Монумент рукотворный
Нынешняя фаза "борьбы за мир во всем мире" проходит под знаком демократии, точнее, под знаком экспорта тоталитарной американизированной демократии. Демократия в её современном понимании является едва ли не синонимом слова мир — чем больше демократии, тем больше мира. Однако на практике экспорт демократии означает войну — и ничего более. Мир это демократия, а демократия это война — формула подмены понятий, выведенная Джорджем Оруэллом для тоталитарных режимов, работает безотказно.
В ноябре в Таллинне состоится торжественное открытие монумента "Крест Свободы", приуроченное к 90-летию Эстонской Республики и 90-летию начала Освободительной войны 1918-1920 годов. В Европе опасаются, что границы Эстонии, очерченные в сердцевине креста согласно Тартускому мирному договору, могут вызвать новый виток недовольства в России, поскольку договор о границе фактически отсутствует.
Местные язычники, составляющие по переписи населения 2002 года 12 процентов населения (по данным более позднего социологического опроса аж 54 процента среди эстонцев!), считают, что протестантский крест на вершине монумента оставляет в стороне от Освободительной войны православных эстонцев и эстонцев-язычников. Прибавим сюда "оставленных в стороне" эстонцев-коммунистов и эстонцев-коллаборационистов, и у нас появятся все основания утверждать, что "Крест свободы" отнюдь не является однозначным свидетельством единства эстонского мiра.
Можно было бы понять идеологов и заказчиков монумента, если бы они хотели увековечить достигнутый мир. Однако логика, приписываемая советской идеологии монументальной пропаганды, оказывается одновременно и логикой самих заказчиков. В этой системе координат надгробный монумент воинам-освободителям на холме Тынисмяги выражает мстительное торжество оккупационного режима над свободой эстонского народа и его победой над большевиками, завоеванной в 1918-1920 годах. Посему на развалинах поверженного монумента следует немедленно устроить другой, противоположный по значению.
Освободительная или гражданская?
Несколько замечаний о победе в освободительной войне. Официальная "победа" игнорирует провозглашение в Нарве Эстляндской трудовой коммуны, т.е. ситуацию двоевластия, которая привела к началу гражданской войны в Эстонии, в которой эстонцы воевали против эстонцев. Одним помогал большевистский режим в России, другим Антанта. Гражданская война в Эстонии закончилась с самороспуском Эстляндской коммуны летом 1919 года. Конец гражданской войны в Эстонии совпадает с началом активного участия эстонцев в гражданских войнах в России и в Латвии.
В мае 1919 года эстонская делегация не была допущена к участию в Парижской конференции на том основании, что у нее не было "отпускной грамоты" законного правительства России, которым признавалось правительство адмирала Колчака. В результате под давлением английской военной миссии на территории Эстонии провозглашается незаконное правительство Северо-Запада России, которое в обмен на военную помощь согласно признать независимость Эстонской Республики. Как только ещё не утвержденное правительство соглашается признать независимость Эстонии, вопрос о военной помощи Эстонской Республики снимается в одностороннем порядке.
Очень быстро становится понятно, что в ситуации российского троевластия — правительство Северо-Запада, большевики, Колчак — реальной властью в регионе обладают только российские большевики. Поэтому интересы Эстонской республики совпадают с интересами большевиков. Прежде всего, это совпадение по вопросу о прекращении военных действий (мире) и устранению Северо-Западной армии (источник войны) вместе с марионеточным правительством, поведение которого в случае победы Белого движения может стать опасным. Большевики демонстрируют готовность щедро оплатить ликвидацию Северо-Западной армии и находят полное понимание эстонской стороны по этому вопросу. Однако об этом "единстве противоположностей" вы никогда не прочтете в современных учебниках по истории Эстонии.
Таким образом, Освободительная война никогда не была освободительной. Она начиналась как гражданская война в Эстонии, продолжилась как участие в гражданской войне на территории Латвии (победа над латышским ландесвером под Цесисом), а закончилась участием в гражданской войне в России. Поскольку невозможно вести речь о победе над российскими большевиками, то побежденными следует считать брошенную союзниками Северо-Западную армию и марионеточное правительство Северо-Запада России. Причем победа достигнута не в открытом бою, а ценой предательства. Именно предательство мы теперь собираемся увековечить монументально. Нам не стыдно, потому что тонкости эстонской истории начала прошлого века для Европы непонятнее египетских "гиероглифов" до Шампольона.
Непонятное оскорбительно
Справедливости ради следует отметить, что для неэстонцев, проживающих в Эстонии, указанные выше исторические обстоятельства являются по большей части неизвестными, потому любые ссылки на них непонятны и, более того, оскорбительны (непонятное вдвойне оскорбительно).
Президент Эстонской Республики Тоомас Хендрик Ильвес как-то заметил, что историография в самой России по-прежнему путается в "фантазиях советского толка, которые никто в свободном мире всерьез не воспринимает", посему нет необходимости "разъяснять миру историю Эстонии" . Правду сказать, завершая эту речь, президент высказал пожелание вопреки отсутствию необходимости всё же перевести историю Эстонии на разные языки.
