Может быть, его подвела уверенность, что вопрос этот обсуждался так часто и сделанные при этом выводы столь очевидны, что повторять контраргументы нет смысла. Но, видимо, это тот самый случай, когда повторение — мать учения, и для ”закрепления материала” необходимо снова и снова возвращаться к проблеме, терпеливо, раз за разом, воспроизводя уже известные истины.

Особую актуальность такой разговор приобретает именно сегодня, когда Эстония отмечает 95-ю годовщину подписания Тартуского мирного договора с Советской Россией.

Признаны преступными

Требующие покаянных слов и действий от России опираются — сознательно или невольно — на опыт послевоенной Германии, парламент и правительство которой в начале 50-х годов прошлого века публично признали действия нацистского режима преступлением против человечности и предприняли ряд практических шагов, направленных на искупление вины гитлеризма перед его жертвами.

Однако увлеченность сходством некоторых черт гитлеризма и сталинизма может увести (и многих уводит!) далеко за пределы понятия, именуемого правовым пространством. Если же оставаться в его тесных и неудобных, но абсолютно необходимых рамках, то следует признать, что принципиальных различий в ”предлагаемых обстоятельствах” гораздо больше, чем это кому-то кажется.

Сторонники исторических аналогий игнорируют то фундаментальное условие, без которого само по себе покаяние послевоенных немецких политиков было бы в принципе невозможно. А именно: идеология национал-социализма, которая легла в основу всей политики Третьего рейха, привела Германию к краху и стоила человечеству десятков миллионов жизней, была юридически признана преступной. Такую правовую оценку всей системе гитлеровского режима дал созданный державами-победительницами Международный военный трибунал. В ходе судебного разбирательства, длившегося с ноября 1945-го по октябрь 1946-го годов и получившего название ”Нюрнбергский процесс”, состоялось более 400 заседаний, в которых в качестве судей и стороны обвинения участвовали представители СССР, США, Великобритании и Франции.

Этот трибунал не только вынес персональные приговоры конкретным обвиняемым, высшим партийным, военным и политическим руководителям Третьего рейха, но и назвал преступными организациями гестапо, SS, SD и руководящие органы NSDAP (Национал-социалистической немецкой рабочей партии), составлявших основу гитлеровского режима. В августе 1946 года были опубликованы результаты опроса населения Германии, согласно которым 80% немцев сочли обвинения Нюрнбергского трибунала справедливыми.

При таких условиях было бы как минимум странным, если бы руководство нового немецкого государства — ФРГ — не признало преступлений прежнего режима. Что же касается тогдашней ГДР, то ее лидеры — коммунисты, являвшиеся главной мишенью Гитлера, — говорили о преступлениях нацистов с самого начала существования NSDAP, так что им и каяться было не в чем.

”…Покайтесь в своих грехах публично!”

В мире нет такой формы государственного устройства, которая была бы лишена недостатков. Можно лишь говорить о том, терпим ли их ”удельный вес”, чтобы гражданское общество могло функционировать, или уровень этих недостатков зашкаливает, ставя страну на грань тоталитаризма или даже за эту грань. И чтобы как-то обезопасить себя от подобных рисков, человечество более-менее успешно пытается выработать приемлемые критерии, при помощи  которых можно хотя бы относительно непредвзято определить, насколько общественный строй отвечает понятиям ”гуманный”, ”правовой”.

Нюрнбергский трибунал на определенном историческом этапе справился с такой задачей. Однако события в мире развиваются не всегда благополучно, и время от времени возникают ситуации, когда требуется снова ”отрегулировать механизм”.

В новейшей истории такую функцию частично выполнял Гаагский трибунал по бывшей Югославии. Можно соглашаться с его выводами или оспаривать их в соответствии с нормами международного права, но это единственный адекватный механизм оценки ”допустимого уровня жестокости”. Может быть, формулировка выглядит несколько цинично. Но политика вообще штука достаточно циничная, тут уж ничего не поделаешь.

В этой связи по-своему логичными выглядят призывы наиболее активных сторонников публичного покаяния России как правопреемницы СССР — организовать ”второй Нюрнберг” для расследования преступлений сталинизма и признания преступной идеологии коммунизма. Флаг в руки! Но только при этом следует учитывать, что признание преступным политического режима одной из стран–участниц антигитлеровской коалиции, выступавшей в ходе Нюрнбергского процесса на стороне обвинения вместе с государствами западной демократии, автоматически ведет к необходимости признать ничтожным и вердикт, вынесенный на этом процессе нацистскому руководству Германии.

А заодно, если идти по логической цепочке до самых корней, придется признать, что именно Эстония ”выпустила джинна из бутылки”, поскольку наша республика первой в мире зафиксировала легитимность большевистского режима Советской России, подписав с ним в феврале 1920 года мирный договор.

Поделиться
Комментарии