Дважды святой
Месяц назад на ленте err.novosti можно было прочесть:
«Движимый желанием сохранить единство подверженной гонениям церкви, Патриарх Московский и всея Руси Тихон назначил епископом протоиерея Пауля Кульбуха. 31 декабря 1917 года, в Таллиннском кафедральном соборе Александра Невского, Кульбух, в монашестве епископ Платон, был посвящен в сан епископа Таллиннского. (…) Епископ использовал сине-черно-белые национальные цвета Эстонии и призывал народ к признанию подпольного Временного Правительства Эстонии. Несмотря на сопротивление оккупационных властей, епископ Платон посвящал все свои силы борьбе за независимость Эстонии. Он принимал участие в работе Земского собрания и поддерживал создание Кайтселийта. Красноармейцы арестовали епископа Платона 2 января 1919 года около его дома на улице Магазини. Вместе с ним было арестовано еще несколько священнослужителей: протоиереи Николай Бежаницкий и Михаил Блейве, профессор теологии Тартуского университета пастор Трауготт Хан и пастор Вильгельм Шварц, которые впоследствии также были убиты. После 12-дневного содержания под стражей, 14 января, примерно в 10 часов утра, один комиссар вызвал епископа Платона. Через некоторое время раздались выстрелы. (…) Перед тем как убить, его подвергали пыткам».
История любопытная, тем более что сегодня, девяносто лет спустя после трагедии в подвале Тартуской Кредитной кассы, нам предлагается взглянуть на мученичество епископа Платона с национально-патриотической точки зрения. Из сообщения err.novosti мы узнаем, что епископ Платон в условиях оккупации (чьей?) призывал народ к признанию подпольного временного правительства Эстонии, поддерживал создание Kaitseliit, положил все свои силы на борьбу за независимость Эстонии, был арестован красноармейцами и после пыток расстрелян комиссаром.
Первый раз епископ Платон был причислен к лику новомучеников Архиерейским собором Русской Православной Церкви в августе 2000 года, второй раз – в октябре того же года Синодом Константинопольской церкви. Для православной традиции двойная канонизация явление уникальное.
Священник Павел Кульбуш – епископ Платон
Отец будущего новомученика Платона Петр Георгиевич Кульбуш всю свою жизнь прослужил простым псаломщиком. В ознаменование пятидесятилетней службы он был награжден золотой медалью «За усердие» для ношения на шее на Александровской ленте. Запомним эту деталь.
Самостоятельное служение священника Павла Кульбуша началось в Санкт-Петербурге, где он был определен на эстонский приход – ни собственного храма, ни имущества. Трудности не смутили молодого священника. Он начал хлопоты по сбору средств на строительство церкви. Первый взнос в 300 рублей на строительство эстонской церкви сделал святой праведный Иоанн Кронштадтский. 5-6 января (по ст. стилю) 1903 года, в канун Рождества Христова, во всех храмах империи был объявлен сбор средств на возведение в Санкт-Петербурге эстонской церкви. Так в столице Российской империи на всенародно собранные средства священник Павел Кульбуш построил для эстонцев храм священномученика Исидора Юрьевского.
Весной и летом 1917 года в Риге и в Ревеле все настойчивее стали звучать призывы к самостоятельности. В мае чрезвычайный съезд духовенства Рижской епархии вынес резолюцию о необходимости своих епископов – для русских, для эстонцев и для латышей. 8 августа в Юрьеве состоялось собрание Рижской епархии, на котором был поставлен вопрос о Ревельском викариатстве.
Теперь запомним еще одну деталь: понимая всю важность происходящих событий, «жестокий русификатор Эстляндии» губернатор Сергей Владимирович Шаховской неоднократно ходатайствовал о строительстве в Ревеле православного собора, открытии архиерейской кафедры и назначении на нее архиерея-эстонца. В письме Шаховского к обер-прокурору Святейшего Синода К.П. Победоносцеву от 18 февраля 1887 года читаем:
"За время моего управления Эстляндской губернией я имел возможность усмотреть, насколько решение самых насущных вопросов, связанных с устройством новооткрываемых в Эстляндии приходов и удовлетворением самых неотложных нужд, нередко неизбежно замедляется вследствие отдаленности епископской кафедры".
