На сегодня в Эстонии 26% школьников учатся отдельно либо по программе для русских школ либо по двуязычной програме для мешанных русско-эстонских школ. Эти ученики преимузщественно сосредоточены в Таллинне и Ида-Вирумаа. В отчете о человеческом развитии-2017 (Inimarengu aruanne 2017) отмечается, что проблемой является уже больше не то, что русскоязычные дети не знают эстонского языка, но скорее взаимосвязь молодежи между собой, отсутствие общих дружеских кругов и контактов.

Образно сейчас у нас в Эстонии такая ситуация: мы сегрегируем детей на две различные школьные системы, сводя эстоноязычных детей и родителей между собой и русскоязычных детей и родителей между собой. То же самое и с учителями. В течение 12 лет (и даже 16-ти — если считать детский сад), эстонские и русские дети существуют раздельно. Не встречаются друг с другом и учителя.

И после этого мы вдруг открываем для себя, что в вузах и на рынке труда эти молодые люди друг друга не знают, чуждаются, приобретают предрассудки и стереотипы. И в последующем общении,уже взрослыми, они предпочитают себе подобных, с которыми учились в одной шщколе, то есть эстонцы общаются с эстонцами и берут на работу эстонцев, а русские работают и дружат с русскими. Мы наблюдаем на рынке труда как горизонтальную, так и вертикальную сегрегацию — эстонцы занимают руководящие позиции, а русскоязычные люди сконцентрированы в сфере обслуживания и (не)квалифицированного труда.

Также по языковому принципу разделены и трудовые коллективы — в Таллинне, где население по языку разделено пополам, 69% эстонцев работают в коллективах, где либо совсем нет коллег другой национальности, либо их единицы. Для решения данной проблемы мы направляем заметнуюч часть наших налогов на интеграционную деятельность, где мы финансируем взаимные контакты молодежи и обучение взрослых эстонскому языку, пытаемся сделать рекламные кампании, чтобы русские шли на работу туда, где работают эстонцы и т. д.

Если сегрегация присутствует на рынке труда, то она распространяется и на выбор жилья, и так заметно, что, по сравнению с советским временем, эстонцы и местные русские живут в Таллинне скорее отдельно. Начальная точка всей этой сегрегации и параллельных миров — в детском саду и школе.

Если взять данный анализ за основу, то логичным решением выглядит не предложенный сегодня партией Isamaa перевод русских школ на обучение на эстонском, но именно объединение русских и эстонских детей в одной школе. Так у них возникнет единая сеть общения, они будут разделять общие представления о жизни в Эстонии, ценности тоже будут сближаться, потребление информации также станет более однородным.

Наряду с учениками единая школа сведет вместе также и учителей и родителей, и более многогранно свяжет группы общества с разным языком общения. Отдельное обучение русских детей, но на полностью на эстонском, не может быть очень успешным. Во-первых, если вместе собраны русскоязычные дети, учителя и родители, то естественным языком этой группы будет русский, и как бы строго мы ни требовали от них пользоваться эстонским языком, это всегда будет искусственным и навязанным извне.

Это, в свою очередь, вызывает упрямство и противостояние, и всячески снижает развитие владения эстонским как у детей, их родителей, так и учителей. То есть, таким образом давление извне по переводу русской школы на эстонский язык не принесет хороших результатов в части владения им, но в то же время вызывает недовольство и отторжение как эстонского языка, так и государства в целом.

Во-вторых, мы уже знаем по отношению к нынешней системе 60/40, что мы не можем и гимназиям-то обеспечить одинаково хорошо преподающих на эстонском учителей, не говоря уже о детских садах и вузах. Если в законе строго прописать требование по обучению только на эстонском языке во всех школах, то это еще более снизит уровень результатов русскоязычных школ, потому что мы не способны дать этим школам хороших педагогов, владеющих эстонским.

Каким же может быть решение? По моему мнению,в тех 9-ти местных самоуправлениях, где сейчач имеются как русские, так и эстонские школы, следует изыскать возможности и составить на длительный срок планы по объединению школ и смешанному обучению детей. В такой единой школе необходимо создать возможность детям с родным русским языком изучать его или на нем учиться (или на украинском языке, потому что по численности это вторая крупная группа).

В трех регионах, где преимущественно русскоязычное обучение — в Нарве, Силламяэ и Кохтла-Ярве, — следует значительно увеличить оъемы учебы по методике раннего полного языкового погружения. Это, в свою очередь, требует существенно большего, нежели сейчас, государственного заказа университетам на подготовку педагогов по полному языковому погружению.

Не делать русские школы эстонскими, но учить детей с разными родными языками в единой школе!

Поделиться
Комментарии