Они прислали к нам негра!
Оговорюсь сразу, я тоже не сторонник введения второго государственного языка, но по совершенно иным основаниям, чем те, к которым апеллируют эстонские политики, чиновники, социологи.
Социолог Клара Халлик считает, что к двуязычию мы не готовы по двум причинам. Во-первых, двуязычие подразумевает равное владение обоими языками, как со стороны русских, так и эстонцев. Вторая причина банальна: государство не может это позволить по экономическим причинам.
Социолог Андрус Саар приравнивает введение второго государственного языка к провалу двадцатилетней государственной политики: "Прощай культурная интеграция!"
Если в 2005 году 40 процентов эстонцев были против того, чтобы допустить русских к политике и экономике, то сегодня профессор Райво Ветик говорит уже о 50 процентах: "…половина эстонцев отвергает возможность участия неэстонцев в Рийгикогу, считая, что они не должны быть в парламенте <…>; Иными словами, для большей части эстонцев неэстонцы — это "они", которым нельзя доверять важные государственные посты".
Прирост в 10 процентов за пять лет это много или мало в плане "культурной интеграции"? Это ли не провал государственной политики?
О достижениях в интеграции говорит историк и политик Лаури Вахтре: "На данный момент процесс движется все-таки по большей части в хорошем направлении, и, мне кажется, что сейчас в Эстонии отношения эстонцев и русских сравнительно хорошие. Вероятно, эти люди там в ООН находятся, так сказать, в прошлом веке со своими понятиями. Они борются против расизма, которого давно нигде нет, а в Эстонии никогда и не было".
Трудно возразить, ибо расизма у нас нет, потому что и русские и эстонцы являются представителями одной расы. Вахтре применяет излюбленный прием советской пропаганды: приписать идеологическому противнику аргументацию собственного изобретения, чтобы потом победоносно ее разгромить.
Центрист Айн Сеппик нашел свои возражения: "Эстония — единственное государство, у которого государственный язык — эстонский, и единственное государство, где защищают эстонский язык, так что я считаю невозможным, чтобы какой-нибудь другой язык (не только русский) стал вторым государственным".
Известный политик из IRL Март Нутть зашел от противного: "Я не знаю, рекомендует ли комитет, например, Франции признать арабский язык вторым государственным языком, так как там 4 миллиона арабоязычных".
Можно, конечно, и не знать, что после крушения колониальной империи Франция сделала арабоязычных выходцев из Алжира и Туниса французами. Но чтобы это стало так, Франция прошла сквозь террор ОАС (Organisation armee secrete), на счету которой более 12 тысяч (!) террористических актов и полторы тысячи убитых французов.
А вот мнение генерального директора Языковой инспекции Ильмара Томуска: "Если кто-то обратится на русском языке в самоуправление Кохтла-Ярве или Силламяэ, то с ними будут общаться на русском языке. <…>Проблема, скорее, обратная. В некоторых самоуправлениях Ида-Вирумаа нельзя найти человека, который мог бы общаться на эстонском языке. Такие сигналы мы получали".
Если выпадет случай, расскажу Ильмару, как я общался с одним судебным исполнителем в Таллинне, который не поленился и прислал мне электронной почтой последовательно три письма с подробными инструкциями о том, как дóлжно обращаться к официальным лицам на государственном языке, вместо того чтобы один раз ответить по существу. Но это так, к слову пришлось.
Вынужден согласиться с Кларой Халлик: введение второго государственного языка нам не по карману, во всяком случае, в ближайшем обозримом будущем. Вынужден согласиться и Андрусом Сааром: введение второго государственного языка означает крах двадцатилетних усилий политиков, представлявших государство, по созданию системы институциональной сегрегации и разжиганию межнациональной розни. Это нам тоже не по карману, потому что придется призвать к ответу тех, кто корыстно тратил весьма ограниченные государственные ресурсы на полицейские меры против русскоязычного населения страны, отнимая эти средства от сохранения и развития эстонского языка.
Некоторые ошибочно полагают, что раздельное существование двух общин - это высшее благо, продиктованное гуманным отношениям к национальному меньшинству. Институциональная сегрегация - это всегда и везде политика дискриминации по отношению к меньшинству, хотя бы Конституция государства и провозглашала формальное равенство. Будем помнить и о том, что в нашем государстве национальными меньшинствами являются только инородцы из числа правопреемных граждан, хотя в международной конвенции записано нечто иное. Согласно почти официальной трактовке, лица, натурализованные в гражданстве Эстонской Республики в качестве национальных меньшинств не рассматриваются.
Русскую общину постоянно пугают ассимиляционными страшилками. На самом деле ассимиляции должны бояться эстонцы. Защитники государственного языка должны хорошо себе представлять последствия быстрой языковой интервенции русскоязычного населения — эрзацэстонцев - в государственный язык. Последствия будут вполне предсказуемыми: государственному языку наступит неминуемый кирдык. С учетом того, что демографический прогноз ООН в отношении Эстонии предсказывает сокращение населения на 46,1 процента уже к 2050 году, то знаменитый кирдык наступит на глазах всего одного поколения.
Выход я вижу в том, чтобы прекратить эксперименты с "языковыми погружениями". Одновременно снять все политические и законодательные препятствия к полноформатному использованию русского языка в повседневной жизни там, где это формально разрешено законом. С другой стороны следует незамедлительно открыть эстонскую национальную школу для детей, чьи родители натурализовались в гражданстве Эстонской Республики. Это поможет восстановить языковой баланс в государстве и защитит эстонский от интервенции более развитого во всех отношениях русского языка. В качестве языка межнационального общения русский все же предпочтительнее английского или китайского.
Что касается ООН, то там действительно не совсем внятно представляют себе наши политические реалии, если присылают нам в качестве инспектора Дуду Дьена. Расизма у нас нет, но зато у нас есть видный деятель Реформистской партии Юрген Лиги, весьма живо отреагировавший на визит чернокожего сенегальца Дуду Дьена еще в 2007 году:
"ООН прислал нам негра в качестве докладчика, который стал говорить о необходимости придать русскому статус государственного языка".