Протоиерей Павел Кульбуш не был назначен епископом в Таллинн единоличным решением патриарха Тихона, как это полагает err.novosti, но определением Священного Синода, постановившего настоятелю эстонской Исидоровской церкви «по пострижении его в монашество, с возведением в сан архимандрита, быть епископом Ревельским, викарием Рижской епархии». Хиротония состоялась в ревельском Александро-Невском соборе. Павел Кульбуш (в монашестве Платон) был рукоположен в епископы митрополитом Петроградским Вениамином (Казанским) и епископом Лужским Артемием (Ильинским). Ввиду того, что архиепископ Рижский Иоанн (Смирнов) был назначен на Рязанскую кафедру, епархия находилась в состоянии церковного безначалия. Патриарх Тихон принял решение назначить ревельского викария Платона управляющим всей Рижской епархией.
Служение епископа Платона
Служение епископа Платона началось при немцах, а закончилось при большевиках. Прихожане Спасо-Преображенского собора преподнесли своему епископу облачение, расцвеченное эстонским триколором. Митрополит Таллиннский и всея Эстонии Корнилий как-то заметил о епископе Платоне, что тот сумел соединить в себе глубину русского православия и любовь к эстонскому народу.
Отношения с немцами не заладились с самого начала. В октябре 1918 года епископ Платон пишет немецкому командованию письмо, копии которого просит эстонского консула в Лондоне А. Пийпа передать главам дружественных государств:
«Как епископ Православной Церкви в краю и представитель всего православного в нем населения, имею долг возвысить голос против всего, что незаслуженно и несправедливо терпим мы, православные, с пришествием германцев.
Без всякой надобности в Риге взяли и переделали в кирхи два православных собора — новый — мой Кафедральный, и старый, принадлежащий православному эстонскому приходу. Не говорю уже о нескольких церквах в Риге и вне ее, где богослужения совершаются иноверными временно: с этим мы миримся. Но соборы переделаны, перестроены совершенно и, по-видимому, в надежде навсегда. Затем, у многих церквей и приходов реквизированы земли, дома, огороды. В некоторых местах они насильно сданы в аренду, и аренда платится в комендатуре. Во многих местах спорадически реквизированы без всякого спроса одним приказом здания приходских школ и прекращена их деятельность. Говорить ли, далее, о затруднении при назначении мною священников? Иные целыми месяцами не могут добиться права ехать на место назначения. Были даже требования, что священников должен назначать комендант. Я предложил в таком случае самим и посвящать их в сан. Имею, далее, целый ряд преследований, высылок и арестов священников. <...>
Не могу похвалиться, чтобы вообще лично я пользовался содействием новых властей в исполнении моих обязанностей. По приезде в июне месяце в Ригу, по выданным в Ревеле германскими властями документам, получил я предложение немедленно вернуться обратно в Ревель под угрозой высылки этапным порядком. <...> В июле вообще перестали мне давать разрешения на проезд по железным дорогам, заявив, что я ездил довольно. <...> В заключение не могу не отметить особенно характерной и удивительной черты в деятельности тевтонов — гонение на крестное знамение. В начале апреля они с гиканьем сняли четырехконечный крест с фронтона здания Юрьевского университета и бросили его на чердак. В конце того же месяца им понадобилось отпилить лишние, по их мнению, концы восьмиконечных крестов на куполах Рижского собора. Крепкий металл не поддавался действию инструментов; были приспособлены электрические сверла и пилы, и визг от последних, как раз в православную страстную неделю, раздавался на всю Ригу...»
Приход большевиков застал епископа Платона в Юрьеве, где 2 января 1919 года он был задержан прямо на улице. 14 января, когда возникла угроза занятия Юрьева частями русской армии, большевики принялись расстреливать задержанных в полицейском управлении и в Кредитной кассе. Епископа Платона расстреляли в подвале Кредитной кассы. Он был опознан по панагии, спрятанной под рубахой. На его теле насчитали одиннадцать ран: семь штыковых ран на груди, две пулевых раны на груди, одна не левом глазу и еще одна под правым глазом. Кроме того, имелась глубокая ссадина на правом виске и раздробленный ударом приклада затылок.