Необходимость разъяснений желательна, потому что у России и у Эстонии есть общая история, которая отнюдь не исчерпывается 50 годами "советской оккупации". Так называемый свободный мир воспринимает историю России всерьёз, потому боится и ненавидит её. Для многих "настоящих" европейцев "холодная война" и "железный занавес" до сих пор идеальное состояние отношений с Россией, конкурирующее с необоримым желанием паразитировать на российской экономике и природных ресурсах.
В истории России ХХ века есть весьма и весьма позорные страницы, а особенно "мирные" договоры. Позорным было поражение в русско-японской войне и Портсмутский мир. Позорным был мир, заключенный большевиками от имени России в Брест-Литовске. Позорным был заключенный большевиками от имени России Тартуский мир, фактически купленный ими за 15 миллионов золотом и обширные лесные концессии сразу в пяти российских губерниях. Позорным был советский договор с нацистской Германией о ненападении (пакт Молотова-Риббентропа). Позорным был не предъявленный к исполнению Договор об основах межгосударственных отношений РСФСР и Эстонской Республики от 12 января 1991 года. Позорным был сговор в Беловежской Пуще.
Есть мнение, что Тартуский мир и пакт Молотва-Риббентропа, равно как и Мюнхенский сговор — это явления одного нравственного порядка (точнее, безнравственного — Прим. автора).
Как следует относиться к чужим победам
В речи по поводу 87-й годовщины Тартуского мира президент Эстонской Республики Тоомас Хендрик Ильвес поднял важный вопрос о том, как следует относиться к победам чужих народов, особенно когда эти народы живут вместе с эстонцами. Вот предложенный президентом ответ, который, по его мысли, должен устроить всех:
"Мы не должны реагировать на оскорбления и вздор, мы должны быть выше всего этого. Мы живем в свободном и демократическом государстве, которое сами создали. Наша история, во всем своем блеске, но и с постыдными пятнами, открыта. (…) Монумента свободы нет до сих пор. Это означает, что мы также не сумели увековечить для грядущих поколений наши победы. Воздвигнем же, наконец, Монумент свободы в достойном месте!"
Вряд ли мы согласимся с тем, что понимание истории другими народами (русским, например) обязательно состоит из одних только оскорблений и вздора. Проблема в том, что нравственное понимание истории и, в первую очередь, понимание истинной цены побед и поражений, не совпадает с чисто прагматическим пониманием истории. То, что в понимании одного народа мыслится как величайшая победа ради свободы, другим народом воспринимается как постыдный торг и откровенное предательство.
Тартуский мир и пакт Молотова-Риббентропа это и есть та самая палка о двух равновеликих концах — неоспоримая выгода одной стороны воспринимается другой стороной как исключительно безнравственное поведение и наоборот.
Свобода — понятие неделимое, она либо есть, либо вы её не сознаете как свободу, либо вообще отказываетесь от свободы за ненадобностью. Безнравственно, когда за свободу выдается "победа" в гражданской войне, добытая к тому же предательством союзников. Сделка вообще не может лежать в основании свободы, потому что, наделяя стороны правами, она налагает на них и определённые обязательства, далёкие от божественного замысла.
Речи нашего президента, касающиеся истории, внутренней и внешней политики, всегда подчинены воинственной интенции, что роднит их с речами президента США Джорджа Буша-младшего. Каждый элемент речей нашего президента доказывает, что силовые решения власти (война, подавление внутренних беспорядков, участие в миротворческих операциях) являются осмысленными и основанными на историзме. Аудитория (общество, мiръ) уверяется в единстве целей (мы — часть единой Европы, часть НАТО и т.д.) и сплоченности перед угрозой извне (Россия, "Аль Каеда", "Талибан") или изнутри (русские). Риторика оправдывает экстраординарные полномочия, запрошенные исполнительной властью. Наконец, стратегические и тактические ошибки всегда находят подходящее оправдание (хотели как лучше).
Монумент нерукотворный
Сегодня мы ещё не знаем, о чем конкретно будет говорить наш президент в очередную годовщину Тартуского мира. Скорее всего, он обязательно упомянет "бронзовые беспорядки", воздаст должное "победителям", отстоявшим "свободу", оправдает экстраординарные полномочия власти, запрошенные в пакете "законов бронзовой ночи", укажет на некоторые тактические промахи, допущенные полицией при ликвидации беспорядков, а также вновь определит цели, стоящие перед народом Эстонии.
Тем любопытнее уразуметь, что именно год назад имел в виду Тоомас Хендрик Ильвес под "монументом свободы". В понимании президента, это отнюдь не ожидаемый "Крест Свободы" в основании горки Харью, но переведенное на разные языки и хранящееся в наиболее достойном месте — в душе каждого человека — разъяснение мiру подлинной истории Эстонии:
"Обстоятельно изученная и переведенная на разные языки недавняя история — это ожидающий воздвижения духовный монумент свободе и памяти".
