по европейской программе распределения беженцев, Эстония приняла 206 человек, в том числе 141 человека из Греции, 59 человек из Турции и шестерых из Италии. По данным МВД, из них 88 находятся за пределами Эстонии. Как бы не пытались запугивать нас консерваторы, в нашу страну беженцы не рвутся. Но по-человечески, мы и в том числе консерваторы, должны отдавать себе отчет в том, что нелегальная миграция и торговля людьми — это те проблемы, которые касаются в том числе и нашу страну. Жители Эстонии ездят путешествовать и работать в другие страны мира и лично я хочу, чтобы их права и интересы были соблюдены, чтобы в случае проблем они могли рассчитывать на поддержку и помощь своего государства. Именно об этом и идет речь в миграционном пакте.
Что же касается кризиса, то как и премьер-министр, я тоже не буду скрывать — доверие в коалиции было подорвано. Но на сегодняшний день можно сказать, что кризис миновал: принятие госбюджета на 2019 год показало, что партнеры по коалиции по-прежнему могут рассчитывать на поддержку друг друга по вопросам, которые действительно важны для Эстонии.