Загогулины
Сообщение err.novosti можно понять таким образом, что в подвале Юрьевской кредитной кассы было расстреляно только пять человек, включая епископа Платона. Однако это не совсем так. Вот полный список всех жертв, принявших мученическую смерть 14 января 1919 года:
Епископ Платон, протоиереи Михаил Блейве и Николай Бежаницкий, профессор Траугот Ганн, пастор Вильгельм Шварц, сотрудник «Постимеес» Фридрих Кярнер, хозяева мыз Константин фон Кнорринг, Герман фон Самсон-Химмельсьерна и Хейнрих фон Краузе, горшечник Адо Луйк, мясник Эуген Массал, городские советники Густав Зиланд и Густав Тенсманн, управляющий Герберт фон Шренк, хозяин ресторана Харри Вогель, бывший судья и адвокат Арнольд фон Тидебель, купец Каплан Зусман, Карл Бентсен и некто Тихонов.
Непонятки начались в феврале 1919 года. Несмотря на волю епископа Платона, завещавшего похоронить его в Петрограде в церкви священномученика Исидора, приехавшие из Ревеля эстонские священники и миряне явочным порядком увезли тело епископа в Ревель, где и похоронили в Свято-Преображенском соборе. Так началось восхождение епископа Платона в эстонские национальные новомученики.
Теперь о том, о чем умолчали err.novosti. Убиенный вместе с епископом Платоном эстонский священник Михаил Блейве духовно окормлял в Юрьеве русский приход при Успенском соборе, а русский священник Николай Бежаницкий окормлял эстонский приход при Георгиевской церкви. В начале 90-х годов прошлого века в разгар церковного раскола Успенский приход с русским настоятелем во главе едва ли не двумя десятками голосов правопреемных прихожан перешел в юрисдикцию Константинопольского Патриархата. Больше тысячи прихожан, не имевших гражданства, ушли из Успенского собора в эстонский приход Георгиевской церкви, который во главе с настоятелем-эстонцем сохранил верность Московскому Патриархату. Такие вот исторические загогулины.
Таинственные большевики
Тренд дня сегодняшнего – назначить большевиками исключительно русских, а если это невозможно, то просто лишить большевиков и комиссаров какой бы то ни было национальности. Мне уже не раз приходилось писать о том, что большевики в Эстонии все же имели национальную принадлежность. Что ж, напомним еще раз.
Бойню в подвале Юрьевской Кредитной кассы действительно учинили большевики, но отнюдь не безродные. Эти большевики действовали в полном соответствии с декретами Эстляндской Трудовой коммуны, объявившей эстонский язык государственным, а священнослужителей всех без исключения вероисповеданий, находящихся на территории Эстляндии, вне закона, что, впрочем, само по себе еще не объясняет запредельное комиссарское зверство в подвале Кредитной кассы. У этих большевиков есть национальность, упоминать о которой сегодня не принято. Сегодня их прямые потомки с истинно большевистским упрямством и маниакальной комиссарской настойчивостью пытаются представить мученичество епископа Платона расплатой за верность националистической идее.
Но мы-то знаем, что владыка Платон пострадал не за то, что был эстонцем, а за то, что был православным священником.
Любовь к народу и национализм
Помните слова митрополита Корнилия о соединении в епископе Платоне духа русского православия и любви к эстонскому народу? Эстонец протоиерей Михаил Блейве, русский протоиерей Николай Бежаницкий и эстонец епископ Платон своей мученической смертью свидетельствовали и, несмотря на раскол церковного народа по национальному признаку, продолжают свидетельствовать полноту русского православия, пустившего глубокие корни в эстонской земле.
Православному иерарху можно облачаться в одеяния с цветами национального трикорлора, но для него невозможно подменять любовь к народу национализмом, потому что во Христе нет никакого обособления. Местный же вариант «народной апостольской церкви» канонизирует политического агитатора за «подпольное Временное правительство Эстонии», пострадавшего от рук безродных большевиков. Агитатор отнюдь не мученик за веру Христову.
Однажды я услышал от эстонца таксиста: «Если Брежневу дают звезду героя и литературную премию, а в магазине нет водки и туалетной бумаги, тут что-то не так». У нас и водка есть, и бумаги туалетной завались, а все равно что-то не так, что-то протухло и уже смердит.
